Борис Липатов - Вулкан в кармане
«Мистер Шерлок-Пинкертон, вы должны достать „Вулкан смерти“ банкирскому дому „Джон Пьерпонт Морган и К-о“…»
Так и будет! Пряник сам расскажет Пинкертону свое изобретение! Сам! Когда?.. Завтра! Да!
Завтра Пинкертон будет держать Пряника в руках… Не хочешь сказать о «Вулкане»? Зулумба, двинь профессору в зубы! Ха-ха!!.
И, улыбаясь, Пинкертон так же тихо, как и вошел, исчез из прокуренного номера коммивояжера Адольфа Паркерса.
30. Зулумба удивлен
Зулумба удивлен. Несказанно удивлен. До сих пор он видел массу своих собратий, таких же черных, как и он, и у всех у них была общая судьба… Их брали, кто хотел, давали в руки винтовку, сажали в окоп и… убивай. Убивай! Зулумба считал белых крайними чудаками… Как странно! На плантации от зари до зари непосильный труд, жесточайшее обращение и голодное существование… Берут на войну — кормят хорошо, работы совсем мало, только убивай. Но как кормят! Он не помнит подобной еды на плантации… Потом — хлоп! Зулумба пляшет, Зулумба веселится, трясет ляжками и скалит зубы… И как хорошо кормят… Они называют это работой! Какая же это работа? Потом — авто… Да, белые совсем дураки! Кормят как… кормят! А Зулумба лежит и плюет в потолок. Никакой работы… А то, что мистер Пинкертон ругается, так разве все белые не ругаются? Разве белые не имеют права ругать негров и быть дураками? Никакой работы и так много пищи!!.
Зулумба удивлен и, будучи окончательно подавленным, он еще раз сочно украшает плевком картину.
Шерлок-Пинкертон.
31. Зулумба, двинь ему в зубы…
Зулумба молодец. Штрук даже не успел пикнуть… Как приятно чувствовать в руках бьющееся тело; жалко — нельзя запустить пальцы в тонкую шею и хорошенько тиснуть… Нет, мистеру Пинкертону этот человек нужен живым.
И вскинув мешок со своей ношей, Зулумба нырнул во тьму переулка…
* * *— Вы — профессор Пряник? — и Пинкертон таращит глаза на Штрука. (Тот доволен — при нем никаких бумаг).
Штрук молчит и кидает злобные взгляды.
Шерлок-Пинкертон сначала хочет действовать мягко.
— Вы — профессор Пряник, я это знаю. Я видел вашу книгу и блокнот; в «Селекте» живет подставное лицо. Да-с! Для меня никакой тайны не существует! (Штрук улыбнулся глазами, но Пинкертон увлекся собственным величием…) Продайте ваше изобретение, и я освобожу вас, — правда, не сразу…
Штрук молчит.
— Вы получите 100.000 долларов. Сто тысяч!!.
Молчание.
— Двести тысяч!.. Зулумба развяжет вам руку и мы подпишем предварительное условие. Мало?
Паркер Штрук — гранит.
— Я боюсь, что мне придется прибегнуть к насилию… Но… Лучше все покончить сразу. — Пинкертон горячится. — Полмиллиона!!. Вы понимаете? Ну!..
Штрук ни единого движения… Пинкертон заносит кулак… Слова — хрип….
— Мил-ли-он! Ну! Один мил-ли-он долларов? Я не шучу… Ну! Два!!. Молчите?!! Три!!!
И злобно Штрукову голову сокрушающим ударом вдавил в плечи…
— Зулумба, двинь ему разок!..
Зулумба, двинь ему разок!
И негр дюжим кулаком сметает бесчувственного Штрука со стула в угол…
— Ну, он теперь до утра не очухается, проклятый!.. Уф!!. Зулумба, подай виски.
И ругнувшись сочно, перед отходом ко сну, тридцать второе радио отправил мистеру Доксу — секретарю правления «Джон Пьерпонт Морган Компании». «Пряник попался. Приготовьте деньги».
32. О газетной заметке
Редактор размашисто подмахнул чек на крупную сумму…
— Так, так… Я прав — репортера надо держать в трепете! Репортер — пластичная масса, которую надо лепить… Его надо хвалить, подбадривать очень щедро после каждой ругани… Шарман! Что этот чек? Пустое! Зато газета располагает самыми свежими новостями. Нет, положительно репортера, который готов заглянуть в жерло пушки в момент выстрела, надо хорошо отблагодарить. Пуганый репортер — самый пронырливый! Он знает все.
И еще раз пробежал полученную телеграмму:
— «Сообщаю, что профессор Пряник взял билет от Потсдама до Берлина. Приедет в 9 час. 20 мин., остановится в „Гранд-Паласе“. Вещи отправлены автомобилями. Жил на хуторе „Глюклихе-Абенд“. Через полтора часа приеду сам в редакцию. Штейн».
Редактор — пухлый палец на кнопку звонка и секретарю вошедшему:
— Разными шрифтами… на первой странице. Газета выйдет в момент отъезда профессора… На вокзале он уже будет читать сам о своем приезде!..
И в кресло откинувшись, потирая руки, сладко зевнул, утомленный вечерней работой…
* * *Пинкертон через три ступеньки мчится в комнату Зулумбы. В руках — номер газеты.
Бурей влетел…
Штрук безжизненно лежал в углу…
— Ну, черномазый, живо! Не тот! Мешок., скорее мешок!!. Живо!..
И с растерявшимся Зулумбой впихивает бедного Штрука в тот же узкий мешок.
— Не надо завязывать! Закрути только. Очнется — вылезет.
Осторожно в кабинку автомобиля втиснул странный багаж.
Загородное шоссе мелькало километрами… Ага! Вот хорошая роща. Пинкертон застопорил мотор. Движение еще пока слабое… Никого.
— Зулумба, тащи! Вон туда… В кусты!..
Через десять минут, дав глотнуть из фляги старательному чернокожему, помчал обратно в просыпающийся Берлин. Еще бы! Профессор приедет в 9-20. Надо успеть! Пей, Зулумба, пей, ты хорошо поработал. Пока зря… дальше видно будет…
33. Штруку везет
Заслышав, что автомобиль отъехал, притворявшийся беспамятным Штрук вылез из мешка… В голове у него до сих пор еще звенело от дюжих ударов, заполученных при допросе. Странно, что эта бестия Пинкертон не узнал его… Штрук моментально вспомнил лицо своего собрата по профессии… Погоди же!
Пошатываясь, английская дефективная знаменитость выбрела из рощицы на покрытую лужами дорогу.
Ловко же Пинкертон улучил минуту, чтобы выбросить Штрука; на горизонте уже показался транспорт грузовых автомобилей…
Штрук оправился и, сев на придорожный камешек, стал поджидать…
— Алло, — крикнул он шофферу передового грузовика, — остановитесь!
Тот застопорил.
— Что это у вас такой встрепанный вид? — спросил тот, с удивлением оглядывая сыщика.
— Ограбили и оглушили… — и Штрук показал мешок, в котором его выкинули, — работали явные специалисты, раз запаслись таким мешком.
— Ну, дружище, полезай на ящики, так и быть довезу до Берлина, — и механик пустил машину.
Взгромоздясь на кучу ящиков, Штрук, бросив случайный взгляд на них, положительно остолбенел… Страшно знакомые надписи: «Осторожно», «Стекло»… Да-да!. Пражский вокзал… Болеслав — слуга профессора Пряника. Внезапный отъезд профессора… Посмотрим…