Майкл Крайтон - NEXT
И это будет только начало.
Дейва, естественно, заберут, Генри, возможно, отправится в тюрьму. Впрочем, последнее было маловероятным. Ученые на протяжении двух десятков лет сплошь и рядом нарушали правила в отношении генетических экспериментов, и никого еще не посадили, даже если пациент умирал. Но заниматься исследованиями ему точно запретят. Не исключено, что его выгонят из лаборатории — на год, а то и больше. Как в таком случае ему содержать семью? Линн в одиночку не потянет, а ее интернет-бизнес наверняка прикажет долго жить. А что будет с Дейвом? А с его сыном? С Трейси? Жители Ла-Джоллы, по крайней мере значительная их часть, придерживались довольно либеральных взглядов, но даже им вряд ли будет приятно узнать, что их дети ходили в одну школу с очеловеченной обезьяной. Люди к такому еще не готовы, а их либерализм существует преимущественно на словах.
Возможно, его семье придется сменить место жительства _ продать дом и переехать куда-нибудь подальше, в Монтану, например. Хотя может статься, что там их встретят еще менее гостеприимно.
Эти и другие мысли вертелись в голове у Генри под аккомпанемент ревущих моторов, вой автомобильных гудков и скрежет металла, а его жена и ее подруга смеялись на кухне. Генри был в отчаянии. И над всем этим тяготело непреходящее чувство вины.
* * *Ясно было одно: он должен внимательнее следить за своими детьми, постоянно знать, где они находятся и чем занимаются. Он не имеет права допустить повторения инцидентов, подобных вчерашнему. Линн хотела продержать детей дома еще один час. Пусть они опоздают в школу, но зато не будет неприятных встреч со старшеклассниками. Билли Кливер представлял собой явную опасность, и, похоже, его не задержали в полиции. Его скорее всего просто попугали, а потом передали с рук на руки отцу. Тот, насколько было известно Генри, работал специалистом по вопросам обороны в местном научно-исследовательском центре и был очень жестким, агрессивным человеком, одним из тех, кто предпочитает решать проблемы сабельным ударом.
Генри повернулся к пакету, который принес из лаборатории. В качестве пункта отправления на посылке значилось: «Трактек индастриз», город Чиба, Япония. Внутри находились пять серебряных трубочек длиной в дюйм и чуть тоньше, чем соломинка для содовой. Он вынул их и стал рассматривать. В каждое такое чудо миниатюризации было встроено устройство глобального позиционирования, датчики температуры тела, пульса, дыхания и кровяного давления. Оно активировалось с помощью вмонтированного с одной стороны магнита. Кончик трубочки один раз вспыхивал голубым светом, и она начинала работать.
Эти устройства были предназначены для контроля над лабораторными приматами, обезьянами и бабуинами. К ним прилагались специальные хирургические инструменты, напоминавшие большие шприцы, для того чтобы вводить их под кожу шеи, над ключицей. Разумеется, со своими детьми Генри так поступить не мог, поэтому возникал вопрос: куда поместить эти маячки?
Размышляя над этим, Генри отправился в гостиную, где находились дети. Положить сенсоры в школьные ранцы? Не пойдет. Зашить в воротники рубашек? Дети их почувствуют.
Так куда же?
* * *Хирургический инструмент сработал безупречно. Маячок идеально вошел в резиновую пятку кроссовки. Один маячок он ввел в кроссовку Джеми, второй — в кроссовку Дейва, а третий, повинуясь некоему наитию, он решил поместить в кроссовку второго Джеми, сына Алекс.
— Зачем это? — спросил Джеми.
— Мне нужно произвести кое-какие измерения. Сейчас вернусь.
Генри ввел капсулу в третью кроссовку. У него осталось еще две. «Что делать с ними?» — размышлял Генри. В голову приходило несколько вариантов.
ГЛАВА 083
«Хаммер» остановился позади кареты «Скорой помощи». Васко выбрался из машины и подошел к ней.
— Что тут происходит? — спросил он, забравшись внутрь.
Долли кивком головы указала на дом в конце улицы.
— Там живут Кендаллы, а перед домом ты можешь видеть машину Барнет. Она внутри уже час.
— И что она там делает? — нахмурившись, осведомился Васко.
Долли покачала головой.
— Я могу использовать микрофон направленного действия, но для этого нужно очутиться прямо напротив окон, а ты, я думаю, не хочешь, чтобы мы засветились.
— Верно, не хочу.
Васко откинулся на сиденье, издал протяжный вздох и взглянул на часы.
— Что ж, войти туда мы не можем. «Охотникам за людьми» было разрешено входить в жилища преследуемых без ордера, но в дом третьего лица они вломиться не могли, даже если знали, что их «дичь» находится там.
— Рано или поздно, — сказал Васко, — она все равно выйдет, а мы будем тут как тут.
ГЛАВА 084
Жерар устал. С того времени, как ему удалось отдохнуть в последний раз, он летел уже целый час, и это была настоящая катастрофа.
Вскоре после рассвета он оказался возле домов, откуда доносился запах еды. Это были деревянные постройки с облупившейся на стенах краской. Рядом с ними стояли старые машины, вокруг которых росла трава, за изгородью фыркали большие животные. Жерар уселся на столб изгороди и увидел, как из дома выходит мальчик в синем комбинезоне и с ведром в руке. Едой запахло еще сильнее.
— Хочу есть, — сказал он.
Мальчик обернулся, посмотрел вокруг и пошел дальше.
— Я хочу есть, — повторил Жерар. — Я голоден. Мальчик снова остановился и принялся озираться.
— В чем дело? Ты что, говорить не умеешь?
— Умею, — сказал мальчик. — А вы где?
— Здесь.
Мальчик увидел птицу и подошел к столбу.
— Меня зовут Жерар.
— Вот это да! Ты умеешь говорить?
— Невероятно, правда? — спросил Жерар.
От ведра исходил чарующий аромат кукурузы и другого зерна. Правда, было там что-то такое, что пахло скверно, но голод был сильнее.
— Я хочу есть.
— А что именно ты хочешь? — спросил парень. Он сунул руку в ведро и вытащил оттуда пригоршню еды. — Вот это будешь?
Жерар наклонился, попробовал предложенное угощение и тут же выплюнул его.
— Гадость!
— Это корм для кур. Им нравится.
— У тебя есть свежие овощи? Мальчишка засмеялся.
— Какой ты смешной! Ты говоришь, как англичанин. Как тебя зовут?
— Жерар. Апельсин найдется? — Попугай нетерпеливо раскачивался на столбе. — Я люблю апельсин.
— Где ты научился так хорошо говорить?
— Я могу задать тебе тот же самый вопрос.
— Знаешь что? Я покажу тебя своему папе, — сказал парнишка и, вытянув руку, подставил ее Жерару. — Ты ведь ручной?
