Дмитрий Янковский - Флейта и ветер
– Тебе не угодишь.
– Ладно. – Фели вздохнула. – Давай я сыграю твою Ирландию, хочешь?
– Зашибись! – обрадовался Денис. – Давай сюда «Балтику» – подарю какому-нибудь бомжику… А тебе я «Невского» принесу.
Фели нерешительно пожала плечами.
– Ладно. Неси. Я попробую поиграть.
Деню, как ветром сдуло.
* * *Светка проехала мост.
– Сказала бы хоть спасибо парню… – следователь непонимающе пожал плечами. – Все же машину тебе починил.
– Не велика заслуга. – пожала Светка плечами.
– Может действительно поедем ко мне? – спросил следователь. – Я же вижу, как тебе сегодня хреново.
– А… Понятно… – зло скривилась девушка. – Бюро добрых услуг. В программе душеспасительная беседа и ночь страстной любви.
– Дура… – не на шутку разозлился Терентьев.
Почему-то он не мог просто бросить ее и уйти. И злился. Не зная на кого больше – на нее или на себя.
– Ой, не надо. – треснула она рукой по рулевому колесу. – Я этой любовью сыта по уши. Все, хватит. Я еще не забыла, как любимый муж меня плющил три раза в неделю.
– Я тебе разве предлагал? – вспыхнул Терентьев.
– А поехать к тебе, это не одно и тоже? – посмотрела на него Светка с презрением. – Все вы одинаковые.
Терентьев молча отвернулся к окну.
Светка снова подкурила, неловко держа руль одной рукой.
– Не грузись. – сказала она. – Для мужика хотеть трахаться – нормальное дело. Ничего стыдного в этом нет. А вообще ты даже вполне ничего, не бросил меня одну. Просто мне все опостылело. Раньше я бы может и потрахалась… Хочешь я тебя по-другому отблагодарю?
Следователь напрягся, сам не понимая от чего.
– Ты ведь правда мент, да? Я слышала, о чем вы с этим придурком говорили.
– Откуда ты его знаешь? Кстати.
– От верблюда. Знаю и все. Он чокнутый. Нормальный мужик таким быть не должен. Он вообще педоватый какой-то. Принц… Ненавижу. Ненавижу принцев! Их не бывает1
– Ты бы следила за речью, а? – Терентьев невольно поморщился.
– Переживешь. Вы про Инну говорили, я слышала. Про ту, которая папашку убила. Ты ее ищещь, да? Этот тоже искал. В Москву ко мне ездил. Худющий был, как скелет. Ему я бы в жизни не сказала, а тебе скажу. Я-то тебя тоже сразу узнала. А ты меня – нет? А? Посмотри хорошенько… У тебя должна быть профессиональная память.
Следователь повернул голову. Вот так вечер встреч! Действительно это та самая деваха, что проходила по делу Инны Астаховой.
– Знаешь, где она сейчас? Хочешь довезу?
Терентьев потер лоб ладонью.
– Ты их видел. – злорадно сказала Светка. – Они с каким-то бледным кексом у метро вышли, ты им дудку еще подобрал. Тут-то я тебя и заметила. Подумала – вот как смешно. И ловец и зверь встретились. И не знают об этом. Смешно. Ужасно смешно.
– Я же видел ее фотографии – никакого сходства! – недоверчиво сказал Терентьев, вспомнив поджарую рыжую девушку.
– Постриглась, покрасилась, кожа потемнела. Тогда она из деревни было. Толстая корова. Побегала по городу – подтянулась. Поумнела… – усмехнулась Светка. – Это все фигня. Она меня тоже узнала, только я не стала зря шум поднимать. Я тогда еще ничего не решила. Пусть думает, что никто не знает, где она.
– Ну ты – сука! – Терентьев покачал головой.
Светкаа затянулась сигаретой, сощурив взгляд:
– Ну и сука… Так ты будешь ее ловить, или нет? Они там играть собирались. Быстро не уйдут. Поехали?
– Останови. – коротко сказал Терентьев.
Скрипнули тормоза, инерция навязчиво потянула вперед.
– Катись куда хочешь. – неожиданно грубо сказал следователь и вышел на тротуар.
– Мент поганый. – фыркнула в окно Светка и дала газу.
Терентьев даже не оглянулся, перешел дорогу, стал у бордюра и задумался. Но долг милиционера пересилил в нем мужчину, и он поднял руку. Машины, как назло, не останавливались. Притормозил парень на раскрашенном, как попугай, скоростном мотоцикле.
– Подвезти? – усмехнулся он, приподняв затемненное стекло шлема. – На шару.
– Спасибо. – в ответ улыбнулся Терентьев. – На шару я уже наездился.
– Как хочешь. – мотоциклист до отказа выкрутил газ, и двухколесный снаряд улетел в сторону Васильевского острова.
Наконец остановилась машина – за рулем хмурый кавказец с сигаретой в зубах.
– Куда ехать?
– К «Василеостровской». – мрачно усмехнулся Терентьев.
– Сорок рублей, да?
– Сорок так сорок. – ответил следователь и сел на переднее сиденье.
Он подумал, что следует сразу вызвать наряд, но что-то остановило. Машина тронулась с места.
Пожалуй, надо хотя бы посмотреть на эту неуловимую Инну. Узнать. Мало ли что наплела эта Светка… Терентьев был уверен, что узнает Инну по фотографии – не может человек за два года измениться до неузнаваемости. Хотя сразу ведь не узнал… Да и эту-то не узнал, хотя сидел рядом. Черт их поймет этих женщин! Действительно, постриглась. Покрасилась… Может так и есть? Сомнительно. Дочка далеко не бедного предпринимателя не выжила бы на улице две зимы. Не девушка – сплошная загадка. Вся милиция на ушах стояла, искали едва не с собакми, а результат нулевой. Вообще-то у этого парня, как его, надо было про нее выспросить – кто она, чем жила… Ничего о ней не известно, кроме показаний одного из деловых партнеров отца.
Терентьев мысленно укорил себя за то, что не воспользовался случайной встречей. Ведь он тоже искал ее. Как же его? Да, за два года не мудрено забыть фамилию парня. Странная такая фамилия, явно не русская. Польская или еврейская. Гайдан? Нет… А, Дворжек! Точно. Тогда он отвечал на вопросы скупо, по форме, наверняка врал больше половины. Но время проходит, люди меняются. Может поведал бы что-нибудь интересное.
Следователь задумчиво вздохнул.
Надо же… Этот Дворжек до сих пор ее ищет. Вообще-то до вызова наряда надо бы ему сказать, где она. Парень не похож на преступника, пусть бы увиделись. Только где его теперь искать? Терентьев пожалел, что провозился с этой озлобленной наркоманкой.
– Послушайте. – сказал он водителю. – Давайте проедем по Малому до Гаванской. Я попробую найти одного человека, возможно он здесь гуляет. Если не найду, вернемся к метро.
Кавказец вопросительно скосил взгляд.
– Сто рублей. – сказал кодовую фразу Терентьев.
– Будем ехать. – кивнул водитель и свернул на Малый проспект.
Машин было мало и он поддал газу. Следователь повернулся к боковому окошку и стал высматривать Дворжека среди гуляющих.
– Твоя мать! – неожиданно выкрикнул кавказец и до отказа выжал тормозную педаль. Машину занесло и поволокло по асфальту.
Терентьев больно ударился о стекло и успел увидеть совершенно черный трамвай, неожиданно выехавший с 8-й линии. Он сжался в комок и закрыл голову руками почти в тот момент, когда машина завалилась на бок и с лязгом влетела в трамвайный бок.
