Сергей Герасимов - Искусство умирать
Потом я выбрался. Вот так.
– Почему же ты не вернулся сразу?
– Я не знал где вас искать. Я пробовал, нет, нет, что-то у меня совсем путается… После этого я… Ну как же это (Кристи подумала, что она стоит здесь совершенно одна и совершенно беззащитная радом с человеком, у которого повреждены мозги и у которого стальные бицепсы, рядом с человеком, который вздрогнул от прикосновения ее руки – это было ужасно, но сладостно). Сейчас я вспомню, да, после этого я хотел пойти к вам, но мороз был очень сильным.
Может сорок, может пятьдесят, может, все сто градусов.
– Нет, – сказала Кристи, – температура не опускалась ниже сорока двух, я помню.
– Я был раздет, я пробовал заходить в осень, я даже заходил в зиму, но не глубоко, я даже заходил и шел по снегу, оставляя следы, чтобы вы их заметили, но дальше было слишком холодно.
– Мы бы приняли твои следы за следы невидимки, – сказала Кристи.
– Меня… Я никак не мог… А потом. Потом я все время ходил вокруг.
Я ходил и питался травами и корнями, которые выкапывал, дважды сильно отравился и думал, что умру. И зачем все это? Чтобы стать идиотом.
– Но ты не идиот, – сказала Кристи, – это у тебя совсем немножко, это почти незаметно, успокойся.
– Правда?
– Правда, – соврала Кристи.
– Мои ноги были слегка повреждены и они никак не заживали, потому что я много ходил. Мои ботинки скоро развалились. То есть нет, сейчас я вспомню.
Ну… Да, один я вообще не смог вытянуть из-под камней, а с одним было неудобно и я его выбросил. Я ходил пешком. По есть не пешком, а босиком. И там ведь столько колючек. И потом я все-таки увидел вас. Я увидел дом, и сразу увидел его. Он бежал ко мне с такой радостью на лице, что я даже засомневался… И я был так слаб и никто не понял меня…
– Что после этого?
– А после этого он колол меня лекарством и говорил, и говорил, что десять, нет, я не знаю сколько, может быть двадцать или пятнадцать уколов сделают меня полным идиотом. Он говорил, что каждый укол убивает меня. Он рассказывал мне подробно. И я погружался в какой-то красный кровавый сон. Сон со вкусом крови на губах… Я ворочался в этом сне и выпадал из жизни. Когда я просыпался, я чувствовал себя все больше и больше идиотом. А потом… Потом меня спас один из роботов. Представляешь, я даже не могу вспомнить сейчас, который.
– Теперь все будет хорошо, – сказала Кристи. – Теперь…
– Нет, – сказал Штрауб, – теперь ничего не может быть хорошо. Поехали.
– Поехали. Ты хотел мне что-то показать?
– Нет, поехали домой.
– Нет, ты хотел мне что-то показать, – настаивала Кристи.
– Ладно, – сказал Штрауб, – ты сама захотела. Едем к маяку.
Они подъехали к маяку и оставили машину у его подножия. Потом зашли, поднялись (как много изменилось, как будто прожита целая большая жизнь, – подумал он). Третий этаж. Подошли к холодильной камере. Камера была разморожена и пуста. Здесь были трубы и по ним текла вода, не нуждаясь в человеке. Вода гудела внутри труб и это было похоже на далекий и тихий крик о помощи.
Камера была с небольшую комнату размером.
– Здесь просторно, – сказала Кристи.
– Здесь идеальное место…
– Для чего идеальное место?
– А ты войди и посмотри.
Кристи вошла и осмотрелась.
– Здесь так светло, – сказала она. – Но все-таки прохладно. Он что, не выключен?
Кристи запахнула полушубок. Совсем холодно.
– Зачем ты попросил меня сюда войти?
– Возьми вот это, – он бросил к ее ногам второй полушубок.
– Зачем?
– Я хочу оставить тебя. Хочу оставить тебя себе.
– Выпусти меня!
Он ударил ее по лицу и Кристи упала. Он все-таки был сильным мужчиной.
Очень сильным.
Он запер холодильник и включил систему принудительной вентиляции. Он не хотел, чтобы женщина раньше времени задохнулась. Потом он поставил таймер на медленное охлаждение (точно такой же холодильник был в его потерянном доме, на Земле). Женщина выдержит долго. Может быть, сутки, может быть, двое. Только я не хочу, чтобы она умерла, – думал Штрауб. – Мне нужно успеть.
95
– Я ничего не понял из твоих слов, – сказал Орвелл.
– Объясняю: Кристи я запер в холодильнике.
– В каком холодильнике?
– Не такой уж я дурак, чтобы тебе сказать. (Слишком ты уж настаиваешь на этом, – подумал Орвелл, – как и все дураки.) Ты никогда не узнаешь в каком.
– Но я только знаю один местный холодильник – это на маяке.
– Я знаю, что ты знаешь. Поэтому я не стал ее прятать там.
– Но больше негде.
– Есть еще и подземный город, не так ли?
– Я ничего не понял. Зачем?
– Все очень просто, – сказал Штрауб, – Нас трое. А ты знаешь, что это такое? Это значит – треугольник. А треугольник это порочная фигура. Я хочу отломать один уголок. У нас женщина и две мужчины…
– Двое мужчин, – поправил Орвелл.
– Я сказал, две мужчины. Как я сказал, так и будет. Молчать.
Орвелл помолчал.
– Вот так. Теперь у нас будет одна женщина и один мужчина. Не нужно двух.
Два – это всегда один хочет убрать другого.
– Что и происходит сейчас.
– Вот именно.
– Ну и как же?
– Я знаю как же. У меня нет оружия и ты сильней меня. Но ты не допустишь, чтобы Кристи погибла. Ты не тронешь меня, не тронешь. А если ты тронешь меня, то она замерзнет. Мы же оба не хотим этого. Зачем нам сосулька?
– Что ты сделал?
– Очень просто. Я дал ей два полушубка, включил вентиляцию и медленное замораживание. Она выдержит может быть день или два. А потом – только кусочек льда женского пола. У тебя нет выбора. Я тебе даю единственную возможность спасти ее.
– Уйти?
– Умереть.
– Как?
– Ну, перережь себе горло, например.
– У меня нет ножа, – сказал Орвелл.
– У тебя есть твои любимые роботы. Пусть они тебе помогут. Пусть они оторвут тебе голову. Прикажи им.
– А ты?
– А что я? После того, как роботы оторвут тебе голову, я стану главным.
Они будут слушаться меня.
– Роботы не станут отрывать мне голову. Они не станут выполнять такой приказ.
– А ты попробуй. Я посмотрю.
– Ладно, – сказал Орвелл, – я попробую. Смотри.
Он позвал Первого и Второго. Они пришли – Первый впереди. Первый прихрамывал. Его лицо было в кровоподтеках, более свежих, чем у Второго.
Настоящее человеческое лицо, лишь слишком неподвижное для человека и без тайны в глазах.
– Что между вами произошло?
– Между нами произошла драка, – ответил Первый.
– И я победил, – добавил Второй. Я сильнее.
– Но вы ведь совсем одинаковы?
– Нет, я сильнее, – сказал Второй.
– Я вас позвал по делу, – сказал Орвелл. – Есть задание.
– Какое? Мы готовы.