Гарри Гаррисон - Чего стоят крылья
— Мы шли за вами, — объяснил мистер Ламбино.
— Это было не трудно, — извинилась миссис Ламбино.
— Мы хотели бы поговорить насчет вашего номера.
— Вы очень любезны, — сказал Гарвей. — Входите.
Когда они сели, слегка смущенные, мистер Ламбино объяснил:
— Мы пошли следом за вами, потому что для нас вы целое состояние — миллион долларов!
— Я? — поразился Гарвей, прислоняясь к стене. — Каким образом? Вы хотите стать моим импресарио?
— К сожалению, нет. Мы — Великие Ламбино, лучшие из акробатов. Но у нас нет контракта.
— Мне очень жаль. Я в таком же положении.
— Кому интересны акробаты? Никому. Но труппа с крыльями…
— Труппа? — переспросил заинтригованный Гарвей.
— У вас нет номера. У вас не те габариты.
— Разумеется, для акробатики, — извинилась миссис Ламбино.
Мистер Ламбино пробурчал что-то вежливое.
— Конечно, для акробатики, не для женщин… — Он поклонился, не вставая со стула. — Вы упражняетесь каждый день?
— Нет, совсем нерегулярно, — признался Гарвей.
— Вот видите! — торжествующе воскликнул мистер Ламбино. — Мы с женой работаем каждый день с утра до вечера, чтобы быть в форме, и совершенствуем наш номер, и без того превосходный. Вы способны на это?
— Я попробую. Раз это необходимо…
— Вам придется тренироваться годами! И только тогда вы, может быть, сделаете свой номер. В то время как вместе с нами вы сможете дебютировать немедленно.
Гарвей нахмурился.
— Простите, но я вас не понимаю.
— Все очень просто. С крыльями мы заработаем кучу денег, и вы будете получать четверть, нет — половину наших доходов.
— Да, да, половину, — подтвердила миссис Ламбино.
— Но с чего мы начнем? — спросил Гарвей.
— Расскажите, где и кто пересадил вам крылья.
— Пересадил? — изумился Гарвей. — Они вовсе не пересаженные. Они просто выросли.
Великие Ламбино перестали вежливо ворковать.
— Мы говорим серьезно, — сказал мистер Ламбино. — Не шутите, прошу Вас.
— Но это серьезно! Они выросли сами! Мистер Ламбино выхватил пистолет.
— Сами?! Ну хватит. Если вы не откроете нам вашу тайну, мне придется прибегнуть вот к этому.
— Послушайте! — взорвался Гарвей. — От этих крыльев у меня одни неприятности. С точки зрения аэродинамики я нелепее, чем первый планер Лилиенталя. Из-за них я потерял работу. Из-за них я потерял любимую девушку. Из-за них я не могу сесть в кресло и сплю, стоя на подпругах, как больная лошадь. А люди, которые на меня глазеют! Крюбел прав. Я гожусь только для ярмарочного балагана, где показывают монстров. Черт бы побрал эти проклятые крылья!
Крылья упали на пол.
Гарвей смотрел на них вначале с ужасом, потом с облегчением.
— Видимо, иногда полезно разозлиться, — сказал он. — Давно бы мне потерять терпение… и еще кое-что, — добавил он мечтательно.
Быстро вытолкав обескураженную чету акробатов, он набрал знакомый номер телефона и с улыбкой до ушей заговорил:
— Алло, это ты, Лиз? Слушай, у меня есть для тебя новости…
Поревел с английского Ф. МендельсонБертран Рассел
Кошмар богослова
Знаменитому богослову д-ру Таддеусу как-то приснилось, что он умер и отправился на небеса. Весь путь он проделал без всяких трудностей, так как богословские занятия научили его запросто ориентироваться в небе. Когда же наконец он прибыл к месту и стал стучаться в небесные ворота, то был удивлен подозрительностью, с которой его встретили.
— Прошу впустить меня, — обратился он к привратнику. — Я благонамеренный человек и всю свою жизнь посвятил трудам во славу божью.
— Человек? — удивленно переспросил привратник. — А что это такое? И потом, как может такое странное, я бы сказал, потешное существо, как вы, поддерживать чем-либо славу божью?
Д-р Таддеус был поражен.
— Вы не можете не знать о человеке, — настаивал он. — Вам должно быть известно, что человек — это высшее творение создателя.
— Мне очень не хочется обидеть вас, — сказал привратник, — но то, что вы говорите, совершенная новость для меня. И я сомневаюсь, слыхал ли кто-нибудь у нас здесь о таком существе. Однако, раз вы так настаиваете, я позову нашего библиотекаря, и вы можете справиться у него.
Появившийся вскоре библиотекарь оказался большим шаровидным существом, у которого было не менее тысячи глаз и один-единственный рот. Несколькими десятками глаз он уставился на знаменитого богослова.
— Что это? — спросил он у привратника.
— Да вот прибыл к нам и заявляет, — пояснил привратник, — что он из породы, которая называется человек, и живет в месте, называемом Земля. При этом у него какие-то странные представления. Он утверждает, будто создатель проявил особый интерес к их месту и к их породе. Я подумал, быть может, вы что-нибудь знаете об этом?
— Вы не могли бы объяснить мне, где находится то место, которое вы называете Землей? — весьма любезно обратился библиотекарь к богослову.
— О, — воскликнул д-р Таддеус, — это же часть Солнечной системы!
— А что такое Солнечная система? — спросил библиотекарь.
— Ох, — несколько смущенно сказал д-р Таддеус, — моя область — Священное писание, а то, о чем вы спрашиваете, относится к мирским наукам. Однако от моих друзей, сведущих в астрономии, я слышал, что Солнечная система — это часть Млечного Пути.
— А что такое Млечный Путь? — тут же спросил библиотекарь.
— Млечный Путь — это одна из галактик, которых, как мне говорили, насчитывается что-то около ста миллионов.
— Раз их так много, — сказал библиотекарь, — то странно, что вы могли предположить, чтобы я помнил об одной из них. Но я припоминаю, что само слово «галактика» мне приходилось слышать. Действительно, среди наших помощников библиотекарей есть один, который специально занимается галактиками. Надо послать за ним, и, может быть, он сумеет помочь нам.
После недолгого ожидания появился помощник библиотекаря, занимающийся галактиками. Это было существо в виде двенадцатигранника. Когда-то оно было светлым и блестящим, но пыль с книжных полок, постоянно оседавшая на нем, сделала его тусклым и мрачным. Библиотекарь подробно рассказал ему, что вот прибывший к ним д-р Таддеус, пытаясь объяснить свое происхождение, упоминает галактики, и в связи с этим хотелось бы надеяться, что надлежащая информация может быть получена от секции библиотеки, занимающейся этим вопросом.
— Все, что можно, будет сделано, — ответил помощник библиотекаря. — Однако прошу иметь в виду, что существует сто миллионов галактик и о каждой на полке стоит один том. Поэтому потребуется некоторое время, чтобы получить нужную справку. А какую именно галактику просит найти эта странная молекула?
