Александр Шуваев - Книга Предтеч
- Любуешься? Ну смотри, смотри... Как говорил Эйнар Эйрикссон:
"Даже у рая
Воин - запомни
Тоже есть корни
Блеска и славы
Грязные корни
Власти и силы
Крепкие корни
Солнца и света
Темные корни.
- Ты это к чему?
- К тому всего лишь, что корнем всего процветания Земли Лагеря, всего ее истинного и неподдельного великолепия в значительной мере является вот это... Ты раскраснелась, ты часто дышишь, и думаешь наверное, что это от волнения? Ошибаешься, потому что почти на пределе работают поглотители, отбирая у воздуха углекислоту, а мы находимся здесь, на верхотуре, где процент ее заметно поменьше. Ты не заметила, что чуть ли не на середине пути через Перстень исчезло даже здешнее привычное зверье? Это тоже она. Каков, на твой взгляд, самый... Перспективный, что ли? Источник углекислого газа?
- Ну, сжечь чего-нибудь...
- И так бы сказали, столкнувшись с нехваткой углекислоты, девять из десяти. Но не Сообщество! У них к семи смертным грехам восьмой находился неизменно, а девятый, смазанный и отлаженный, оставался в резерве. Здесь, - палец его ткнул по направлению Чертовых Ворот но и, - ощутимо, - вниз, - под землей находится целый горный хребет известняка и скверного мрамора, и Сообщество во времена оны расположило в нем энерговыделяющий локус ТБ, превратив это место в печь по обжигу известки производительностью несколько кубических километров в год. Другой конец энергетического конвейера расположен на самой близкой к Сильверу планете, которую Сообщество превратило в одну электростанцию, и это, пожалуй, было одним из самых грандиозных его дел. Углекислый газ появился, растительность бурно пошла в рост, но появились Чертовы Ворота с Перстнем здесь, на Фатуме, и Дурная Девушка с Мохнаткой на Кристобаллиде, - это другой континент. Здесь расползается углекислота, постоянные ураганы и грозы, ливни гасят образовавшуюся известку, а лишние щелочные валентности крепко угнетают все растения внутри Перстня, потому что щелочь - са-амый давний враг всякой флоры.
- Что ты несешь, - потрясенно прошептала она, - это просто самый обыкновенный ад...
- Ад, - он согласно кивнул, - зато, помимо выполнения основной задачи, один только комплекс Чертовых Ворот может запросто прокормить всю планету, а есть еще и Дурная Девушка, с той же мощностью, в ее окрестностях только видовой состав несколько победнее... Надо сказать, что ни Перстень, ни Мохнатку никто не формировал в отличие, скажем, от Длинного Леса, Комплекса Норд и прочих. Существует даже исторический анекдот на эту тему. Когда Гуннар понял, к чему тут идет, он решил посоветоваться с папашей, а был Некто В Сером, при всем своем добродушии, порядочным змеем, вот он и предложил Фермеру ничего покамест не говорить. Когда же ситуация созрела, он к другу явился и сказал таковы слова, играя неизвестно - кого:
- А и не здесь ли живет адиет, предлагавший в семь раз повысить продуктивность биосферы на далекой прародине?
- Да в чем дело-то, - встревожился Фермер, - ты толком скажи!
- Зачем "скажи", когда можно-таки просто показать?
И отвез. Показывает, значит, всю здешнюю вакханалию.
- Ну, - говорит, - полюбовался, как выглядит твое "в семь раз" в натуре? Причем тут не Земля, тут ни тигров, ни мух, ни малярийных плазмодиев...
- Да-а, - говорит Фермер, - "идиот" - еще очень, надо сказать, деликатно сказано... Это же надо быть таким старым ослом! Хорошо, хоть до практики дело не дошло. Хотя... Знаешь, что?
- Знаю, - кивнул Некто В Сером, - раз уж так оно вышло, так пусть уж оно будет. Тем более, что энергия есть энергия, и уже поэтому никуда ее не денешь.
- Дома нам за такой ландшафт впору было бы оторвать голову, а здесь - пусть будет. Пусть будет хотя бы потому что хуже того, что было все равно ничего быть не может. Вообще интересное положение, когда экологию ухудшить невозможно просто-напросто за отсутствием таковой. Кроме того - у нас просто нет выхода.
- Вполне достаточно было, - буркнул Некто В Сером, - этого самого "кроме"...
Так и договорились, и с тех пор стало так, и никто с тех пор не посягает на страшные, жестокие, смертоносные корни всей здешней жизни, памятуя о том, что однажды появившееся достойно существовать, имеющее заслуги имеет право жить по-своему, умножающее многообразие - бывает жестоким, но никогда не бывает Злом в конечном счете.
