Александр Гейман - Инна, волшебница
А далее последовала слезливая тягомотная история, прерываемая постоянными попытками закурить в зале и перебранкой с барменом, молодым парнишкой, который почему-то наезжал из-за Аськиного курения не так на нее, как на Сашу Пескова. История была пошлейшей, дурацкой, невеселой, и Саша Песков мог сочинить её всю заранее и сам рассказать Асе. Когда-то давным-давно, так давно, что помнить уже неприлично (почти неделю назад) Алика не было дома; к старухе-соседке принесло зятя; старухи тоже не было; Аська была в ванной, под душем; зять стал домогаться познать её, как мужчина познает женщину; невовремя приперлась старуха; вышел большой скандал с продолжением вечером, когда вернулся Алик. Разумеется, в рассказе отсутствовали разные уточняющие обстоятельства, вроде тех, что домогательства в ванной почему-то происходили в комнате Алика и на его диване, что Аська была при том сверху в позе Венеры раскачивающейся, а _домогательно_ вынудить к этому женщину довольно-таки трудно, разве что под дулом пистолета, да и раскачиваться ещё надо уметь - но эти моменты были Аськой утоплены в общей невразумительности рассказа - а главное, виноват, конечно, во всем оказался Алик: почему, ну, почему он ей не сразу и не до конца поверил?
А Саше Пескову было уже не до Алика, он попался и сам знал, что попался. Не в том смысле, что соблазнился познать позу Венеры раскачивающейся в Аськином исполнении - нет, он просто как первоклассник, в пять минут влип в ненужную историю, позволил себя обволочь её паутиной и увязал там все больше с каждой минутой. Все дальнейшее было тягостным и длинным кошмаром, само нахождение в котором с чавканьем пожирало телесные и душевные силы Саши Пескова. Он покупал Аське выпивку; он таскался за ней сквозь танцующую толпу, отдирая прилипающие к её бедрам чужие мужские руки; он уводил её курить на улицу; он выволакивал её из закутка бармена, где она зарабатывала себе дармовую рюмку водки экспресс-стриптизом: вскидывала кверху подол юбки столь стремительно, чтобы как раз заинтриговать - что там у нее, телесно-прозрачного цвета трусики или отсутствие оных. И уж конечно, все это время, нарочно, автоматически или даже не замечая того, Аська подставляла Сашу Пескова самым безжалостным и беззастенчивым образом - и лишь чудом, а может, промыслом имеющего свои виды Провидения, он умудрился миновать все эти ловушки, капканы и водовороты, не доведя дело не только до составления милицейского протокола, но даже обойдясь без почти неминуемого мордобоя.
- Эта история началась давно, - с великой тоской думал Саша Песков, глядя на Аську, исполняющую танец с названием - нет, не "Приди, мужчина, приди", этот древний священный танец прекрасен и невинен, - а Аськин танец назывался "Придите ко мне все", и сила была не в самих по себе непристойных выкаблучиваниях тазом, а в той нагруженности непоказной, от Бога, стопудовой чувственностью, с какой Аська их производила. Но нет, не в Алике тут было дело и не в количестве поглощенного спиртного, и не в неустроенной судьбе, и даже не в желании покрасоваться своей распущенностью и сыграть пьесу "Ах, глядите, какая я вся". Все началось раньше, давно, в древности самой первобытной, когда мужчина испугался женщины настолько, что решил стать главным, Хозяином, и начал эту безнадежную войну. А потом он только проигрывал, проигрывал и проигрывал, и был вынужден громоздить горы мнимых трофеев, чтобы доказать самому себе, будто он победитель и триумфатор. Он строил египетские пирамиды и китайские стены, изобретал числа, слова, пулемет, кино, звездолет, затевал и выигрывал войны, был гением, поэтом, вором, вероучителем, злодеем, просветленным, ничтожеством, суперменом - а в промежутках между свершениями прибегал к женщине и милостиво дозволял ей восхищаться и ублажать его. Но на самом-то деле этот Великий мужчина не стоял в горделивой позе триумфатора, а искательно заглядывал в её глаза, изо всех сил желая услышать хотя бы возглас признания и поощрения из уст Женщины, и был он, конечно же, слугой, рабом, слагающим подношения к ногам своего божества. А поскольку мужчина всегда об этом догадывался и всегда приходил в бешенство от этой догадки, то вперемежку с идолопоклонством он придумывал и пробовал тысячи способов, чтобы повергнуть свой кумир ниц, втоптать в грязь, ниже низменного, грязней грязного, животней животного - и уж в этом-то он успевал. Кажется, не осталось способа распалить, расточить и утолить похоть, в каком бы мужчина не заставил участвовать женщину - а потом, усладив себя лакомым зрелищем, первым отстранялся и праведно обличал: диавол, сосуд мерзостей, дочь греха... И белое облачение было на нем, ибо истинно Бог влагал ему слова в уста, дабы руководил он женщиной в неразумии её - да убоится своего мужа, да будет...
- Мужчина, вы бы последили за своей девушкой, если вместе пришли! прозвучал над ухом Саши Пескова голос негодующего бармена - пока Саша сокрушался в своих вселенских обобщениях, Аська не теряла времени даром и стремительно ввязывалась в скандал.
Саша успел как раз вовремя, чтобы перехватить её ладонь, занесенную для пощечины то ли одному из переманенных ухажеров, то ли его возмущенной спутнице. Не тратя время на извинения и разбирательства, он протащил упирающуюся Аську до дверей и кое-как вытолкал в фойе. С теми же титаническими усилиями он заставил её одеться, но и тут она ещё ухитрилась прорваться в зал и начала танцевать в своей шубе, он ринулся вытаскивать её, к ним кинулись бармен и охранник, - короче, получилось так, что из "Париса" их выставили уже обоих вместе.
А потом началась самая противная работа. Саше Пескову пришлось тащить Аську несколько кварталов до дома Алика. Это было недалеко, ну, полкилометра в крайнем случае - но ему эти пятьсот метров достались что твой марафон. Аська останавливалась через каждые десять метров - то закурить, то повернуть в другую сторону, то пописать, а ещё цеплялась в каждый второй столб и звала на помощь редких прохожих, выставляя Сашу Пескова негодяем, что подпоил скромную девушку и хочет этим воспользоваться. Но это было не худшим, худшим было то, что защита Саши Пескова была на пределе, почти все силы он уже потратил на это сидение в баре и теперь уповал на то, что уж до Алика-то он её дотащит - сделать это Саша Песков хотел даже не из дружбы, а просто чтобы развязаться со всей этой историей, сдать дежурство и - с плеч долой. Какого-либо влечения к своей спутнице он с_а_м не испытывал, Аська ему не нравилась, не говоря уж о свежих впечатлениях в "Парисе". Но она была его раз в сто сильнее, со всей своей железностью и творческим даром он был против неё пигмей пигмеем, да к тому же, по-детски попадался на порядочности и рыцарстве - и вот, посередине пути, Саша Песков с ужасом поймал себя на том, что в мыслях он уже находится с Аськой дома, в своей кровати, и что это так и должно быть, _правильно_. А ничего такого он в голове не держал, просто его волю подмяла её упертая чувственность, и он уже исподволь принял ту игру, что Аська ему навязывала - причем, и она-то делала это без всякого интереса к нему лично, просто в мире Аськи происходило т_а_к - и в этот ненужный мир Саша Песков проваливался как в полынью.
