KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Фантастика и фэнтези » Научная Фантастика » Андрей Чертков - Время учеников. Выпуск 2

Андрей Чертков - Время учеников. Выпуск 2

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Андрей Чертков, "Время учеников. Выпуск 2" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Нет, я понимаю, статистика — наука неточная. Если она вообще наука. Но чтоб семнадцать детишек из полутора сотен за такой срок… Это что ж, выходит, почти по штуке в месяц? Стоп-стоп. Не так. Последний-то когда умер? Ага, нет, последний — без вести — вот, четыре месяца назад. Так что — больше даже чем по одному. А что там с этим последним? Здесь дописка — особое мнение социолога Гойды — в уголке, неофициально. Смотри на обороте. Смотрю. Ишь, ну и почерк у социолога! Так. Между первым и последним случаями прошло пятнадцать месяцев и восемь дней. Так, ну это мы уже усекли. После чего смертельные случаи и исчезновения прекратились, во всяком случае на три месяца. Ага, это он когда пишет? Ну верно, теперь уже больше четырех месяцев — раз ничего не добавлено. Обращаю внимание — это все Гойда, — что начало цепочки имело место после поступления в интернат нового воспитанника — смотри лист 4-бис. Так. Ири Сеприту, одиннадцати лет, переведен из интерната для сирот «Зартак» Департамента образования и охраны детства — по рекомендации медкомиссии. Копия прилагается. Вот. Угу. Вон как — особые способности наряду с отрицательной реакцией на тест Зашку. Смотри примечание — лист 4-бис-бис. Тэк-с, примечание: поправка — реакция на тест не отрицательная, а нулевая — эксперт такой-то, дата, подпись. Что ж, понятно. Нашли вундеркинда-сироту да еще решили, что из выродков. Ну и по возрасту как раз. Так что принимайте — дескать, ваш контингент, просмотрели, или война забросила. А при проверке на аппаратуре высшего класса в «Масхоне» выясняется, что паренек-то, может, и вундеркинд, но никак не выродок. Хоть, однако, и не обычный человек. Нулевая — на тест Зашку. Это что ж за тип еще? Стоп, Клещ. Где-то у нас такое было. Где? А, массаракш, сейчас все равно не вспомню — давно. И не по моим делам — точно. Свои-то я, как гимн, — наизусть… Ладно, отметим. Всплывет.

Что дальше. Значит, пошло все с появлением этого Ири Сеприту. Ага, не сразу — через три месяца. Однако что-то этот социолог тут мудрит — срок-то великоват. Ну-ка. Да нет, вот и аргументы у него. Массаракш, что за почерк — как у врача. Так. Гм, убедительно. Последний-то, который без вести, — этот самый Ири и есть. Выходит, приютили на свою голову, он свое дело сделал — и в кусты. Да, социолог-то — глазок-смотрок. Я бы еще и не сразу заметил. Ладно. Пусть. Но что это объясняет? Что ж этот не-выродок, не-человек, сопливый пацаненок вот так вот запросто творит чудеса? Э, нет,

Клещ, нам, брат, не для того дела подбрасывают, чтоб колдунов искать. Как раз наоборот. Дети — они дети и есть, пусть хоть какая реакция на тест — но ни устраивать «чистые» пожары, отравления и утопления своим ровесникам, ни прятать их бесследно — да еще не выходя из интерната — они не умеют. Или выходя? Что там по этому Ири Сеприту? Лист 18. Вот ведь живчик какой, а-ты гляди, это ж он не в первый раз удрал и даже не во второй. За время проживания дважды исчезал: на пять и на восемь месяцев. Что ж выходит — из восемнадцати месяцев парень тринадцать отсутствовал? Однако! И где же изволил пребывать? Так, данные — с его же слов. Да уж, здорово искали мои коллеги — он сам оба раза и возвращался. Что ж, есть у нас и такие бродяги — кто их считал?.. И все же, как это ни любопытно, а мнение социолога пока — побоку. И вообще! Где тут, скажите, моя работа? Кого искать-ловить-вычислять? Выгодно — кому?..

