Владимир Царицын - Пленники замкнутой бесконечности
— Зачем умирает?
— Нет, — Айгур усмехнулся и с какой-то затаённой, но вдруг вырвавшейся из глубины души болью, спросил: — Зачем живёт?
Альбор задумался над вопросом юноши.
— Трудный вопрос ты задал, сынок, — промолвил он после некоторого молчания. — Зачем живёт человек? Живёт, чтобы жить. Жить и работать. Чтобы видеть это небо и эту землю. Чтобы любить и рожать детей…
— И, чтобы рождённые им дети видели небо и землю, работали, любили и рожали ему внуков?
— Да. А разве этого мало? Пока ещё много дичи в лесу, много рыбы в Йяке, плодородна земля, тучны стада. Разве тебе этого мало?
— Мало! Мы же люди, а не животные, чтобы думать только о пропитании и оставлять потомство. Моя мать и мой отец жили так. Я так живу. И мои дети, и дети моих детей будут жить так. Ничего не меняется. Всё остаётся таким, как было сто лет назад, как было всегда. Всё останется на многие века. Это неправильно. Так быть не должно!
Альбор любовался порывом юноши. Айгур был взволнован, глаза его горели, кулаки сжаты.
— Мне мало этого! Я не верю, что земля, на которой мы живем, — Айгур указал рукой на расстилающуюся под ногами долину, — это единственный мир. Мне снится по ночам, что я стою на вершине скалы и вижу, что там, за горами, живут люди. Другие люди! Я не вижу их лиц, не знаю, какие они, но это другие люди. У них большие и светлые дома, они ездят по чёрным прямым и гладким дорогам на странных повозках без быков. Кругом цветут яркие цветы, вода бьёт из-под земли. Там много детей, и все дети звонко смеются. Эти люди счастливы.
Айгур замолчал.
— Но это только сны, — сказал он позже. — Просыпаюсь и вижу: тот же лес, та же Йяка, те же хибары…
— Ты думаешь, что за голубыми горами живут другие люди? — спросил его Альбор.
— В Законах Божьих сказано, что долина, где живут люди и Рай, где живут Боги — это единственный мир. За горами хаос и смерть.
— Ты веришь Законам Божьим? — спросил старик.
Знал, что Айгур ответит, испытывал.
— Не верю.
— А что нужно сделать, чтобы проверить это?
— Что?
— Пойти и убедиться.
Айгур удивлённо посмотрел на старика.
— Вы хотите, чтобы я пересёк кольцо гор? — спросил он.
— Это не я, — покачал головой старик, — Этого ты хочешь.
— Но я…
— Пошли, — сказал Альбор. — По дороге домой я расскажу тебе легенду, которую обещал рассказать.
— Легенду о Вельзевуле?
— Или о Боге чёрном, летающем, так его ещё называют…
Шли медленно, молча. Айгур терпеливо ждал, когда старик, наконец, приступит к рассказу.
— Легенда о Вельзевуле и Слове его корнями в далекую древность уходит, — начал Альбор. — Правда в ней или это всё выдумка людская — того не знаю. На то она и легенда. Её мне мать моя рассказывала, когда я мальцом был. Один раз только рассказала, но я навсегда запомнил. А другие, думаю, и имени такого — Вельзевул — не знают.
— Почему? — удивился Айгур.
— Да потому, что им не рассказал никто. Боятся люди Божьего гнева.
— А вы не боитесь?
Старик грустно усмехнулся:
— Я уже своё давно отбоялся. Да и, сдаётся мне, время пришло… Слушай, Айгур, легенду о Вельзевуле, о Боге чёрном, летающем, и о Слове его.
Был Вельзевул Богом, жил в Раю. Всё у него было — и яства, и вина разные, одежды богатые. Только другого он хотел, чего именно — то теперь неизвестно. Неугоден он стал своим согражданам. Дерзким нравом и словами, которыми он других Богов поносил и увещевал. Хотел Вельзевул бунт устроить, против Верховного Бога пошёл. Но пойман был и заколдован. Вроде, как умер, а вроде, и нет. Исчез Вельзевул со света белого, а раз в сто лет воскресает, но живёт недолго, несколько дней и ночей всего. Воскреснет в воздухе — чёрный весь — и спускается на землю, как птица, как чёрный ворон — на крыльях. Опустится и к людям идёт, в Рай-то жить его не пускают. К людям придёт, и Слово своё говорит. Слово богопротивное. Говорит, что Боги — карлики и карлицы. Уроды, страшней которых нет. Божественные лица их — маски красивые, а тела — кривые и косые — спрятаны под искусно сделанными одеждами. Боги в Рай рожениц потому забирают, что там новорожденных калечат, уродами их делают, похожими на них настоящих. И в головы детские червей специальных запускают, чтобы те за мыслями людей следили, и не позволяли против Богов думать.
Еще говорит, что за горами другие Земли лежат и в них люди живут, все красивые, как Боги, но Богов у них нет. И жизнь у тех людей совсем другая — мудрая и интересная. Они живут в домах больших, прозрачных. Может, в таких, что ты в снах своих видел. В этих домах тысячи людей живут. Дружно, никто ни с кем не ссорится, и не делит ничего. Всем всего хватает, земли много. А, кроме земли, там реки большие есть. Очень большие, шире Йяки — противоположного берега не увидать. По тем рекам большие лодки ходят. На лодках дома построены. А путешествуют люди не только по земле и по воде, но и по воздуху. У них специальные летающие повозки есть. Вот, и летают они на них так далеко, что и не видно, куда улетели…
Айгур зачарованно слушал старика. Легенда о чёрном, летающем Боге, о его Слове, говорящем о других землях, была так похожа на его ночные видения! А рассказ о карликах, живущих в Раю и уродующих детей, рожденных людьми? Хотелось верить, что всё именно так и есть…
Альбор замолчал.
— А дальше что? — нетерпеливо спросил Айгур. — Люди когда-нибудь пытались проверить Слово Вельзевула? Искали дорогу через синие горы?
— Находились смельчаки, — ответил Альбор. — Один на моей памяти был. Давно, правда. Мне тогда лет десять было. Ходил тот человек по деревням, Слово Вельзевула повторял, товарищей в дорогу искал. Не нашёл себе товарищей, никто с ним идти не согласился. Тогда он один в горы отправился. Ушёл и сгинул. Дошёл ли до гор? Неизвестно… Может быть, его Боги ещё по дороге схватили. Наместник Богам о нём сообщил. Конный отряд в деревню прискакал, всё перевернули, того смельчака искали. Не нашли, к горам поскакали.
— А потом? А раньше?
— Потом не нашлось никого смелого. А раньше, сказывают, были. Ходили в горы, только не нашли никакой дороги. Говорят, эта дорога не каждому открывается.
Альбор надолго задумался. Ведь он сам хотел идти в горы. Хотел, но так и не решился. Всё откладывал, выбирал подходящий момент. А жизнь на месте не стояла, окутывала его своей прочной паутиной, привязывала к дому. Женили его рано, сын родился. Всё время на виду у Богов, куда уйдёшь? Потом сын вырос, молодую жену в дом привёл. Внучка родилась, второго ждали, надеялись: мальчик будет. А потом несчастье случилось: в огне погибли и жена, и сын с невесткой, и внук второй, неродившийся. Один остался с маленькой Лиэной на руках. Тут, уж, и вовсе — конец всем мечтам, жить нужно было как-то, внучку растить.
