Айзек Айзек Азимов - Транторианская империя
— Но это было необходимо: нам нельзя было останавливаться.
— Я понимаю, но Нулевой Закон плохо работает во мне. У меня нет твоей лёгкости. — Казалось, он хотел отделаться от неприятных ощущений. — Я часто замечал, что гиперсопротивление на позитронных путях действует сначала на ноги, а потом уже на речь.
Дэниел нажал на кнопку звонка и сказал:
— У меня тоже так, друг Жискар. Даже в самых оптимальных условиях поддерживать равновесие на двух опорах трудно. Контролировать устойчивость при ходьбе ещё труднее. Я слышал, что когда-то были попытки производить роботов с четырьмя ногами и двумя руками. Их называли «кентаврами». Работали они хорошо, но их не приняли из-за явно нечеловеческой внешности.
— В данный момент, — сказал Жискар, — я был бы рад четырем ногам. Но, по-моему, чувство дискомфорта проходит.
В дверях показался Д. Ж. и, широко улыбаясь, посмотрел на роботов. Потом он взглянул в один конец коридора, в другой, и улыбка его исчезла.
— Что вы здесь делаете без Глэдии? Она не…
— Капитан, с мадам Глэдией ничего не случилось, — успокоил его Дэниел. — Мы можем войти и объяснить?
Д. Ж. сердито махнул рукой, приглашая войти. Тоном, которым обычно говорят с забарахлившей машиной, он сказал:
— Почему вы оставили её одну? Какие обстоятельства заставили вас покинуть её?
— Она не более одинока, чем любой человек на Земле, и никакая опасность ей не грозит. Если вы спросите её, она вам скажет, что не может чувствовать себя свободно здесь, на Земле, если за ней по пятам ходят космонитские роботы. Мы уверены, что она сама этого хочет, по крайней мере сейчас. Если через какое-то время она пожелает нас вернуть, то мы вернёмся.
Д. Ж. снова заулыбался:
— Значит, она хочет, чтобы я её охранял?
— В данный момент, капитан, она больше заинтересована в вашем присутствии, чем в нашем.
Улыбка Д. Ж. стала шире:
— Кто же станет порицать её? Я пойду к ней, как только смогу.
— Но сначала, сэр…
— О, — воскликнул Д. Ж., — что-то ещё?
— Да, сэр. Мы обеспокоены тем, что случилось вчера.
Д. Ж. посерьёзнел:
— Вы думаете, с мадам Глэдией ещё что-то может произойти?
— Ни в коем случае. Тот робот стрелял не в леди Глэдию. Как робот он не мог этого сделать. Он стрелял в друга Жискара.
— Зачем это ему?
— Вот это мы и хотели бы узнать. Для этого нам нужно поговорить с мадам Квинтаной, заместителем министра энергетики. Это может оказаться очень важным и для вас, и для правительства Бейлимира, если вы попросите её позволить мне задать ей несколько вопросов. Мы просим вас постараться убедить её.
— И только-то? Больше вы ничего не хотите? Чтобы я убеждал важное и очень занятое официальное лицо подвергнуться перекрестному допросу со стороны роботов?
— Сэр, — сказал Дэниел, — она, наверное, согласится, если вы достаточно заинтересованы в расследовании. И ещё. Поскольку она, возможно, находится далеко отсюда, было бы неплохо нанять для нас дартер, чтобы доставить нас туда. Мы, как вы понимаете, спешим.
— Кроме этих мелочей, всё?
— Не совсем, — сказал Дэниел. — Нам ещё нужен водитель, и вы, пожалуйста, заплатите ему как следует, чтобы он согласился везти нашего друга Жискара. Меня-то он за робота не примет.
— Надеюсь, вы понимаете, Дэниел, — сказал Д. Ж. — что просите о совершенно немыслимом?
— Я надеялся, что это не так, капитан. Но поскольку вы так считаете, говорить больше не о чём. Нам придётся вернуться к мадам Глэдии, и она будет очень недовольна, потому что она хотела побыть только с вами.
Дэниел повернулся.
— Подождите, — сказал Д. Ж. — В коридоре есть общественный коммуникатор. Я попробую. Оставайтесь здесь и ждите меня.
Роботы остались.
— Что тебе удалось сделать, друг Жискар? — спросил Дэниел.
Теперь Жискар уже уверенно держался на ногах.
— Ничего. Ему очень не хотелось иметь дело с мадам Квинтаной и так же сильно — нанимать машину. Я не мог бы изменить эти чувства, не нанеся вреда. Но когда ты сказал, что мы вернёмся к мадам Глэдии, его настроение внезапно и драматически изменилось. Ты почувствовал это, друг Дэниел?
— Да.
— Похоже, ты едва ли нуждаешься во мне. Есть разные способы корректировки мозгов. Но кое-что я всё-таки сделал. Изменение в мыслях капитана сопровождалось сильными и благоприятными эмоциями по отношению к мадам Глэдии, и я их усилил.
— Вот поэтому ты и нужен. Я не мог бы этого сделать.
— Ты ещё сможешь, друг Дэниел, может быть, очень даже скоро.
Д. Ж. вернулся.
— Невероятно, но она хочет видеть вас, Дэниел. Дартер и водитель будут через минуту, и чем скорее вы уедете, тем лучше. Я сразу же отправлюсь к Глэдии.
Оба робота вышли в коридор и стали ждать.
— Он очень счастлив, — сказал Жискар.
— Так и должно быть, друг Жискар. Но я боюсь, что лёгкие дела для нас кончились. Мы легко устроили так, что мадам Глэдия предоставила нас самим себе. Затем мы с некоторым трудом убедили капитана устроить нам встречу с заместителем министра, но вот с ней справиться будет потруднее.
87
Водитель бросил взгляд на Жискара, и его решимость как рукой сняло.
— Послушайте, — сказал он Дэниелу. — Мне обещали заплатить вдвое, если я повезу робота, но роботам не разрешается находиться в городе, и я могу нарваться на крупные неприятности. Деньги мне не помогут, если я потеряю лицензию. Может, я отвезу только вас, мистер?
— Я тоже робот, сэр. Мы уже в городе, и это не ваша вина. Мы собираемся выехать из города, и вы должны помочь нам. Мы едем к высокому правительственному чину, который, я надеюсь, это устроит, и ваш гражданский долг — помочь нам. Если вы откажетесь везти нас, водитель, вы таким образом оставите нас в городе, и это могут счесть противозаконным.
Лицо водителя стало спокойным. Он открыл дверцу:
— Садитесь! — И всё-таки тщательно задвинул толстую прозрачную загородку, отделявшую его от пассажиров.
— Тебе пришлось вмешаться, друг Жискар?
— Очень мало. Ты поговорил с ним и тем самым сделал основную часть работы. Просто удивительно, что с помощью набора утверждений, которыми можно пользоваться как индивидуально, так и в комбинациях, порой добиваешься такого эффекта, какого не добился бы, сказав просто правду.
— Я часто замечал такое в человеческих разговорах, друг Жискар, даже у обычно правдивых людей. Я полагаю, что это оправданно, если служит высокой цели.
— Нулевой Закон, ты хочешь сказать?
