Роберт Хайнлайн - История Будущего. Миры Роберта Хайнлайна. Том 23
Но я считаю, что раз уж вы потратились на третий том, то имеете право на объяснительную от автора — почему все-таки он позволил себе столь большой временной разрыв между второй и третьей книгой.
В таблице между «Зелеными холмами» и первой вещью следующего тома можно увидеть три взятых в скобки названия. Как раз истории с этими названиями, будь они написаны, охватили бы пропущенные три четверти столетия и составили еще один том собрания.
Время действия первой из ненаписанных историй — «Звук его крыльев» — начиналось бы незадолго перед событиями «Логики империи» и заканчивалось через несколько лет после них. В ней рассказывалось бы о юности, карьере телевизионного проповедника и взлете на политический Олимп преподобного Негемии Скаддера, «Первого Пророка», Президента Соединенных Штатов, разрушителя американской конституции и основателя теократического режима.
Вторая история — «Затмение» — являлась бы в значительной степени параллелью Американской Революции и распаду колониальной системы в 20 веке, но речь в ней пошла бы о земных колониях на Марсе и Венере, которые, добившись экономической и политической независимости, порвали бы с матушкой-Землей. Что привело бы к почти полному прекращению межпланетных сообщений. В «Логике империи» показаны некоторые процессы, ведущие к остановке в освоении космоса. Если материнская планета не в состоянии больше эксплуатировать колонии, торговля и связь с ними сходят на нет, межпланетные сообщения делаются необычайно дорогими. Сами же освободившиеся от колониализма нации могут даже законодательно оформить запрещение контактов с бывшей метрополией.
«Каменная подушка» заполнила бы брешь между учреждением теократического режима и его свержением Второй Американской Революцией. Эта история поведала бы о создании революционного подполья. История названа в честь подушек из камня, на которых отдыхали бы мученики подполья как в тюрьме, так и вне ее. Эти революционеры находились бы почти в столь же безвыходном положении, что и антикоммунисты в СССР. Но «Каменная подушка» показала бы превосходство в иных случаях ножа над атомной бомбой и неразумность охоты на комаров с помощью топора.
Эти три произведения, вероятно, не будут когда-либо написаны. «Затмение» касается тем, раскрытых в двух романах, которые не укладываются в прокрустово ложе «Истории будущего». Было бы скучно и для вас и для меня заново пережевывать эти темы. Что касается двух других пропущенных историй, то основными их недостатками являются минорность тона и печальный конец. Я не против трагедий и написал их прорву, но нынче их чересчур много развелось в газетных заголовках. В общем, не хочу я сейчас писать трагедию и сомневаюсь, что у вас возникло бы желание прочитать ее. Может, потом, в более благоприятные времена, когда мы все будем чувствовать себя по-другому.
В любом случае, если даже Карузо, Клеопатра и Санта-Клаус могут надоесть публике, то что говорить обо мне вкупе с моей псевдоисторией будущего, которая уже заслужила больше свиста и топота, чем криков «браво».
Я отчетливо сознаю, что кратко сформулированные темы ненаписанных историй не проработаны достаточно тщательно, чтобы выглядеть убедительными. Особенно это относится к прекращению уже сложившегося межпланетного сообщения и установления в США диктатуры, базирующейся на суевериях. Но достаточно вспомнить открытия викингов тысячелетней давности, их поселения, основанные в Америке. Ведь труды скандинавских мореплавателей оказались напрасными и Колумбу пришлось начинать все сначала. Космические же перелеты в ближайшем будущем, вероятнее всего, будут сомнительным предприятием, субсидируемым военным ведомством. Они могут отмереть и возродиться вновь уже на новой технической базе и из новых экономических и политических соображений. Я не утверждаю, что так обязательно будет, а только говорю, что так может быть.
Что касается идеи о возможном уничтожении свободы волной религиозной истерии, то я хоть и приношу извинения за такую мысль, но все же считаю подобное развитие возможным, хотя и не слишком вероятным. В нашей культуре имеется глубоко спрятанный слой религиозного фанатизма, это явление укоренено в американской истории и не раз уже прорывалось в прошлом. И сейчас оно дает о себе знать. В последние годы в нашей стране наблюдался резкий рост влияния некоторых евангелических сект. Среди которых есть и те, что имеют крайне теократические, антинаучные, антилиберальные воззрения.
Общеизвестно, что любая секта, экстремистский культ или религия станут возводить свою веру в закон, если приобретут достаточно политической власти, чтобы сделать это. И будут сопровождать это подавлением оппозиции, превращением образования в машину для промывания мозгов, истреблением и преследованием еретиков. Совершенно все равно, называется вера коммунизмом или холироллеризмом. В любом случае фанатики будут поступать именно так. «Хранители истинной веры» никогда не согласятся на мирное сосуществование с еретиками.
Тем не менее в нашей стране попытки возвести религиозные убеждения в статус закона лишь изредка были успешными. Отдельными штатами принимались законодательные акты о закрытии увеселительных заведений по воскресеньям, о контроле за деторождением, можно вспомнить федеральный «сухой» закон и такие теократические анклавы, как Сион Воливы, Нову Смита и кое-что еще. Наша страна образует столь немыслимую смесь верований и сект, что некоторая степень терпимости всегда соблюдается. Ведь религиозные меньшинства, объединившись, наверняка будут сильнее, чем даже самое крупное из них.
Может ли положение измениться? Получит ли какая-нибудь секта достаточное большинство голосов на выборах, чтобы захватить власть над всей страной? Скорее всего, нет. Однако соединение энергичного проповедника с мощью телевидения, большими деньгами, современной техникой рекламы и пропаганды может дать результат, настолько превосходящий усилия Билли Санди, насколько сеть универмагов Сирс Робак превосходит какую-нибудь лавчонку.
Добавьте для пущего эффекта экономическую депрессию, обещания Царства Божия на земле, хорошие дозы антисемитизма, антикатолицизма, расизма, ксенофобии плюс приличные порции антиинтеллектуализма для домашнего употребления — и итоги могут быть весьма устрашающими. Особенно если учесть нашу избирательную систему, при которой идеологическое меньшинство, распространенное в достаточном количестве штатов, может завоевать в Вашингтоне практическое большинство.
Я представляю себе Негемию Скаддера как проповедника из захолустья, соединяющего в себе черты Кальвина, Савонаролы, судьи Резерфорда и Хью Лонга. Его влияние не будет носить общенационального характера до смерти г-жи Рэйчел Биггс, раннее обращенной в его веру, дамы с единственным достоинством — сказочными деньгами, оказавшимися у нее после кончины мужа-миллионера, отнюдь не разделявшего ее убеждений. Эти деньги она завещает Брату Скаддеру, а он создаст на них телестанцию. Затем объединит усилия с бывшим сенатором от своего штата. Они наймут крупное рекламное агентство и вступят на путь, ведущий к славе и богатству. Затем им понадобятся штурмовые отряды, они возродят Ку-Клукс-Клан во всем, кроме названия, вместе с балахонами, паролями, тайными знаками. Эта атрибутика еще раз сыграет свою роль. Потом будет кровь на избирательных участках и на улицах, но Скаддер выиграет выборы. А следующие выборы ему уже не понадобятся.
