Андрей Силенгинский - На килограмм души (сборник)
Едва ли эта планета могла участвовать в конкурсе на присвоение ей статуса туристического рая. Пригодный для дыхания (хотя и несколько разряженный) воздух, теплый климат – вот, пожалуй, довольно полный список притягательных для туриста качеств. Унылый однообразный пейзаж, скудная растительность, почти полное отсутствие животного мира и практически никаких достопримечательностей – на другой чаше весов.
Однако Вячеслав Сергеевич не был туристом, и весы у него были иные. Здесь имелись примитивные, полудикие туземцы, а у туземцев имелось достаточное количество алмазов. Алмазы – первоклассной чистоты, туземцы – неагрессивные и склонные к товарообмену. Подобные сведения стоили очень недешево, да и доступны были далеко не первому встречному. Оставалось на практике проверить их достоверность.
Рисковать с выбором места посадки не стоило – это железное правило. Флегматичные и покладистые здесь, туземцы могли оказаться дикими и воинственными на другой точке планеты. У инопланетян, посети они в незапамятные времена Китайскую Империю и племена кочующих неподалеку монголов, сложилось бы совершенно разное представление о землянах.
Вячеслав Сергеевич сел точно там, где предписывала карта, на той же самой круглой поляне посреди негустого бледно-зеленого леса. Почти сразу же из-за деревьев показались двое аборигенов. Они не выказывали страха или беспокойства при виде звездолета – может, видели их раньше, а может, были по природе своей не склоны к проявлению сильных эмоций.
Туземцы выглядели как шар светло-серого меха, с выступающими из него короткими ногами, чуть более длинными руками и покатой головой, растущей, казалось, прямо из широких плеч. Если проводить сравнение с земными животными, то наиболее близким аналогом была бы горилла, хотя она, вероятно, протестовала бы против такого вывода. Аборигенов сопровождало сильно суетящееся существо размером с кошку, но внешне напоминавшее помесь ящерицы с лошадью. Бубнов предположил, что это какое-то местное домашнее животное, и был, между нами, совершенно прав.
Он вышел из корабля, стараясь, по обыкновению, не делать резких движений. Как всегда в подобных ситуациях пульс заметно учащался, хотя Вячеслав Сергеевич был вооружен достаточно полным словарем местного языка и лучевым пистолетом.
Поприветствовав туземцев и услышав адекватный ответ, Бубнов немного успокоился. После обмена несколькими фразами он убедился, что представители двух рас вполне понимают друг друга и успокоился практически полностью.
В общем, все прошло на удивление гладко. Если бывает идеальная торговая сделка с инопланетянами, то это была именно она. Аборигены не только с удовольствием согласились провести взаимовыгодный товарообмен, но и смели у землянина все имеющиеся безделушки, расплатившись чудесными алмазами по тому курсу, который он назначал. В конце торга у нашего удачливого коммерсанта возникло даже смутное ощущение недовольства от того, что цены, пожалуй, можно было заломить еще круче. Впрочем, оно быстро прошло. От добра добра не ищут, а сделка и так вышла самой выгодной из всех без исключения его рейсов.
Домой Бубнов возвращался весьма довольным собой.
* * *– Совсем молодой, да? – полуспросил Пао, провожая взглядом исчезающий из вида летательный аппарат.
Разумеется, это очень приблизительный перевод. Точнее перевести едва ли возможно, ведь между собой друзья говорили на языке, неизмеримо более сложном, нежели тот, при помощи которого общались с пришельцем.
– По всей видимости, – Леун признал очевидный факт. – От девяти до восемнадцати поколений после первого выхода в космос.
– Я бы сказал, от двенадцати до пятнадцати, – возразил-согласился Пао.
Леун изобразил жест, примерно соответствующий человеческому пожатию плечами. О чем тут спорить? Все дело в доверительной вероятности.
Пао с улыбкой указал на кучу барахла, лежащего у их ног.
– И это все заберешь?
– Конечно! – Леун высказал удивление вопросом-с-очевидным-ответом. – Это будет отличным дополнением к диссертации. Чем больше материала, тем лучше.
– Не знаю, – проявил Пао сдержанный скепсис, одновременно признавая, что собеседнику суть вопроса известна в большей степени. – Я совсем не уверен, что это барахло что-либо говорит о психологии представителей молодых цивилизаций.
Леун жестом дал понять, что ответ на это слишком сложен для того, чтобы приводить его здесь и сейчас. Пао жестом же выразил согласие и снял свой полувопрос.
– Ты считаешь, он еще прилетит сюда? – спросил он.
– Почти наверняка, – Леун дал точную оценку вероятности этого события.
– И это, насколько я могу судить, важная часть твоей диссертации?
– Да, – подтвердил Леун. – Я бы даже сказал, основа ее.
– Он прилетит… – задумчиво сказал Пао. – С этим я готов согласиться. Но называть это условным рефлексом… На мой взгляд, чересчур смело.
– Буду рад видеть тебя своим оппонентом.
– Вот посмотри. – Пао достал с напоясного мешка грушеобразный плод ярко синего цвета и поднял его над головой.
Вертящийся поодаль зверек весело подпрыгнул на всех четырех лапах и стремглав понесся к хозяину. Пао аккуратно вложил угощение ему в пасть.
– Чеонж видит в моей руке пищу и бежит ко мне. Вполне естественно. Но разве можно назвать это условным рефлексом?
– Разумеется, нет! – Леун согласился с очевидным. – Но тот, что только что улетел, не видит в моей руке алмазы. Однако, он будет прилетать снова и снова.
– Довольно спорно, друг мой. Можно сказать, что он таки видит камни. У тебя они есть, и разум дает ему возможность понять это со всей очевидностью.
– Разум! – Леун издал звук, аналогичный фырканью землянина. – Через несколько визитов сюда воспоминания о нашей планете будут совершенно однозначно ассоциироваться в его мозгу с алмазами. Смотри!
Леун поднял пустую руку и подозвал чеонжа. Тот подбежал, однако далеко не так поспешно, как к Пао. Леун сорвал с ветки еще одну «грушу» и скормил животному, выразившему свое одобрение чем-то вроде восторженного хрюканья. Все знают, как прожорливы чеонжы…
– Всего лишь несколько подобных опытов, и он будет нестись ко мне во весь опор при виде поднятой руки. А во рту у него будет выделяться слюна. Вот это уже рефлекс.
– Ты полагаешь, ситуации равнозначны? – Пао обозначил постепенно исчезающее сомнение.
– Я в этом уверен. – В голосе Леуна сомнений не было.
Фантомные боли
– Что же все-таки беспокоит вас, капрал Санчес?
Никакой видимой реакции на узком, не лишенном приятности лице с правильными чертами. Прядь стриженых по последней моде темно-каштановых волос нависает над самыми глазами, выбравшими для созерцания точку на дальней стене кабинета.
