Дирк Уили - Когда время сошло с ума
— Пошарь-ка в карманах, Тэм. Не бойся, он мертвее мертвецкого.
Бредовые видения Уэбба лопнули мыльным пузырем. Застонав, он открыл глаза. Над ним, разинув рот, склонился гном. Удивление, отчетливо читавшееся на его лице, скрывало глупость его жадных маленьких глаз.
— Воды! — прохрипел Уэбб.
Гном отшатнулся.
— Да он живехонек, Кроннер, — обвиняюще, дрожащим голосом промолвил гном.
Сморщенное лицо второго тролля мелькнуло перед затуманенным взором Уэбба. Еще одна пара глаз вперилась в него.
— Дак ты, навроде живехонький? — подозрительно спросил второй.
— Пожалуйста, воды, — прошептал Уэбб. — Помогите мне.
— От уж нет! — скрипуче заголосили гномы и в страхе отшатнулись. — Ты, видать, трог. Ты нам сделаешь нехорошо, — и они умчались с мышиным шуршанием.
Уэбб тяжело откашлялся. Цвет неба был невыносим. Зато солнце виделось наяву. Уэбб обратил внимание, что лежит под трехметровым обрывом, и безуспешно попытался прикинуть, сколько времени он здесь провалялся.
Он огляделся в поисках двух маленьких оборванцев, но их уже и след простыл. Возможно, они ему приснились… Он беспомощно поскреб землю пальцами и понял, что лежит на прохладной траве.
Глаза слипались, возвращался сон, но тут он услышал уже знакомые шаги: тролли. А с ними шел еще кто-то, ступающий мощнее и увереннее. На лицо Уэбба упала тень. Он повернул голову.
В поле его зрения попали ноги в форменных ботинках. Мягкий, но невыразительный голос произнес:
— Ты довольно живуч, а, трог?
Уэбб оторвал взгляд от ботинок и посмотрел вверх: над ним возвышался человек в военной форме, подпоясанный ремнем, на котором болталась фляжка. Уэбб впился в него глазами, облизнул губы.
— Воды! — хрипло попросил он.
Издалека донеслись визгливые голоса троллей.
— Он уже просил воды, — наперебой запищали они, обращаясь к человеку в форме. — Когда мы прихватили его, он тоже просил воды, вот как сейчас.
— Хочет пить, — сказал высокий и рассмеялся. Опустившись на колени возле Уэбба, он приподнял ему голову и поднес фляжку к губам. Вода была тепловатая, но вкусная. Уэбб жадно пил до тех пор, пока человек не сказал: — Полегче, полегче, трог! Так ты убьешь себя. Оставь это дело нам!
Тролли визгливо захихикали в знак одобрения.
— Это уж точно, солдатик, мы уж об этом позаботимся.
— Мы, значит, позаботимся? — негромко произнес высокий, — Ах, вы крысы кладбищенские, пожиратели падали! А ну, валите отсюда, пока не напустил на вас этого трога!
Тролли в ужасе зачирикали что-то невразумительное и, как по мановению ока, с шуршанием исчезли. Высокий снова рассмеялся.
— Вот сброд! Ну ничего, когда-нибудь, в один прекрасный день, мы очистим от них город.
Тяжело вздохнув, Уэбб оторвался от фляжки.
— Спасибо, — сказал он. — А ты, кто, солдат?
— Можно сказать и так. — Человек пожал плечами. — Вообще-то, я — искоренитель. Занимаюсь тем, что искореняю трогов, трог!
— Я не трог, — запротестовал Уэбб — я даже не знаю, что такое трог!
Человек промолчал, но по выражению его лица нельзя было понять, что он думает о признании Хилдрета.
Уэбб медленно опустил голову на траву.
— Посмотри, пожалуйста, что у меня с ногой. Если она, конечно, еще есть. Мне не подняться.
— Не волнуйся, с твоими ногами все в порядке. Впрочем наличие или отсутствие ног роли не играет. После того, как мы убьем тебя, они тебе больше все равно не понадобятся. А вообще-то, — дружелюбно сказал он, окинув взглядом Уэбба, — у тебя дырка в бедре. Наверное, придется вызывать машину. Ты как, сможешь продержаться без меня пару минут?
Уэбб кивнул. Он соображал с трудом: тело ныло, а в ушах стоял невыносимый шум. От боли напряглись даже мышцы живота. Он не мог глубоко вдохнуть, поэтому решил, что кроме раны в бедре, у него сломано несколько ребер. Чтобы убедиться в этом, он решил поднять руку. Правая отказывалась слушаться. Тогда он оставил ее в покое и сосредоточился на левой. Пошевелив пальцами, Уэбб положил ее на грудь. Каким бы медленным ни было это движение, человек в форме отскочил в сторону. Его рука молниеносно выхватила из-за широкого пояса пистолет с раструбом на конце ствола.
— Лежать! — приказал он. Дружелюбие в его голосе исчезло.
— Я не собираюсь делать ничего плохого, дружище, — замер Хилдрет. — Ты хотел вызвать скорую, — раздраженно напомнил он.
Расслабившись, солдат с улыбкой ответил:
— Спокойно, трог, спокойно! Скорая уже в пути.
Уэбб отвернулся. Троги, гномы, тролли, — мрачно перечислял он.
Перед глазами зеленела трава, чуть дальше из земли торчали кривые деревца. За деревьями, блестя под лучами утреннего солнца, высились шпили городских зданий, в воздухе застыло волшебное кружево подвесных переходов.
Где и когда он видел все это? Прошлым вечером, здесь же. Неужели с момента, как они с Мэг добрались до города, прошло всего несколько часов?
МЭГ! Уэбб, погрузившись в боль, совершенно забыл о девушке. Но теперь он все вспомнил… Ее имя сорвалось с его губ совершенно непроизвольно. Поразмыслив, он решил, что спрашивать о ней у солдата по меньшей мере неосмотрительно. Ведь он искоренитель трогов! Если Мэг жива и ее не схватили, то лучшая помощь с его стороны — молчание.
«Трог», — вспомнил он.
— Кстати, что такое трог? — спросил Уэбб, взглянув на солдата.
Тот усмехнулся, скривив тонкий рот.
— Разыгрываешь, а, трог? Ну, что ж давай, давай. Все равно, хоть ты и говоришь, что не трог, ты должен знать, кто такие троги. Пожалуй, скажем так: либо ты — горожанин и живешь в городе, либо ты — трог и ютишься в какой-нибудь вонючей пещере. Ты — не горожанин. Следовательно, ты — трог. А с трогами у нас разговор короткий. Просто и понятно.
— Не очень, — проворчал Уэбб. — Так как насчет машины?
— Потерпи, трог, — ласково произнес солдат. — Сейчас тебе подадут катафалк.
Отсрочка казни
Придя[6] в себя, Уэбб осознал, что совершенно здоров. В первый момент, отказываясь верить своим ощущениям, он чуть было не впал в истерику. Умирающего, его привезли сюда и положили на белый стол, освещенный сотней ламп. Он потерял сознание — на мгновение, не более того, — и очнулся… совершенно здоровым человеком. Боль ушла, словно и не было ее никогда. А рука, его правая сломанная рука, сейчас свободно сгибалась! Глубокая рана, выжженная в бедре расплавленным камнем, затянулась розовым шрамом молодой кожи. И, что самое удивительное, он был побрит и причесан.
К столу подошла угрюмая некрасивая женщина.
