Клиффорд Саймак - Миры Клиффорда Саймака. Книга 18
На Земле он был единственным из тысячи, а здесь он ничем не отличается от тех, кто прибыл раньше его. Наверно, он не может быть с ними даже на равной ноге, потому что они уже в курсе дела, а ему еще предстоит учиться.
Вот они, в вестибюле… счастливчики, прибывшие в сказочную страну раньше его… «блестящее общество», о котором он мечтал все эти утомительные годы… общество, к которому он теперь будет принадлежать… люди Земли, признанные годными для поездки на Кимон.
Приехать сюда могли только лучшие… только лучшие, самые умные, самые сообразительные. Земле не хотелось ударить в грязь лицом, иначе как бы Земля могла убедить Кимон в том, что она родственная планета?
Сначала люди в вестибюле казались всего лишь толпой, неким блестящим, но безликим сборищем. Однако когда Бишоп стал присматриваться, толпа распалась на индивидуальности, на мужчин и женщин, которых ему вскоре предстояло узнать.
Бишоп заметил портье только тогда, когда тот оказался рядом. Портье (наверно, портье) был более высоким и красивым, чем туземец, встретивший его на поляне.
— Добрый вечер, сэр, — сказал портье. — Добро пожаловать в «Риц».
Бишоп вздрогнул:
— «Риц»? Ах да, я забыл… Это и есть отель «Риц».
— Мы рады, что вы остановились у нас, — сказал портье. — Мы надеемся, что вы у нас пробудете долго.
— Конечно, — сказал Бишоп. — Я тоже надеюсь.
— Нас известили, — сказал портье, — что вы прибываете, мистер Бишоп. Мы взяли на себя смелость подготовить для вас номер. Хочется думать, что он вас устроит.
— Я уверен, что устроит, — сказал Бишоп. Будто на Кимоне что-нибудь может не устроить!
— Может быть, вам захочется переодеться, — сказал портье. — До обеда еще есть время.
— О, конечно, — сказал Бишоп. — Мне очень хочется…
И тут же пожалел, что сказал это.
— Вещи вам доставят в номер. Регистрироваться не надо. Это уже сделано. Позвольте проводить вас, сэр.
Номер ему понравился. Целых три комнаты. Сидя в кресле, Бишоп думал о том, что теперь ему и вовек не расплатиться.
Вспомнив о своих несчастных двадцати кредитках, Бишоп запаниковал. Придется подыскать работу раньше, чем он предполагал, потому что с двадцатью кредитками далеко не уедешь… хотя, наверно, в долг ему поверят.
Но он тотчас оставил мысль просить денег взаймы, так как это значило бы признаться, что у него нет с собой наличных. До сих пор все шло хорошо. Он прибыл сюда на лайнере, а не на борту потрепанного грузового судна; его багаж (что сказал этот туземец?) подобран со вкусом; его гардероб такой, что комар носа не подточит; не кинется же он занимать деньги только потому, что его смутила роскошь номера.
Он прохаживался по комнате. Ковра на полу не было, но сам пол был мягким и пружинистым. На нем оставались следы, которые почти немедленно сглаживались.
Бишоп выглянул в окно. Наступил вечер, и все вокруг подернулось голубовато-серой дымкой. Вдаль уходила холмистая местность, и не было на ней ничего, абсолютно ничего. Ни дорог, ни огоньков, которые бы говорили о другом жилье.
Он подумал, что ничего не видно только с этой стороны дома. А на другой стороне, наверно, есть улицы, дороги, дома, магазины.
Бишоп обернулся и снова стал осматривать комнату. Мебель похожа на земную… Подчеркнуто спокойные и элегантные линии… Красивый мраморный камин, полки с книгами… Блеск старого полированного дерева… Бесподобные картины на стенах… Большой шкаф, почти целиком закрывающий одну из стен комнаты.
Бишоп старался определить, для чего же нужен этот шкаф. Красивая вещь, вид у нее древний, и полировка… Нет, это не лак, шкаф отполирован прикосновениями человеческих рук и временем.
Он направился к шкафу.
— Хотите выпить, сэр? — спросил шкаф.
— Не прочь, — ответил Бишоп и тотчас стал как вкопанный, сообразив, что шкаф заговорил с ним, а он ответил.
В шкафу откинулась дверца, а за ней стоял стакан.
— Музыку? — спросил шкаф.
— Если вас не затруднит, — сказал Бишоп.
— Какого типа?
— Типа? А, понимаю. Что-нибудь веселое, но и чуть-чуть грустное. Как синие сумерки, разливающиеся над Парижем. Кто это сказал? Один из древних писателей. Фицджеральд. Вероятнее всего, Фицджеральд.
Музыка говорила о том, как синие сумерки крались над городом на далекой Земле, и лил теплый апрельский дождь, и доносился издалека девичий смех, и блестела мостовая под косым дождем.
— Может быть, вам нужно что-нибудь еще, сэр? — спросил шкаф.
— Пока ничего.
— Хорошо, сэр. До обеда у вас остался час, вы успеете переодеться.
Бишоп вышел из комнаты, на ходу пробуя напиток. У него был какой-то незнакомый привкус.
В спальне Бишоп пощупал постель, она была достаточно мягкой. Посмотрел на туалетный столик и большое зеркало, а потом заглянул в ванную, оборудованную автоматическими приборами для бритья и массажа, не говоря уже о ванне, душе, машине для физкультурных упражнений и ряде других устройств, назначения которых он не смог определить.
В третьей комнате было почти пусто. В центре ее стояло кресло с широкими плоскими подлокотниками, и на каждом из них виднелись ряды кнопок.
Бишоп осторожно приблизился к креслу. Что же это? Что за ловушка? Хотя это глупо. Никаких ловушек на Кимоне не может быть. Кимон — страна великих возможностей, здесь человек может разбогатеть и жить в роскоши, набраться ума и культуры, выше которой до сих пор в Галактике не найдено.
Он наклонился к широким подлокотникам кресла и увидел, что на каждой кнопке была надпись. Бишоп читал: «История», «Поэзия», «Драма», «Скульптура», «Астрономия», «Философия», «Физика», «Религии» — и многое другое. Значения некоторых надписей он не понимал.
Бишоп оглядел пустую комнату и впервые заметил, что в ней нет окон. Видимо, это был своеобразный театр или учебная аудитория. Садишься в кресло, нажимаешь какую-нибудь кнопку и…
Но времени на это не было. Шкаф сказал, что до обеда оставался час. Сколько-то уже прошло, а он еще не переоделся.
Чемоданы были в спальне. Бишоп достал костюм. Пиджак оказался измятым.
Он держал пиджак и смотрел на него. Может, повесить, и пиджак отвисится. Может… Но Бишоп знал, что за это время пиджак не отвисится. Музыка прекратилась, и шкаф спросил:
— Что вам угодно, сэр?
— Можете ли вы погладить пиджак?
— Конечно, сэр, могу.
— За сколько?
— За пять минут, — сказал шкаф. — Дайте мне и брюки.
Зазвонил звонок, и Бишоп открыл дверь. За дверью стоял человек.
— Добрый вечер, — сказал человек и представился: — Монтэгю. Но все зовут меня Монти.
