Виктор Цокота - Звезды бессмертия (Книга 1)
- Я благодарю тебя, о Повелитель!
- Не благодари. Запомни только, что не в золоте и сверкающих камнях главное сокровище, главная великая тайна этих гор, главное ваше наследие. Оно - в знаниях, собранных в хранилищах величайшего Разума, которые и теперь открыты для тебя и твоих друзей. Эти духовные и материальные богатства создавались и оставлены здесь для вас, для наших братьев по разуму, чтобы... Да ты, я вижу, совсем не слушаешь меня?
- Не гневайся, о Повелитель! Я тебя достаточно слушал. Но вот уже много лет на земле инков правят не разум и доброта, а золотое безумие, меч, пушка и ружье. Помоги мне прогнать пришельцев, и тогда-я клянусь! - мы придем к тебе снова, придем учиться твоему Разуму, постигать твои знания, твои прекрасные законы дружбы, любви и согласия, о которых ты, о Повелитель, так много и так хорошо говорил.
- Пусть будет по-твоему,- вздохнув, проговорил Вион.- Входи же, славный и гордый Тупак-Амару, здесь все принадлежит тебе.
Снова раздался звон металла. Тяжелые шаги. В проеме показалась высокая фигура в черном плаще. Стальная кираса прикрывает могучую грудь и плечи. В центре ее золотом сияет Солнцеликий Виракоча. У пояса - меч. Тяжелый, обоюдоострый, с рукояткой, искусно вырезанной из слоновьего бивня, инкрустированной крупными рубинами и фиолетово-синими изумрудами. За широким поясом - два старинных кремневых пистолета. Под ярким головным убором из перьев фламинго, украшенном золотыми бляшками - символом верховной власти инков - матово-черные проблески остроконечного шлема. Его забрало поднято, оно позволяет хорошо разглядеть орлиный профиль лица, крупный, с горбинкой, нос, крутой подбородок, жесткие скулы, широкий разлет бровей и изумленный, полный восторга и радости взгляд черных, как агат, глаз, устремленных к сверкающим грудам на полках.
- Да, ты оказался прав, о Повелитель! Этого за один раз и все мои воины не унесут... Что ж, поспешим,- повернулся он к Виону.- Время не терпит. Ты знаешь, не корысти ради я...
И он решительно направился к третьему от входа шкафу, едва не коснувшись плечом Роберто.
Юноша отшатнулся, но дед удержал его.
- Не беспокойся, сынок. Он очень просто может пройти сквозь нас. Это ведь всего-навсего его тень, Объемная тень, созданная из множества потоков энергоизлучений.
Тупак-Амару широко раскрыл верхние и нижние дверцы шкафа, расстелил на полу плащ и торопливо начал сбрасывать на него содержимое полок.
- Сними кирасу, Тупак-Амару. Она тяжела. А здесь тебе ничто не угрожает,- посоветовал Вион, до того молчаливо наблюдавший за действиями вождя инков.Клади в плащ побольше. Я подвезу тебя и груз по тоннелю до самого грота у скалы Ау на тоннельной машине.
- Ты действительно мудр и добр, о Повелитель!
Он снял кирасу, шлем и головной убор вождя, поставил все это на опустевшие нижние полки и открыл дверцы следующего. А спустя несколько минут связал крепким узлом полы плаща.
- Вот тебе ключ от гор, от подземных тоннелей и хранилищ,- протянул Вион вождю инков трехгранную золотистую пирамидку.- Его головка откроет все замки, но лишь тому, кто придет под эти своды с миром, добром и любовью в сердце. Причем, если они придут без тебя, их обязательно должно быть не меньше двух. Этот ключ уловит биотоки мыслей тех, кто будет его держать, и передаст их мне. И я буду знать-друзья это или враги... Было бы хорошо, чтобы хотя бы один из них внешне походил на тебя. И еще запомни: тот, перед кем расступятся скалы и откроется вход, должен пропустить вперед тех, с кем идет, а сам войти последним.
Если же случится так,- а я в этом почти уверен,- что твой план и это золото не принесут вам освобожден ния, пусть инки сохранят амулет,- показал он рукой на пирамидку,- пусть в одном из ваших племен сберегут ключ и его тайну, а потом придут и разбудят меня. Но не раньше, чем... через двести лет. Ты понял меня? Пусть потомки твои придут сюда, в горы, в четвертый раз, но не раньше, чем через шесть поколений. Потому что сегодня все вы - и аймара, и кечуа, и гуманчи, и чиму и другие племена-еще очень молоды, чтобы познать счастье Разума. Вы только ранняя колыбель человечества. А у меня в запасе осталось очень мало дней, чтобы успеть раскрыть вам всю глубину мудрости и величия Разума, всю полноту осознанного высшим Разумом счастья.
Он помолчал раздумывая.
- Что же касается пришельцев, то ты прав, они пошли по извращенному пути развития - через насилие и угнетение. Они повторяют ошибку других, более ранних народов, ошибку, в результате которой гибли их племена и государства... Однако, ты уже знаешь об этом, я не имею права влиять на развитие новых братьев по разуму. Даже теперь я делаю что-то не так. Но мне искренне жаль тебя и твой народ, славный Тупак-Амару. Хотя я и не признаю насилия даже ради спасения.
Вион направился к выходу. Какое-то время Тупак-Амару пристально смотрел ему вслед, раздумывая над услышанным, потом упрямо тряхнул головой и расправил могучие плечи.
- Счастье высшего Разума...- в раздумье повторил он, и в голосе его послышалась ирония.- Достойно умереть за свой народ, за свободу родины вот истинное счастье инка сегодня! - сказал решительно и, взвалив на богатырские плечи тяжелый узел, вслед за Вионом скрылся в проеме входа.
Еще несколько секунд слышались их удаляющиеся шаги и приглушенные голоса. Потом раздалось характерное шипение набирающей скорость тоннельной машины.
Роберто в тот же миг, не задумываясь, бросился к третьему от входа шкафу, широко распахнул дверцы его нижней части.
Да, он не ошибся! На тяжелых желтых и белых слитках, совершенно не тронутых временем, лежали оставленные здесь пять столетий назад стальная кираса с золотым Солнцеликим Виракочей на груди, тяжелый остроконечный шлем и розовый головной убор вождя инков.
Оглянувшись на деда и встретив его одобрительный взгляд, Роберто быстро облачился в кирасу, надвинул на голову шлем, а поверх него головной убор вождя.
Дед улыбнулся, но в улыбке его сквозила какая-то растерянность. Тень Тупак-Амару, которую видели они всего несколько минут назад, и этот парень - его, Фредерико, внук были поразительно похожи друг на друга.
...Минут двадцать ходили они потом еще между прозрачными призмами шкафов, любуясь радужным сверкающим разноцветьем драгоценных камней.
На одной из полок целой грудой лежали разнообразные бабочки исключительно тонкой работы, сделанные из золота и серебра. Фредерико не удержался, открыл дверцу шкафа и захватил в ладонь несколько штук. Они были очень легки, а тонкие их крылышки и усики трепетали от малейшего дуновения. Дед подкинул их вверх, и они закружились, паря в воздухе, взмахивая сверкающими крылышками и шевеля усиками, словно живые. Фредерико и Роберто долго наблюдали за их полетом, но так и не дождались их приземления.
