Эдуард Кондратов - Десант из прошлого
— Противопоставить себя человечеству… — задумчиво повторил Гейнц. Внезапно лицо его напряглось, сухие морщинки сбежались к глазницам и он скрипуче рассмеялся:
— Боюсь признаться, но… Лезет в голову всякая чертовщина. Извините, Вальтер.
Он нажал кнопку звонка.
— Вы уже отправили письмо господину Карповскому? — спросил он у выросшего в дверях секретаря.
Лицо Теда выразило озабоченность.
— Нет, я думал, что это не срочно, господин Гейнц.
— Отвечать не нужно. Дайте мне его адрес…
Глава IV
БЫТЬ ИЛИ НЕ БЫТЬ!
— Не обольщайтесь, Гейнц. Фантазии у них ни на грош. Приготовьтесь к худшему…
Впившись сухими сильными пальцами в край стола, Гейнц не отрывал напряженного взгляда от экрана видеофона. За стеной, всего в нескольких метрах от него, в мягких креслах сидели трое: пятидесятилетний лысоватый брюнет с мелкими, невыразительными чертами лица, иссохший старец с глубоко запавшими глазами и еще один старик — рыхлый, отечный. Они вяло переговаривались, пережевывая пустяк за пустяком, и, глядя на них, трудно было представить, что эта благообразная троица в своих склеротических руках держит половину экономики страны.
— Ждите, Гейнц. Осталось недолго. В общем, быть или не быть…
Четвертый — тот, кого ждали в его собственном кабинете три некоронованных короля, — произнеся эти слова, медленно пошел к двери. Прежде чем покинуть полутемную комнату, он еще раз испытующе взглянул на сгорбившегося у экрана Гейнца и, секунду помедлив, произнес:
— Я подумаю об этом… Карповском. Такой субъект будет нужен… Если, конечно, они не поставят на вашей идее крест…
Гейнц остался один. Он увидел, как в глубине мерцающего прямоугольника появилась плотная фигура Тура Колмана, человека, который сказал ему сегодня свое решительное «да!». Один из четвертых. Самый могущественный и самый непримиримый… Но пока — лишь один…
Мясистый затылок, поросший редкой клочковатой щетиной, занял почти весь экран. Колман сразу берет быка за рога — он не любит церемоний и дипломатических хитростей. Он говорит значительно и веско.
— Да, господа, не удивляйтесь. Вы знаете, что именно я предложил вам этот союз. И план, одобренный вами, родился в этих стенах. Но сегодня я первый призываю все зачеркнуть и забыть.
Гейнц видел, как беспокойство, недоумение, тревога появились на лицах. А Колман продолжал:
— Ждать несколько лет — значит добровольно пойти на такие убытки, какие сейчас даже трудно себе представить. Расчеты на скорое поражение Руннеда равноценны надеждам на вмешательство господа бога. Вы знаете, господа, какие крупные силы встали сейчас на сторону президента Руннеда. Договор им только на руку, чего нельзя, например, сказать о вас, Тейт.
Отечный старик вынул платок, нервически вытер лоб, шею. Двое других сидели не двигаясь.
— Надо смотреть фактам в лицо: разногласия в деловом мире сейчас обострились. И мы, к сожалению, пока не в большинстве. Нет необходимости перечислять все банки и концерны, которые не пожалеют средств на поддержку Руннеда. К тому же не забывайте о его ореоле миротворца. Это гипнотизирует избирателя.
— Второй существенный изъян нашего плана, — Колман выдержал паузу и обвел глазами присутствующих, — это неоправданный, я бы сказал, неостроумный риск. Поросенка трудно утаить в мешке. Наша задача посложнее. И в конечном счете может статься, что мы с вами сыграем на руку красным — и только им. Нам нужны гарантии успеха. Таких гарантий, увы, нет.
— Это вы и хотели нам сообщить, Колман? — саркастически выкрикнул костлявый старик. Его дряблые веки часто, и возмущенно моргали.
— Сейчас я вызову сюда человека, о котором вы наверняка слышали, — бесстрастно продолжал Колман. — Бывший бригадный генерал Гейнц — да, да, тот самый, что был вышвырнут из армии после заговора против Руннеда… Он предложит вам план — эффективный и реальный, при всей его кажущейся фантастичности.
— Минутку, господин Колман! — Лицо аскетичного старика брезгливо сморщилось. — Стоит ли тащить на белый свет подмоченный товар? Ваш Гейнц снят с доски и…
— Стоит! — решительно перебил его Колман. — Такие люди, как он, не выбирают и не колеблются».
Колман нажал кнопку. Звонок заставил Гейнца вздрогнуть. Странно, но он уже не волновался: Гейнц чувствовал, как вокруг сердца разливается знакомый злой холодок.
Он вошел в огромный кабинет и, не поздоровавшись, даже ни на кого не посмотрев, направился к свободному креслу. Несколько секунд помолчал, барабаня пальцами по колену. Потом резко поднял голову. Все смотрели на него и ждали.
— Речь пойдет о создании маленькой островной республики, — раздельно произнося каждое слово, сказал Гейнц и со злорадством отметил, как сразу вытянулось невзрачное лицо лысоватого брюнета. — Да, о республике — самой демократичной и самой гуманной, какая только возможна на нашей несчастной земле….
Глава V
СЛЕДСТВИЯ
Трудно учесть все последствия беседы пяти немолодых джентльменов, которая состоялась в тот душный августовский вечер. Дотошный историк, пожелавший бы сделать ретроспективный анализ событий тех лет, неминуемо стал бы в тупик. Он обнаружил бы тысячи оборванных нитей и утонул бы в бумажном море бесчисленных документов, которые имели на первый взгляд косвенное, а на самом деле прямое отношение к тайному соглашению четырех крупнейших промышленников одной из самых богатых стран мира.
Четверо, выслушав пятого, поразмышляли, поколебались, а потом утвердительно кивнули. Этого было достаточно для того, чтобы тысячи и тысячи людей занялись воплощением замыслов, о которых они не только не имели ясного представления, но и не подозревали.
Разумеется, ни господин Тур Колман, глава Союза четырех, ни его дряхлеющие соратники не пожелали связать свои имена с планом, предложенным отставным бригадным генералом Фредом Гейнцем. Да и сам Гейнц оставался в тени. Но если бы проницательный историк всерьез заинтересовался необычными заказами крупных строительных фирм, внезапным оживлением на некоторых океанских трассах, вербовкой рабочих определенных специальностей, он наверняка и не раз наткнулся бы на человека по имени Серж Карповский. Незначительный репортер оказался неожиданно для себя самого втянутым в круговорот крупных финансовых сделок, солидных заказов, массовых контрактов.
Из других, столь же малопонятных событий тех дней стоит, пожалуй, упомянуть еще четыре. Все они нашли отражение в документах, не имеющих как будто бы между собою ничего общего. Вот они.
