Гарднер Дозойс - Чудный рассвет
Подобно дикому зверю я выбежал на поляну...
Нулевик услышал мои шаги и поднялся, шатаясь из стороны в сторону. Его руки бесцельно болтались... Он повернулся ко мне, и тогда я смог как следует рассмотреть его. Он был выше меня, но очень тощий и едва ли весил больше ста фунтов. Голова абсолютно лысая, точнее, безволосая. Волосы нулевикам были абсолютно не нужны. Кисти рук очень толстые, с неразвитыми пальцами. Зато большие пальцы ног отличались своей длиной и подвижностью, они позволяли этому существу свободно перемещаться по секциям Мозга. Ступни его ног, мягкие, покрытые нежной кожей, превратились в кровавое месиво... Hoc бесформенный кусок розоватого мяса вокруг единственной ноздри. Почти полное отсутствие ушей, так, маленькие загогулинки. Зато глаза - огромные, с черными зрачками, похожие на глаза ночных пауков. Они прекрасно видели в вечном сумраке помещений Мозга.
Их сделали такими, чтобы сохранить хоть какой-то контакт между нулевиком и окружающим миром - боясь, что в противном случае его разум перестанет работать. На висках, у запястий, на шее виднелись небольшие язвочки - точки подключения электродов. Нулевик, как ни странно, был одет во что-то, напоминающее пижаму из теплоизоляционного материала, но от пижамы остались одни лохмотья.
Признаки пола у нулевика отсутствовали. Под грудной клеткой был странный провал - органов пищеварения у него также не было. Но они ему и не требовались. Все тело этого СОЗДАНИЯ покрывали шрамы и кровоподтеки. Местами пузырились ожоги. Местами, в основном на руках, виднелись следы обморожений - результаты его встреч с ночными растениями.
Мне стало жутко. Это был неподдающийся описанию первобытный ужас, пришедший из самого темного уголка подсознания.
Это пришло из Дакоты, в этом можно было не сомневаться. Он пережил свой Мозг и каким-то неведомым путем прошел сквозь огненный ад и добрался до этой долины. Вряд ли он преследовал какуюто цель; скорее всего, он случайно натолкнулся на брешь в корпусе Мозга и пошел по прямой. Какой-то древний, так и не вытравленный Объединением, инстинкт, помог ему одолеть все преграды. Последнее подтверждалось его поведением у края откоса. Раньше инстинкт помогал ему. Но теперь он оказался бессилен. То, что это существо добралось сюда, было воистину чудом. А муки, что он вынес в пути... Меня передернуло, и я почувствовал, как волосы у меня на голове становятся дыбом.
Нулевик пошел мне навстречу.
От неожиданности я вскрикнул и отскочил в сторону.
Нулевик замер. Его голова шаталась из стороны в сторону.
Он вращал глазами, но, по-моему, я должен был им восприниматься, как просто более темное серое пятно.
Я постарался успокоиться. Это существо было абсолютно безвредным... Но я...
Я стал медленно подходить к нему. Он шевельнулся, но остался на месте. Внизу, в долине, в лучах звезд поблескивал гравитопаром. Я осторожно поднял руку. Нулевик продолжал неподвижно стоять, Стоя с ним рядом, я видел, как его грудная клетка поднимается и опадает в такт неровному дыханию. Он дрожал. Я удивился, что он не обладает запахом. Вообще, мне рассказывали, что они жутко воняют. Сказка, одна из многих, ходивших в то время...
Я с интересом рассматривал это создание, но опыт подсказывал: надо уходить, здесь, на склоне, мы у всех на виду... Подойдя еще ближе, я протянул руку и заколебался... Я не мог дотронуться до него. Перебарывая отвращение, я нашел на его руке участок с неповрежденной кожей и крепко сжал руку. Нулевик вздрогнул, но вырываться не стал. Секунду я ждал, но он оставался спокоен. Довольный тем, что он не сопротивляется, я повел его к склону.
Он послушно шел передо мной, пока мы не добрались до зарослей. Там он остановился и издал звук, больше всего похожий на кошачье мяуканье. Его обжег куст... На коже, в тех местах, которых коснулись листья, появились уродливые рубцы. Пожав плечами, я вновь подтолкнул его вперед. В ответ он снова мяукнул и дернулся. Я остановился. Нулевик внимательно смотрел на меня своими огромными глазами, скуля от боли или... в общем, не знаю, какие ощущения он испытывал. Проклиная себя за потерю времени и все такое прочее... я полез вперед, ломая кусты и делая проход. Ветки хлестали по термокомбинезону, не причиняя вреда, впрочем, иногда какая-то из них выскакивала и стегала нулевика, тогда тот вздрагивал и мяукал. Весь наш путь я думал: а на кой черт я нянчусь с ним? Зачем мучиться, оберегая кого-то (скорее, что-то, невольно поправил я себя) от боли, если через мгновение это придется убить. Что это дает? Прогнав эти мысли, я сосредоточился на прокладывании дорог. Нулевик очень ослаб и не сопротивлялся, но, ведя его, я очень устал. Он спотыкался каждые несколько шагов, и тогда приходилось его поднимать. Я вспотел, рубашка прилипла к спине, но я шел и шел - ходьба прогоняла вздорные мысли.
Мы спускались, пока не очутились футов на тридцать ниже окопа. Место казалось подходящим. Высокие кусты должны были полностью скрыть труп от наблюдателей с воздуха.
Я остановился. Нулевик ткнул, меня в спину и замер, опираясь мне на плечо. Над самым ухом раздавалось его хриплое дыхание. Меня передернуло от отвращения. Мурашки пробежали по рукам, и все тело покрылось гусиной кожей. На ум приходили какие-то смутные ассоциации, но я гнал их прочь под угрозой все нарастающей паники.
Я НЕ ХОТЕЛ ЕГО УБИВАТЬ!!!
Я стряхнул с плеча руку нулевика. Он соскользнул на пару футов вниз по склону, чуть не упал, но в последний момент удержал равновесие.
Я смотрел на него и не мог перевести дыхание, я задыхался. Воспоминания лавиной теснились в моем мозгу, покидая мрачные подвалы подсознания.
Вновь вспоминался Мэйсон, на четвереньках ползущий по гребню к ожидающей нас подводной лодке, а за ним огонь и свет прожектора. Скалы Кап Итика, орудия хлещут небо, стараясь добраться до нас. Мэйсон слишком медленно ползет по склону, балансируя, как на лезвии бритвы, на ее остром гребне. Пучок из распылителя настиг его, пучок, выпущенный с вершины горы. Мэйсон, уже мертвый, с дыркой в спине, падает ко мне на руки, роняя меня на колени. Он лежит у меня на руках и кажется страшно тяжелым. Мейсон, оторванный от меня набежавшей волной. Мэйсои, исчезающий в волнах, и Гейнит, стоящий по шейку в воде и орущий, чтобы я поспешил к лодке... Вот что заставил меня вспомнить нулевик.
Мэйсон, лежащий у меня на руках.
Почему нулевик ассоциируется у меня с Мэйсоном???
Я разозлился на себя за то, что сравниваю Мэйсона с ЭТИМ. Мэйсона, заменившего мне отца. Я злился, стараясь заглушить стыд... Я больше не мог этого выносить. Я чуть не плакал... И в бессильной злобе бросился на нулевика... Схватил его за плечо, и его безобразная голова закачалась на тонкой шее, и ни звука! Я бросил его на колени и выхватил штык...