Ладно, что мы имеем еще? Факты кончились, дальше — одни идеи. И все — как на подбор — гениальные. Первая версия — экспертная оценка (ишь ты!) советника первого ранга Лаана, Департамент безопасности. Слыхали-слыхали, кабинетная чернильница из контрразведки. Теоретик. Ну-с, что нам присоветует теория? А у теории для нас две версии — одна другой чище. Ладно-ладно, не буду, попробуем все же непредвзято.

Версия первая: действует некая глубоко засекреченная группа ученых, проводящих в жизнь идеи доктора Иду. Как же, помню доктора, читал. Всех выродков — под корень, спасем чистоту нации, не дадим нечисти (или сорной траве? — подзабыл уже) занять нашу экологическую нишу. В едином порыве нация должна… И так далее — два газетных подвала. Это уж года три как. Что ж, доктор был не одинок — народ, помнится, с энтузиазмом… Дело ясное: насчет «под корень» и насчет «в едином порыве» — это мы завсегда — только укажи. Как это у гвардейцев было? «Пусть капли свежей крови сверкают…» Вот и Сети давно нет, и Боевой Гвардии, и даже самые твердокаменные «бешеные» больше четырех лет как ушли в небытие — а все равно что-то такое в нас сидит, в народе нашем. Башен, башен хотим — и вместо хлеба, и вместо книг — чтоб не думать, массаракш, ничего не решать, ни за что не отвечать. Дайте нам Отцов-Творцов, врага дайте. Войны-то нет! Где же наши лучшие и самые верные враги, где выродки? Кто теперь, без них, будет во всем виноват? Не мы же, массаракш-и-массаракш!

А выродки-то вот они, никто их и не отменял. Напротив, вроде как виноваты мы перед ними, так что — и на работу их, и в города — из лагерей-то. А потом глядишь — уже и браки пошли смешанные, и дети. Даже, помнится, мода была — за выродков замуж — дескать, дети от них сплошь талантливые. Еще только в прошлом году было дело — мой практикант вел — тайное проникновение в здание Департамента науки и попытка кражи из хранилища аппаратуры для тестирования старого образца — проще говоря, передвижного излучателя. Хотели детишек своих проверить. Дело прекращено — просто бабское тщеславие, глупость. Но это ведь так, исключение. Большинство-то, народ то есть, все равно как боялись выродков, так и боятся. Даже считают их заразными, какие уж там браки, какие дети! А ведь давно и запись в документах отменена, и миграции огромные, а все равно всегда известно — выродок. Даже слово само… Это вот я тут сам с собой так спокойно могу. А на людях вроде бы и неудобно, как ругательство какое. Иной и образованный, а произнести стесняется, мямлит, ищет замену. И глядишь, дети его уже так ругаются — когда папы, конечно, рядом нет. И жена — дама вполне порядочная, ясное дело, без предрассудков, — но в очереди или с подругой за чаем, тихонько: «И все же что-то в них такое… Вот вроде и тихий, и приличный, а какой-то не как мы. Подальше бы от них. Жили бы они отдельно где-нибудь. Город или провинцию им выделить, что ли…» Да и сам глава семьи, так сказать, в кругу друзей за стаканчиком хонтийского: «Вот мы им и жилье, и работу, и дети их с моими в одной школе — а ведь зря, попомните мои слова — зря! Где они были при Отцах? А нынче — мало что всюду вверх лезут, того и гляди — в пешках у них же и окажешься. Индекс у них, говорят, выше. Слова это все, наука. А вот что держатся они друг за друга — куда уж нам — это точно. И своих вверх так и прут. Потому и индекс. Нет, вы попомните-попомните мои слова, мы еще поплачем, да поздно будет плакать — все подгребут».

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*