Жанна Жунусова - Имаго
— Такие же, как у тебя.
Что? Какие еще крылья, недоумевала Кира.
— Эх, — вздохнул Артур, — жаль, что зеркала нет.
Да уж, подумала Кира, самое время заниматься самолюбованием, ангелочек ты, синекрылый!
Артур рассмеялся.
— Главное ничего не бойся и тщательно выбирай мысли. Здесь все желания и опасения сбываются мгновенно.
— Ясно.
По спине пробежался холодок, и Кира невольно поежилась. Что ни говори, но такие приключения на ее долю выпадают нечасто.
— Ты готова? — голос Артура снова зазвучал у нее в голове.
— Да.
Кира и Артур взялись за руки. Через секунду они оказались внутри прозрачного пузыря. По краям его пульсировали светящиеся прожилки, словно маленькие змейки, извиваясь, бежали по всей площади сферы. Кира почувствовала такое блаженное спокойствие и умиротворение, будто вновь оказалась в материнской утробе.
— Спрашивай, пока есть время, — внезапно предложил Артур.
— Считай, уже спросила, — отпарировала Кира, — ты же видишь все мои мысли!
В последнюю фразу она вложила столько горечи и сарказма, что улыбка исчезла с лица Артура. Сам он нахмурился, кажется, пожелал вернуть слова обратно.
— Ответить на твой вопрос ты сможешь сама. Когда мы доберемся до места, — потухшим голосом произнес Артур.
Весь путь до цели они преодолели молча. Только когда на горизонте показалась одна из "сигар", Кира нарушила молчание:
— Почему они остановились?
Холодные блики, скользили по поверхности корабля. Над опустевшей площадью ветер вздымал и кружил остатки черной пыли.
— Потому что они видят, что допустили ошибку, — ответил Артур.
— Они? — не поверила своим ушам Кира.
Артур кивнул.
— Именно, они. Ты должна была знать!
— Почему?
— Что значит почему?! — возмутился Артур, — ты — одна из нас!
В голове у Киры все перемешалось.
— Кто "мы"?
— Новое поколение пришельцев. Их долгосрочный проект, если можно так выразиться. Мы помним свое прошлое, помним, что когда-то на родной планете дали согласие на участие в эксперименте, результаты которого ты наблюдаешь сейчас.
— Стоп! — выдохнула Кира, — по-твоему, все, что здесь происходит, планировалось заранее?! И сколько таких, как мы?
— Более того, примерно за три тысячи лет. Если быть точным, за 3480 лет до дня сегодняшнего. Слушай! Знаю, у тебя много вопросов. Но у нас мало времени, так что лучше продолжить путь. Если ты не возражаешь, — Артур указал на нависшую над городом серую тучу — корабль.
— Я пойду, если ответишь еще на один вопрос! — заявила Кира.
Артур недовольно фыркнул.
— Сам ты, за кого?
— Считаешь меня предателем, да? — лицо Артура исказила злая усмешка. — Так вот, знай! Я против этого долбанного эксперимента! Против! Не потому, что кому-то приходится выселяться с планеты, а потому что… — он замялся, — потому что видел, как умирают люди. Идут на смерть, словно марионетки.
Кира слушала его, не отрывая глаз от заходящего солнца. Где-то в глубине души ее тлел уголек надежды, но разгораться ему не позволяла безжалостная действительность.
— Что собираешься делать? — тихо спросила Кира.
— Не знаю. Нам велели собраться на корабле.
Что ж, подумала Кира, если уж сражаться, то знать врага в лицо. Если они допустили ошибку, значит, не все еще потеряно для людей. Но сколько бы ни утешала она себя оптимистическими прогнозами, легче от этого не становилось.
Юноша и девушка снова взялись за руки и взмыли вверх.
Все стихло.
Неожиданно цепкие лапы пси-поля отпустили Сайруса. Без сознания, он рухнул на пол перед дверью. Мягкое, ватное нечто, во что так охотно проваливался его усталый ум, оживало и, казалось, начало сопротивляться его падению. Вместо зарождающегося забытья в голове Сайруса ударил гром пробуждения.
Господин президент! Господин президент, раздавался стук и складывался в слова.
Сайрус неохотно открыл глаза.
— Господин президент, — снова повторил незнакомый голос, вырвавший Сайруса из забытья. — Что с вами?
Сайрус попытался подняться, но обмякшее тело его не слушалось.
— Помогите мне встать, сержант, — обратился он к молодому мужчине.
Кире было неприятно осознавать, что кто-то, причем уже довольно давно, планировал "глобальное переселение народов". Она никак не могла опустошить свой разум, и, когда последняя капля переполнила чашу сомнений, Артур остановился.
— Почему мы не летим? — спросила Кира, и вздрогнула от увиденного: под их ногами распластался опустевший город. В сумеречном астральном свете он казался еще менее живым, чем под беспощадными лучами солнца третьей плотности.
— Оглянись! Своими сомнениями ты закрыла весь обзор!
Кира подняла глаза и оглянулась по сторонам. Некогда прозрачную светящуюся сферу по всей поверхности облепили серые сгустки страха и тревоги. Девушка невольно вздрогнула.
— Хорошо, — вздохнула она, — постараюсь ни о чем не думать!
Артур внимательно посмотрел Кире глаза, словно рентген, просвечивая каждый закоулок сознания.
— Мне неприятно, когда ты так делаешь! — возмутилась Кира.
— Извини, но ты не оставляешь мне другого выхода, — парировал Артур. — Проснулось твое подсознание, оно то и строит помехи. И, уверяю, это будет продолжаться до тех пор, пока ты будешь что-либо скрывать.
Кира не нашлась, что ответить. Она стала нервно озираться по сторонам и, наконец, произнесла:
— Я скажу. Только после того, как ты объяснишь, что происходит!
Артур тяжело вздохнул. Привычка дышать, и вообще совершать дыхательные движения, без которых не обойтись в физическом мире, никак не собиралась его покидать. Он взял Киру за обе руки и велел закрыть глаза.
— Это обязательно? — поинтересовалась девушка. — Закрывать глаза.
— Не обязательно. Но скорее всего твое сознание не выдержит, когда ты увидишь, буквально доли секунд, что творится вокруг тебя во время перехода.
— Ок, — подхватила Кира — закрываю глаза!
Через пару мгновений она услышала:
— Открывай.
— Я ничего не почувствовала, — заметила Кира, рассматривая себя и помещение, в котором они оказались.
Оно было похоже на крытую беседку из прозрачного стекла. В центре, как и положено, находился стол. Круглый, тоже прозрачный. И только бесчисленные черные линии, слившиеся в витиеватый узор, позволяли различить его зрением. На столе одиноко лежала шкатулка. Странная, совершенно не похожая, на то, что Кире доводилось видеть в своей жизни: цвета морской волны куб, каждая грань которого закрывалась на ключ.
