Франсис Карсак - Робинзоны космоса - Бегство Земли - Рассказы.
— И что же, по-твоему, станет с гиперпространством?
— Ты не обратил внимания на рассказ Милонаса. Если помнишь, он говорил, что они с успехом используют гиперпространственный способ до своего барьера, так сказать, внутри. Проблемы возникают лишь при попытке его пересечь. Видимо, барьер как-то существует и в гиперпространстве, и именно из-за него двигатели выходят из строя, и звездолет улетает невесть куда. Но без гиперпространственных установок межзвездные перелеты отнимали бы слишком много времени. Я представляю марсианскую технику перелетов так: гиперпространственный скачок до барьера, временной скачок для того, чтобы его преодолеть, еще один временной скачок, чтобы вернуться в свое время, еще один гиперпространственный скачок до системы, которую хотят изучить, и снова космомагнетизм для приземления. Впрочем, второго временного скачка они могли и не делать. Для исследования неведомой вселенной интересен любой отрезок времени!
— Да, видимо, это объяснило бы марсианские снимки. Но почему такой огромный скачок в будущее? Как минимум на полмиллиона лет, если не больше!
— А ты обратил внимание, что мое временное уравнение — квантифицированное? Я, правда, абсолютно не знаю кванта времени; возможно, он очень велик, а может, марсианский контур времени действовал только на определенное число квантов одновременно...
— И драмам тоже был известен этот секрет?
— Этого мы никогда уже не узнаем. Теперь пора переходить от теории к практике, для чего придется разрешить кое-какие проблемы.
И начались долгие месяцы напряженной работы. С нашими ассистентами мы жили взаперти в лаборатории, отключившись от всего, что происходило снаружи. Лишь однажды Совет убедил меня открыть торжественное заседание по случаю начала второго этапа пути, когда наши планеты вышли на новую траекторию к Белюлю. Тогда-то я и узнал, что война с триисами благодаря нашей помощи была практически завершена. По окончании церемонии я сразу же вернулся к Кельбику и к нашей экспериментальной модели, которая только-только начинала вырисовываться.
Мы уже достигли предварительных результатов — исчезновения кое-каких крошечных предметов, когда мне пришлось вновь вернуться на пост верховного властителя: Земля и Венера приближались к барьеру.
Я прочел многочисленные доклады, скопившиеся на моем столе. Наш боевой флот усиленно тренировался под руководством Кириоса Милонаса и сопровождавших его тилийских офицеров. Производство оружия увеличилось, возможно, даже больше, чем то было необходимо. По этому поводу я вызвал Кириоса и Гелина.
— Скажите честно, Кириос: вы действительно полагаете, что все это оружие нам пригодится? Вы же знаете, если мы обнаружим в ближайшей солнечной системе людей, мы не станем воевать с ними, как не стали воевать с вами.
Он несколько иронично улыбнулся.
— Нужно еще и чтобы противная сторона не захотела сражаться, Хорк. А я уверен в двух моментах: во-первых, в системе Белюля есть люди, так как я слышал по радио их голоса, во-вторых, они настроены крайне враждебно.
— Может, они приняли ваш космолет за корабль драмов?
— Сомнительно! Они пригрозили освежевать нас. Драмам, у которых нет кожи, они бы так угрожать не стали. По правде сказать, они вообще бы не стали с ними разговаривать.
— И что вы им ответили?
— Ничего. Сразу же после своей угрозы они прервали передачу, да и все равно не услышали бы нашего ответа. Их передатчик был гораздо мощнее нашего, потому что сигнал дошел до нас с расстояния как минимум в пятьдесят миллионов километров. Нет, Хорк, сражаться придется, и сражаться с врагом достойным, если оружие у них не хуже средств связи.
— А если мы пройдем мимо этой системы?
— Психологически невозможно! — вмешался Гелин. — Триллы, как и большинство текнов, устали оттого, что им приходится сиднем сидеть дома. Я не могу обещать, что они не восстанут. Человек — не термит, Хорк! Текны в крайнем случае еще могут потерпеть, если им указать достойную цель. Но триллы?.. Так что будем надеяться, что население, которое мы обнаружим, не окажется враждебно настроенным и позволит нам повращаться вокруг их солнца. Хотя бы несколько десятков лет, чтобы люди смогли передохнуть и воспрянуть духом.
— Неужели с моральным духом все обстоит так плохо, Гелин?
— Хуже, чем вы даже можете себе представить, Хорк. Пока вы с Кельбиком работали, произошли две попытки мятежа. О! Обошлось без кровопролития, это было всего лишь предупреждение. И еще случился огромный приток добровольцев для войны против триисов. Вдесятеро больший, чем требовалось, по правде говоря. Люди с радостью рисковали жизнью, лишь бы побывать на Тилии или на Триисе, увидеть солнце, насладиться естественными днями и ночами, искупаться в реке... Мы этим воспользовались для посменной тренировки многочисленных экипажей звездолетов. Полагаю, это нам пригодится.
— Стало быть, вы полагаете, что в случае необходимости народ согласится сражаться?
— Я в этом уверен! Он согласится на все что угодно, лишь бы не случилось третьих Великих Сумерек! Вчера я услышал весьма характерное наблюдение. Когда мимо проходил один из спутников Кириоса, кто-то из наших сказал: «А в общем-то, даже жаль, что они оказались такими славными парнями!»
— Хе-хе, в противном случае мы бы и встретили вас иначе! — усмехнулся Кириос.
— Неужели возможен подобный возврат к дикости? — спросил я.
— Знаете ли, Хорк, мы вернулись к этому не по собственной воле и без особого удовольствия, но, полагаю, довольно-таки эффективно, — проговорил Кириос. — Если же судить по тому, что я слышал о восстании фаталистов и о том, как вы его подавили, мне кажется, что и в вас самом, Хорк Акеран, дикарь пробуждается весьма быстро! Как настоящий солдат, я не люблю войну, уж вы мне поверьте. Просто у нас обстоятельства сложились так, что многие наши юноши превратились в машины для убийства. Я — тоже, хотя и мечтал с детства о мирной жизни астронома. И, клянусь Гекланом, если я уцелею к тому времени, когда Земля выйдет на надежную орбиту, я осуществлю эту мечту. Но в данный момент я вынужден оставаться солдатом. Мой командир, которого я, наверное, никогда больше не увижу, приказал мне верно служить планете-матери, и, пока ей угрожает опасность, я буду исполнять этот приказ и буду безжалостно убивать, — без радости, но и без угрызений совести, так как я, варвар, хочу, чтобы человеческая цивилизация прожила долго!
— А если я прикажу вам напасть на мирную планету?
— Теперь вы командир. Как солдат, я вынужден буду подчиниться, но совесть моя будет нечиста. Однако я знаю, что вы этого не сделаете. Если бы мой командир там, на Тилии, счел вас способным на агрессию, меня бы здесь с вами не было.
