Александр Бачило - Леcопарк
— Мало несут! — Казбек зло бросил шприц.
В ближних клетках поднялись испуганные мордочки.
— Не то, что надо, берут! Почему так?
Старичок пожевал беззубыми деснами и, ничего не ответив, снова зачерпнул ложкой из миски.
— Плохая твоя инструкция! — Казбек повернулся прямо к нему. — Зачем кормлю тебя?
— Так ведь это… попробуй им объясни, чего тебе надо… — Старичок вздохнул.
— Зачем объяснять?! — вспылил Казбек. — Пальцем покажи — вот это и вот это неси, да?
Старичок беззлобно рассмеялся:
— Кому показать? Крысам? Им оно без надобности. Они каждый день такое видят…
— Видят — зачем не несут?!
— Кабы знать…
Старичок отломил краюху хлеба и, тяжело поднявшись из-за стола, двинулся вдоль ряда клеток, кроша помаленьку. В клетках завозились.
— …Отсоединить, поди, не могут. Не умеют ток отключить. Может, травят их там, может, ловят. У крысы ж не спросишь…
— Алкашей своих конченых учи! За что я им деньги плачу?!
Старичок задумчиво покопался в бороде, выбирая крошки.
— Бонжа учить бесполезно, — сказал он веско. — Бонж и так — либо электрик, либо механик бывший, а то и вовсе ученый какой-нибудь…
— Но-но! — прикрикнул Казбек. — Ты про ученых — молчи! Ты про нас ничего понимать не можешь!
— Да я разве про вас? — Старик махнул рукой. — Что вы! И в мыслях не было! — Искоса блеснул голубым ребячьим глазом. — По ученой-то части вам, конечно, виднее. А мне, дурню, откуда знать, как оно там выходит? Объясняю вроде бонжам, да разговариваю-то с крысами! А крысам об непонятном — только слова на ветер бросать, не поймут.
— Значит, бомжи твои тупые, хуже баранов! — ругался Казбек. — Грязь, а не люди! Других надо!
— Люди все одинаковые, — сказал вдруг кто-то за спиной Казбека.
Шприцы и пробирки полетели на пол — Казбек, поворачиваясь, задел стол.
— Кто тут?!
В темном углу вивария тускло мигнули два желтых огонька.
— Сты… Стылый? — Казбек покашлял, прогоняя внезапную сиплость. — Ты чего здесь?
Из темноты надвинулась совсем уж угольно-черная фигура. На самом деле Стылый по-прежнему сидел на вертящемся лабораторном стуле, опершись подбородком о высокую спинку, но теперь, будто по собственному желанию, стал различим в полумраке.
— Проведать зашел, — пророкотал неулыбчивый голос. — За науку поболтать… с глазу на глаз.
Казбек поспешно кивнул.
— Понял тебя, уважаемый!
Он обернулся к старичку:
— Иди, отец, принеси нам…
И замолк. Никакого старичка у стола не было. Он исчез неизвестно когда, не шаркнув развалившимися ботами, не скрипнув рассохшейся дверью вивария, и это было необъяснимо. Казбек даже наклонился чуть-чуть, чтобы заглянуть под стол.
— Не отвлекайся, — толкнул его голос Стылого. — У меня мало времени. Рассказывай.
— Что там рассказывать… — буркнул Казбек, неуютно передернув плечами. — Объяснять очень трудно. Слова надо специальные. Научные, эти, как их…
— Термины, — подсказал гость.
— Да. В общем, я тут исследования делаю… И еще эксперименты.
— С этими? — Стылый встал и прошелся мимо притихших клеток.
— Экспериментальный материял, — гордо сказал Казбек.
Стылый с костяным треском провел пальцем по прутьям клетки. Крысы в панике метнулись из одного угла в другой.
— Хороший материал, — усмехнулся гость. — Кормленый. А где остальной?
— Какой — остальной? — не понял Казбек.
— Люди.
Стылый смотрел в упор, и от этого взгляда Казбек почему-то чувствовал себя виноватым.