- Слушай, ты как-то очень уж странно говоришь!
-А это, можно сказать, и вовсе не я. Есть такое произведение, называется "Истинно Бывшее" - совершенно поразительная вещь. Оно сложилось в период между Эпохой Вит и возвращением Вениамина, и никогда, нигде, ни при каких условиях больше появиться не могло. По самой идее, по условию там должно было содержаться только то, что имело место, без добавлений, искажений, выдумок или купюр, но зачастую речь шла о вещах, для потомков незнакомых или непонятных, и потому местами это самое "Истинно Бывшее" так звучит, таким эпическим языком описывает всякие эпизоды, включая самые идиотские и незначительные. Почитай, оч-чень забавно местами.
- Была охота!
- Ну не читай, - миролюбиво проговорил он, - эта штука и в самом деле предназначалась не для всех, а для всякого рода предводителей, чтобы все прочие обходились мифами.
А поскольку она вдруг замолчала с видом невнятного озлобления, он сделал вывод, что зацепил ее, и теперь она из кожи вылезет, чтобы помимо его достать эту своеобразную хронику ранних эпох бурной истории Сообщества.
НЕКОТОРЫЕ УЦЕЛЕВШИЕ ФРАГМЕНТЫ ПИСЬМА "ОБЕРОНА" НЕУСТАНОВЛЕННОМУ КОРРЕСПОНДЕНТУ
"Надо сказать, нас удивило ваше неожиданное письмо со столь откровенно поставленным вопросом, но, впрочем, это только лишний раз доказывает, что мы не ошиблись в выборе. Вот вы спрашиваете, - кто мы? Проще всего было бы ответить, что мы - люди, разными путями и по одному находившие друг друга. Только потом, когда нас собралось восемь человек, появилось некое подобие процедуры, да и в той, как правило, нужды не возникает. Так, собственно, произошло и в вашем случае. По нашей сети наблюдения, - а она организована довольно остроумно, вам бы понравилось, - мы узнаем о статье, монографии или выступлении интересующего нас рода. При этом важно не только содержание, но и тон, настрой, с которым оно подано. После этого мы начинаем по возможности осторожно наблюдать за деятельностью автора, одновременно собирая все возможные сведения о его частной и профессиональной жизни. Ярких работ интересующего нас плана встречается не так уж и много, гораздо чаще индивидуум излагает зачастую интереснейшие факты, кажется, даже не отдавая себе отчета, что из его результатов следует. Особенно интересно наблюдать подобное у нашего брата - логиков и математиков. Порою кажется, что они не только не представляют себе, какое отношение к реальности имеют иные из их построений, но и считают, что никакой такой связи нет, что все это просто так... навроде поэтических строк, плоды ихней вольной фантазии и ничего больше. Они воспринимают открывшееся им не как обращенную к ним речь Бога, а как результат собственного баловства, которое к тому же еще и оплачивается. Но это я на почве разлития желчи несколько отвлекся; дело же состоит в том, что из ста обративших на себя наше пристальное внимание тут же, при первом прикосновении к их облику и жизненным обстоятельствам отсеваются девяносто, а еще девять отбраковывается несколько позже. Но, предположим, находится где-то исключительно устойчивый соискатель, которому никто о том, что он соискатель, не сообщал, мы собираемся так или иначе и вместе обсуждаем, как нам поступить в сложившемся положении... И тут, как правило, мы с неизбывным детским изумлением получаем письмо, подобное вашему, или же иную какую-нибудь весточку, где нас с непозволительной промежду джентльменов прямотой спрашивают, какого нам черта, собственно, нужно, или же просто и даже сравнительно вежливо выражают интерес и желание сотрудничества. Мы конспирируемся! Мы тщательно конспирируем нашу деятельность, причем все лучше после каждой очередной неудачи! И все-таки это происходит с наводящей на размышления закономерностью. После получения такого рода весточки решать нам, по сути дела, остается нечего: и так видно, что человек подходящий. Заметьте! Ни разу к нам не обратился ни один из девяносто девяти ранее отсеянных по тем или иным причинам, только Сотые! Они или ощущают наш интерес к собственной персоне, или же проявляют непреодолимый интерес к каким-либо работам одного из нас (а мы, в том числе с целью дальнейшего рекрутирования, продолжаем строго дозированную "внешнюю" деятельность) и желают обмена мнениями или же прозревают саму суть согнавшего нас воедино течения. Следует сказать, что были и такие, с которыми Сообщество устанавливало связь активно, но в этих случаях, как правило, все тоже оказывалось в порядке..."
