Ольга Елисеева - Пожиратели крови
- Посмотри, Акбаль, - с усмешкой сказал принц одному из своих адъютантов, указывая хлыстом на толпу, переваливающую через насыпь. - Я так и знал, что наши бандиты не выдержат, когда увидят, как их приятели первыми добрались до добычи.
- Да, акалель, - молодой офицер вытирал кровь с рассеченной щеки, они словно обезумили, никого не щадят. Боюсь, мы не сможем взять пленных.
- Это резня, - губы Акхана сложились в жесткую складку, - обычная для новобранцев в конце крупного боя. Так из них выходит страх.
Оставив молодому калелю наблюдать картины, разыгрывавшиеся во взятом лагере, принц повернул голову в другую сторону. Что там творилось! Милосердные боги! Две мощные колоны тольтеков из переметнувшихся родов вклинились с севера в тело огромной армии, осаждавшей Шибальбу, и теперь крушили своих. Это под их напором смешались и побежали ягуарьи воины у холма, на котором сейчас стоял Акхан.
Принц оглянулся. В самом хвосте его армии, там, где захлебнулась атака славной козьей кавалерии, все еще шел бой. Уцелевшие горстки тольтеков сражались с необычайным упорством, но и они вскоре перестанут существовать, Акхан знал это. Ему от чего-то сделалось скучно. Поле битвы еще кипело, еще живы были сотни тех, кому через полчаса, не больше, предстоит умереть, еще кричали на стенах Шибальбы ее воодушевленные защитники, желая победы атланам, а он уже знал, что сражение выиграно.
Акхан чуть тронул коленями бока коня, намереваясь съехать с холма.
- Акалель, - услышал он робкий голос адъютанта, - почему вы сегодня не говорили с армией перед боем?
- Здесь нет армии, - устало махнул рукой принц, - да поможет мне Атлат, сделать хоть что-то с теми, кто останется после сегодняшней драки.
3
Однако оставшихся было много. Их оборванные и окровавленные толпы ввалились в Шибальбу через проломы в стене, и калелям стоило огромных усилий выгнать солдат обратно, чтоб предотвратить грабеж спасенного города. Когда Акхан на коне проезжал мимо взбудораженных рядов своих воинов, они громко выражали недовольство.
- Молчать! - крикнул принц. - Добычи достаточно и в лагерях тольтеков! Что касается города, то он, да будет вам известно, святыня вашего народа, ублюдки, и грабить его нельзя! Если кто-то еще не почувствовал себя спасителем, может обратиться к командиру, и его повесят в назидание остальным.
Раздался гогот.
- Сегодня вы выдержали тяжелый бой, - продолжал принц. - Да смилостивятся боги над павшими, их участь счастлива, ибо они уже на земле смерти. Те же, кто остался в живых, возьмут себе долю погибших.
По войскам прокатился гул одобрения.
Затем Акхан привычно назвал соотношение частей добычи, которую может получить каждый воин: пехотинец - одну часть, конник - две, первая линия берет в двойном размере, арьергард - половину. Командир делит трофеи, при первой же драке весь отряд лишается своей доли, и она отходит к другим. Калели приступили к утомительному дележу захваченного имущества, а принц поехал по развороченному лагерю тольтеков.
Кое-где еще дымились костры, пестрели пятиугольные шерстяные палатки с навешенными над входом шкурами оленей. Тут и там валялись перевернутые глиняные горшки на ножках. Конь Акхана шел медленно, то и дело попадая копытами в лужи свежей крови и переступая через исковерканные тела. Принц поднял голову и прищурил на солнце глаза, чтобы издалека рассмотреть стены спасенного города.
Шибальба лежала на дне долины, как гигантское блюдо идеально круглой формы. Ее мощные стены из желтоватого песчаника контрастировали с красно-бурым цветом окружающих гор. С холма, по которому ехал принц, был виден строгий лабиринт улиц. Прямая, как стрела, Белая Дорога, ведущая от главных Ворот, окованных толстыми листами золота, пересекала обводной канал с дамбами и упиралась прямо в священный сенот - колодец для жертвоприношений. Он лениво колыхал свои мутноватые воды у самого подножья ступенчатой пирамиды, на самой вершине которой находился массивный квадрат храма Солнца. Слева от главной возвышалась изящная пирамида Луны, а справа - обширный дворец правителя и верховного жреца Шибальбы.
Принц тронул уздечку и шагом поехал к городу. Из-за полуразрушенных стен толпами высыпали защитники с пальмовыми ветками в руках. Они бежали через поле, размахивая священными растениями и радостно крича.
Остальное было как старый, повторяющийся сон. Чьи-то руки сняли Акхана с седла и, бережно передавая, понесли к городу. У самых ворот его протащили под аркой из целого леса пальмовых веток, и он ощутил острый горьковатый запах живых, сочных листьев. Принц слышал гул приветственных голосов, в переулках между квадратными домами появлялись все новые и новые люди, они что-то кричали, запруживали улицу, вкатывались даже на священную Белую Дорогу. Акхан видел, что на ступеньках пирамиды его встречают оставшиеся в живых жрецы великого города.
Не донося до сенота, принца опустили на землю, и толпа отхлынула -ступать дальше простые смертные не могли. Акхан встал на колени и застыл, не двигаясь, на почтительном расстоянии от живых "теней богов". Бритоголовые фигуры в пепельно-синих одеждах заполняли крутую лестницу, ведущую с вершины пирамиды. Жрецы торжественно молчали. Над городом нависла такая тишина, что было слышно, как далеко за стенами кричат раненые, которых добивают союзные тольтеки.
Ветер едва шевелил складки одеяния верховного жреца. Старик был слеп, ибо тот, кто общается с мертвыми, не должен иметь живого зрения. Его бесплотная фигура и белые бельмы на выкате произвели на акалеля давящее впечатление. Принц склонил голову и ерзнул коленями по гладким плиткам священной дороги. Острые камешки больно впились в голую кожу. Четверо младших жрецов под руки снесли старца на самую нижнюю ступень у сенота, но полосы воды, разделяющей мир людей и божественную пирамиду, жрец не пересек.
Застыв на плоских камнях, обросших зеленоватыми водорослями от влаги, владыка Шибальбы - Халач Виник - заговорил. Голос его был глух, но к удивлению Акхана, каждое слово оказалось слышно и не только ему. Во всем городе, на всем протяжении священной Белой Дороги невидимые керамические трубы, замурованные в стены домов и под плиты мостовых ловили и передавали слова верховного жреца.
- Ты пришел, и мы ждали тебя, ибо предначертано было, что сын белого ветра спасет нас в миг скорби...
"Белого ветра, - хмыкнул Акхан, - очень во время старик напомнил всей этой орущей от восторга толпе, кто я".
- Но берегись, - продолжал вещать владыка, - ибо пролитой сегодня крови не достаточно, чтоб накормить богов. От голода они сотрясают красную землю и колеблят тень великого Атлан.