— Да разве это люди… — замялся он.
— Ты брось, брось! — Гость погрозил пальцем. — Плохих людей не бывает.
— Ха! Не бывает! — Казбек горько рассмеялся. — Бараны, честное слово! Учишь их, учишь — ничего не понимают!
— Это все от жадности…
— Правильно! И я так думаю! — Казбек радостно закивал.
— От твоей, — остановил его гость.
— Ара, зачем так говоришь?! Мало я денег им раздал, конченым?!
— Что деньги! — Стылый глядел сурово. — Они жизнь свою тебе отдают! А ты ее — крысам…
— А что, неправильно? — Казбек беспокойно вглядывался в лицо гостя. Ты же сам сказал: «Пусть так и будет»!
— Правильно, все правильно. — Стылый отшвырнул ногой рассыпавшиеся инструменты и присел на край стола. — Но, забирая одну жизнь, дай взамен другую…
Казбек надолго задумался.
— Погоди, уважаемый… Ты что предлагаешь? От крыс брать — и обратно людям колоть?! На кой черт это надо?!
— А ты попробуй. Вреда не будет.
— Как не будет?! Думаешь, им не больно?!
— Ишь ты, — гость сверкнул глазами, — жалостливый… Ничего, потерпят. Больнее, чем теперь, все равно уж некуда…
— А мне какая от этого польза? — упорствовал Казбек. — Расходы одни!
Стылый, выбросив указательный палец, как лезвие складного ножа, ткнул в сторону клеток.
— А ты разве не хочешь узнать, что с ними происходит по ту сторону?
— По ту сторону — чего?
— Пирога с повидлом…
Когда я сообразил, куда он нас завел, меня чуть родимчик не хватил. Плетюне шепчу:
— Нет, ты понял?!
А он, простодырый, только ушами хлопает:
— А чего? А где?
— Смотри, — говорю, — куда нас твой умник тащит!
— Какой умник? — Плетюня тупит.
— Следопут ваш хваленый! Он же прямиком в пустые холмы ведет!
— Да ну тебя! — Плетюня и морду отворотил. — Как чего брякнешь, так противно слушать!
— Разговорчики в строю! — Командир сзади кусается. — Не растягиваться! Шире шаг!
Ему лишь бы покомандовать. Шире да шире. Порвут пополам, так шире некуда будет. Докомандуешься…
Сам, поди, и не знает, куда идем. А я в этом деле кое-что соображаю. Дырявая башня справа осталась — там, где большая гарь. Гарь мы кругом обошли, чтобы на голое место не выходить. А теперь Следопут опять резко влево взял. Значит, пустые холмы прямо перед нами. Просто к ним с этой стороны еще никто не подходил. Да и с других-то сторон всего пару раз совались, и никогда это добром не кончалось. Сколько легенд про здешние места рассказывают — одна другой страшнее! Да что легенды! Тому, кто памяти покойницкой отведал, и легенды не нужны! Они такое про пустые холмы знают, что их сюда и раздоркой не загонишь! А этот прет напролом, и все ему поровну. Характер такой дурацкий — никого не слушает, никому не верит, командиров в грош не ставит, вечно с ними цапается. Может, это оттого, что спину ему колют чаще, чем нам, не только перед походом, но и после. От такой жизни сам себя возненавидишь, не то что командира. Командиры, они тоже разные попадаются. Иной бывает тупой, как баран, если не хуже. Спроси его, кто такие бараны, — умрет, не вспомнит. А гонору — вагон. Нынешний наш отрядный, по кличке Утюг, тоже поначалу хвост на Следопута задирал. Но как в пирог с повидлом залезли, тот ему быстро показал, кто здесь главный. Три крысоловки обошел и отряд провел без единой потери. В четвертую, уж видно, специально щепку сунул, чтоб не думали, что каждый тут может ходить взад-вперед. Как хряснули зубы об зубы — щепка пополам, командир залег, мы чуть в бега не ударили, аж духом скверным от кого-то потянуло. А Следопут посмеивается.
