Дмитрий Янковский - Флейта и ветер
Терентьев больно ударился о стекло и успел увидеть совершенно черный трамвай, неожиданно выехавший с 8-й линии. Он сжался в комок и закрыл голову руками почти в тот момент, когда машина завалилась на бок и с лязгом влетела в трамвайный бок.
Удар оказался настолько сильным, что следователь на несколько секунд потерял сознание, а когда очнулся, машина уже горела. Вокруг собирался народ, но огнетушителей ни у кого не было. Тереньев испугался и попробовал выбраться, но дверь заклинило намертво, не давая вытянуть ногу.
– Да помогите же, кто нибудь! – зло выкрикнул он.
Рядом, весь в крови, застыл быстро бледнеющий водитель – рулевая колонка тараном пробила ему грудь. Огонь разгорелся и забирался в салон, густой дым обжег легкие и заволок обступившую толпу.
Терентьев дернулся еще несколько раз и понял, что снова теряет сознание.
* * *Первая нота выдулась плохо, но Фели решилась. Она словно вступила в холодную воду одним махом. Плевать на стеснение, кого волнует. Как она играет? Не хотят – пусть не слушают! Сначала сыграла бодрую ирландскую мелодию, но народ отреагировал вяло – лишь несклько монеток упали в коробку.
«Ну и ладно.» – подумала девушка.
Стало обидно до слез и очень жалко себя, прямо как в детстве, когда ее обижали. Она вспомнила, как сидела на крыше и выдула несколько нот из мелодии, которой научил дядя Миша. Ветер ожил и ласково коснулся кончиков волос.
Свет солнца отражался в стеклах домов, притихшие деревья иногда роняли первые листья. Фели закрыла глаза, представила себя на крыше и начала играть – точно как в детстве.
Ветер обрадованно прилетел на зов и игриво растрепал волосы, девушка дунула сильнее и голос флейты слился с успокаивающим шорохом.
* * *Заклинившая дверь распахнулась и Терентьев вывалился на асфальт, закашлялся, но не теряя времени пополз к тротуару. Сзади ухнуло и обдало смрадным бензиновым жаром. В воздух взвились бумажки и мелкий сор.
Из носа и порезанной шеи текла кровь. Терентьев попробовал встать, но поврежденная нога подвернулась, он ругнулся и больно ударился локтем о тротуар.
Остов машины догорал, из окон выбивался черный дым и редкие языки пламени. Занялись покрышки колес. А вот злополучного трамвая на улице не было. Даже следа не было. Даже звука.
Следователь сел на бордюр, снял с пояса телефон и набрал номер.
– Это Терентьев. – сказал он в трубку. – Блин, Витек, я тут в такое дело попал… На машине разбился. Да иди ты, серьезно тебе говорю. Чудом выбрался. Перекресток Малого и Восьмой. Водитель погиб, машина сгорела. Не было никакой другой! Это был трамвай. Ну конечно, мне только на номер оставалось смотреть… Но он приметный – совершенно черного цвета. Дай ориентировку и вызови скорую. Досталось! А как ты думал? Говорю же, чудом выбрался.
Он нажал кнопку отбоя и попробовал встать. Не вышло – болело все тело.
– А ведь действительно чудом… – шепнул он.
Тут же вспомнилась Инна и не вызванный наряд по ее задержанию. Уйдет ведь, и где ее снова искать?
Он подумал и снова набрал телефонный номер.
* * *Фели было уже все равно – бросают монеты в коробку или нет. Она просто играла. Ей было плохо, одиноко и страшно, она играла и, как раньше, мысленно просила ветер ее защитить.
От этого города, от Э. Р. Штамма и от неопределенности завтрашнего дня.
Ветер словно чувствовал – дул все сильнее.
Зажмурив глаза, она не могла видеть, как пространство реагирует на музыку флейты, она лишь чувствовала, как что-то изменилось неуловимо.
* * *Светка зло переключила передачу и добавила газу. У обочины дороги притулился большой черный «мерс» – из под капота медленно валил густой пар. Мужчина кавказской национальности хмуро сидел на багажнике и тыкал в кнопки сотового телефона.
– Эдик. – воскликнула Светка, даванула по тормозам и вернулась.
Прижала машину к бордюру и вышла на дорогу. Поправила волосы и помахала рукой. Эдик поднял взгляд, по лицу пробежала тень узнавания.
– О! Светочка! Никак не ожидал тебя увидеть! Ай-ай! Как же ты? А где Инна? Привет. Вы еще дружите? – он соскочил навстречу ей с багажника.
– Привет. – игриво улыбнулась Светка. – Тачка сломалась?
– А, черт. Собака. Ремень оборвался. За что такие деньги платил? – мрачно пнул машину Эдик.
– Хочешь, подвезу куда надо? – Светка покрутила ключи от машины на указательном пальце. Я сегодня всех катаю, у меня такой прикол.
– Прямо всех? – в глазах Эдика мелькнул огонек интереса.
– Ну… Не совсем всех. Некоторых. Кого хочу.
– О, слушай, как ты кстати! – оживился Эдик. – Я до Семена не могу дозвониться, а как домой добираться?
– Далеко? – Светка непринужденно присела на капот «мерса», отчего брюки натянулись, словно вторая кожа.
Эдик задержал взгляд на ее ногах.
– Лето. Живу на даче на Лисьем Носу. Далековато, конечно. У тебя как со временем? – Эдик заметил наркотический проблеск в глазах девушки. – У меня там весело.
– Дофига у меня теперь времени. – Светка все же не смогла скрыть нотки злости.
– Проблемы, да?
– А, пофигу… – Светка равнодушно махнула рукой. – Я мужа выгнала, понял?
– Это правильно. Лишняя ответственность. – кивнул Эдик. – Так что? Везешь меня?
– Поехали. – она соскользнула на асфальт и, ткнувшись в него шпильками, шагнула к своей машине. – Пойдем.
Эдик закрыл «Мерседес».
– Твоя машина? – спросил он, скептически взглянув на жигульку.
– Сейчас! Разбежался! Чтоб я на таком дерьме!.. У подруги одолжила. Моя в Москве осталась… Черт! Сегодня точно вечер встреч! Помнишь лохушку, мою подругу? Садись.
Эдик плюхнулся на переднее сидение.
– Какую подружку?
– Мы у нее на дне рождения познакомились. Помнишь? – Светка выдавила сцепление.
Жигулька рванула.
– Дочку Джорджа? – оживился Эдик. – Ты знаешь, что она его грохнула? Меня даже в ментовку вызывали. Не знаешь, поймали ее или нет?
– Нет. Еще не поймали. Я ее только что видела.
– Внатуре? Где?!
– У метро, на Ваське. Я ее даже менту попробовала сдать, но он какой-то охреневший, на фиг меня послал. – зло сплюнула Светка. – Не должны такие жить. Жинь – помойка! Что она из себя корчит? Какая любовь? Нет никакой любви!
– Да-да. – закивал Эдик. – О! Какая умная женщина ты, Света! А она неблагодарная. Да. Я знаешь ей какой браслет подарил?
– Лучше бы мне подарил. Я бы оценила.
– Лучше бы. Вообще на дне рождения ты мне больше понравилась, – Эдик внимательно взглянул на Светку, –только она ведьма, ты знаешь?
– Дура она, а не ведьма. Ни себе, ни людям. Кому нужна эта ее порядочность? Любовь! Тьфу! Бабки кончаются и любовь с ними вместе!
