Феликс Пальма - Карта времени
— Я целиком и полностью уверен в успехе, — заявил он под конец. — Если я задержу его, до того как он совершит преступление, настоящее неизбежно изменится. Мы не только арестуем убийцу, но и спасем жизнь человеку: труп бродяги, вне всякого сомнения, в мгновение ока исчезнет из морга. — В голосе инспектора звучала убежденность, хотя он и сам, по правде сказать, с трудом представлял себе, как такое исчезновение произойдет.
Томас Арнольд задумался. Он прикидывал, действительно ли все эти сомнительные фокусы дадут Скотленд-Ярду шанс отличиться. К счастью, суперинтендант был отнюдь не семи пядей во лбу, и его умственных способностей не хватало на то, чтобы сообразить: коль скоро после ареста убийцы исчезнет и труп жертвы, не будет и всего того, что явилось следствием убийства, включая сюда, например, и расследование преступления. Короче, если не будет убийства, не будет и шанса удостоиться похвал за успешное его раскрытие. Последствия ареста Шеклтона в будущем, пока он еще не посетил настоящее и не убил бродягу, выглядели столь непредсказуемыми, что даже сам Гарретт, найди он время спокойно обо всем этом поразмыслить, почувствовал бы, как почва уходит у него из-под ног. А что, допустим, делать с убийцей, которого задержали до того, как он совершил преступление? Разве кто-нибудь вспомнит, что он вообще на кого-то нападал? И в чем, скажите на милость, можно будет его обвинить? Или в той космической системе труб, куда проваливается все, чему уже не суждено случиться, исчезнет и его, Гарретта, путешествие в будущее? Инспектор этого не знал, но зато отлично понимал: он был той шестеренкой, которая могла привести весь механизм в действие.
После двухчасовой беседы слегка одуревший шеф пообещал Гарретту, что нынче же постарается встретиться с комиссаром и премьер-министром, чтобы ввести их в курс дела и испросить разрешения на дальнейшие действия. Гарретт поблагодарил его. Это означало, что, если все пройдет гладко, завтра же утром он получит ордер на арест Шеклтона в 2000 году. Тогда он явится в контору Мюррея и закажет три билета на ближайший рейс «Хронотилуса».
Вряд ли кто будет сомневаться, что, ожидая решения начальства, Гарретт принялся обдумывать всю эту историю, хотя на сей раз он вовсе не анализировал детали, пытаясь распутать преступление, — в этом уже не было никакой нужды, ведь имя убийцы он знал, — нет, он с искренним восторгом старался проследить возможные варианты развития событий, словно речь шла о паутине, сотканной неведомым науке видом паука. Добавим, что размышлениям Гарретт предавался не у себя в кабинете, а усевшись на лавочке на Слоун-стрит, напротив роскошного особняка. В особняке обитал хозяин фабрики пианол Нейтан Фергюсон. Инспектор еще до конца не разобрался, можно ли считать этого отвратительного человека, который был другом его отца и потому знал Колина с пеленок, подлинным виновником той разрушительной войны, что вспыхнула в будущем. Во всяком случае, на это вполне прозрачно намекнул развязный молодой человек по фамилии Уинслоу. Что ж, Гарретт посидит здесь и посмотрит, не бродит ли какой-нибудь подозрительный тип вокруг дома фабриканта. Если удача ему улыбнется, не будет никакой необходимости отправляться в будущее. Но вполне возможно, что роль Фергюсона в этой космической интриге не выходит за рамки производства нелепых пианол, а капитан Шеклтон в сей момент рыщет у дома совсем другого человека. Но зачем ему понадобилось убивать бродягу? Зачем отважному капитану понадобилась жизнь жалкого нищего? Неужели речь идет просто о несчастном случае? Или покойник, лежащий в морге, был на самом деле совсем не тем, кем кажется, и являлся важной деталью в пазле будущего?
Подобные мысли буквально завораживали инспектора, но неожиданно пришлось их прервать, так как дверь особняка распахнулась и на пороге появился сам Фергюсон. Гарретт быстро вскочил со скамейки и спрятался за дерево, продолжая наблюдать за тем, что происходит напротив. Фергюсон на миг остановился на лестнице, спускающейся к тротуару, водрузил на голову цилиндр и окинул вечернюю улицу победным взглядом. Гарретт отметил, что фабрикант очень элегантно одет, видно, направляется на какой-нибудь ужин или прием. Надев перчатки, Фергюсон захлопнул за собой дверь особняка, спустился по лестнице и без особой спешки зашагал по улице. Судя по всему, идти ему было недалеко, раз он не воспользовался экипажем. У Гарретта мелькнула мысль, не последовать ли за ним. Но он не успел принять решение, так как в тот же миг, пока Фергюсон еще не дошел до конца ограды садика, окружающего его жилище, из кустов вынырнул человек. На нем было длинное пальто, а лицо закрывала низко надвинутая шляпа, но Гарретту не было нужды видеть лицо этого типа, чтобы понять, кто перед ним. И он сам страшно изумился тому, что его подозрения подтвердились.
Человек решительно выдернул из кармана пальто пистолет и прицелился в Фергюсона, который спокойно шел по тротуару, даже не подозревая, что происходит у него за спиной. Гарретт среагировал мгновенно. Он покинул свое укрытие, бегом пересек улицу, прекрасно сознавая, что в борьбе с капитаном Шеклтоном, едва ли не вдвое превосходящим его ростом и силой, только фактор неожиданности дает шанс на успех. Звук шагов заставил насторожиться человека в пальто, он обернулся и ошарашенно смотрел на бегущего к нему инспектора, однако руку с пистолетом, нацеленным в спину фабриканта, так и не опустил. Гарретт обрушил на капитана всю мощь своего тела, обхватил его за пояс, и оба покатились по земле, прямо в кусты. Инспектора удивило как хилое сложение Шеклтона, так и то, что ему слишком легко удалось с ним справиться. Но тотчас он с еще большим удивлением обнаружил, что своим телом придавил к земле красивую девушку, так что губы их почти соприкасались.
— Мисс Нельсон? — только и смог пробормотать он.
— Инспектор Гарретт? — воскликнула та, опешив не меньше, чем он.
Гарретт вспыхнул, затем поспешил встать на ноги и помог подняться девушке. Пистолет остался лежать на земле, так как ни он, ни она не удосужились вспомнить о нем.
— Вы не ушиблись? — спросил инспектор.
— Не беспокойтесь, со мной все в порядке, — тяжело дыша, ответила девушка, скорчив досадливую гримасу. — Как это ни странно, вы не сломали мне ни одной кости.
Люси отряхнула юбку, запачканную землей, и распустила собранные в пучок волосы.
— Я очень сожалею, что так грубо обрушился на вас, мисс Нельсон, — принялся извиняться инспектор, завороженно глядя на прекрасные золотистые волосы, медленным водопадом падающие ей на плечи — словно мед из глиняного кувшина. — Искренне сожалею, но… вы ведь собирались выстрелить в мистера Фергюсона, не правда ли?
