Евгений Войскунский - Экипаж «Меконга»
— Срочно нужно?
— А чего тянуть? Ты науки знаешь, у тебя на линейке быстро получается.
— Завтра, дядя Вова. Хорошо?
— Ладно, потерплю, — согласился Вова. — Теперь еще дело есть. Акваланг дашь? На пару дней.
— Акваланг? — переспросил Николай.
— Не бойся, ничего я ему не сделаю, — сказал атлет, заметив его колебания. — Я потом снова заряжу баллоны воздухом.
— Ладно, бери.
Вова взял из рук Николая акваланг, маску, пояс с грузами, осмотрел их и щелкнул языком:
— Вещь! Ну, спасибо.
— Ты когда приехал? — спросил Николай. — Уезжал ведь куда-то?
— В воскресенье приехал. Между прочим, видел я, как ты девицу вытащил из воды. Ловкач! — Гора мускулов затряслась от смеха.
— Черт побери, весь город, кажется, видел! — сказал Николай.
— А что? — насторожился Вова. — Еще кто видел?
— Целый теплоход видел. Ты разве тоже был на «Узбекистане»?
— Ну, на теплоход-то я плевал, — неопределенно сказал Вова и, кивнув, вышел из комнаты.
— Надоел со своими силомерами! — проворчал Николай. — Так слушай дальше…
Тут он заметил, что Юра спит, мерно дыша и свесив с койки длинные ноги. Николай потряс его за плечо — Юра дернул ногой и, не открывая глаз, рукой отпихнул друга.
— Сейчас же проснись! — заорал Николай. — Душу вытряхну!
Юра открыл глаза.
— Я, кажется, немного вздремнул, — сказал он, дружелюбно улыбаясь.
— Мне тоже показалось. Слезь с койки.
— Мне так удобней. Да ты излагай дальше. Мы остановились на том, что капля имеет каплевидную форму. Очень интересно.
— Иронизируешь, скотина?
— Нисколько.
— Ну, слушай. Размер капли зависит от величины поверхностного натяжения. Для воды оно составляет… — Николай заглянул в свои записи. — Для воды поверхностное натяжение — семьдесят два и восемь десятых эрга на квадратный сантиметр. Для спирта — двадцать два с мелочью…
— А ртуть? — спросил Юра.
— Ртуть? Сейчас. — Николай достал с полки толстый справочник и перелистал его. — Ртуть… Ого! Четыреста семьдесят эргов. Вот это натяжение!
— Оно еще увеличится, если через ртуть ток пропускать. Помнишь, мы читали про старинный опыт — «ртутное сердце»?
— Верно! Молодец, что напомнил, Юрка! Это то, что нужно…
— Не стоит благодарности. — Юра сделал рукой царственный жест.
— Насчет ртути еще подумаем, — сказал. Николай. — Теперь такая мысль. Ты видел, как во время дождя вода бежит по провисшим проводам?
— Видел. Захватывающее зрелище.
— Она бежит струйкой каплевидного сечения, — продолжал Николай. — Представь, что провод мы заменили каким-то энергетическим лучом. Луч создает поле. Поле усиливает поверхностное натяжение, сечение струи увеличится…
— Не трогай поля, старик. По части поля мы с тобой малограмотны.
— А мы в дебри не полезем. Нужен только генератор высокой частоты.
— Дай-ка твои бумажки, — сказал Юра, помолчав. — Это что за схема?
Николай подсел к нему на койку и начал объяснять:
— Смотри. Протянем проволоку. Наклонно. Сверху пустим воду, внизу банку подставим. Зная время и количество воды, подсчитаем скорость. Определим сечение капли, вычислим поверхностное натяжение. Это для начала. Потом окружим проволоку спиралью…
— Понятно: резонансная схема, наложенные частоты… — Юра соскочил с койки. — Тащи проволоку!
В серых глазах Николая мелькнула улыбка. Юрку надо только раскачать, а дальше — лавинообразное проявление энергии…
Юра стянул с себя рубашку, рывком головы отбросил со лба мягкие белобрысые волосы и вытащил из кармана отвертку. Отвертка была не простая: еще в студенческие времена Юра сделал для нее наборную рукоятку из цветной пластмассы, а внутри рукоятки поместил неоновую лампочку-индикатор. Он никогда не расставался с любимой отверткой. Подобно мечу Роланда, она имела собственное имя — «Дюрандаль».
— Сейчас немножко распотрошим твой приемник, — сказал Юра. — Не бойся, только входной контур используем. И гетеродин. — Он повалил радиоприемник набок и начал вывертывать болты крепления шасси. — Выпустим ему кишки наружу… Чего ты стоишь, Колька? Иди на галерею, растяни проволоку.
Он бойко орудовал отверткой, приговаривая:
— Кто-то из великих сказал — истинный экспериментатор поставит любой опыт, имея три щепки, кусок резины, стеклянную трубку и немножко собственной слюны…
Через час, когда пришла с работы мать Николая, Вера Алексеевна, эксперимент был в полном разгаре.
— Мама, не задень проволоку, — предупредил Николай.
Вера Алексеевна осторожно обошла проволоку и неодобрительно посмотрела на лужу воды на полу галереи.
— Опять мастерская! — сказала она. — Вы, конечно, не обедали? Кончайте, буду вас кормить.
— После!
Вера Алексеевна прошла в комнату. Она давно привыкла к тому, что галерея была то механической мастерской, то площадкой для настольного тенниса, а когда Юра притаскивал гитару, то и эстрадой. Это была хорошая, удобная галерея, вполне достойная великих дел, которые должны были в ней произойти. Только — не сегодня.
5. Читатель ближе познакомится с Бенедиктовым, а также узнает некоторые подробности биографии Вовы
Идите и гладьте —
Гладьте сухих и черных кошек!
Бенедиктов включил электромотор. Зашуршала ременная передача, и стеклянный диск электростатической машины начал вращаться. Потрескивали голубые искорки.
Бенедиктов заглянул в круглый аквариум, обмотанный проволокой, а поверх нее — спиралью из толстой медной трубки. Над аквариумом параллельно поверхности воды был подвешен медный диск. Зеленоватую воду аквариума чертила в разных направлениях мелкая рыбешка. В стороне стояли еще два-три аквариума.
Поглядывая на стрелки приборов, Бенедиктов покрутил рукоятки лампового генератора. Потом, медленно вращая рукоятку винта, приблизил к воде медный диск.
Рыбки вдруг начали останавливаться. Они будто засыпали на ходу, носами к стенкам аквариума. Бенедиктов взглянул на часы, тяжело опустился в кресло, прикрыл глаза припухшими веками.
— Ты уже в сотый раз ставишь этот опыт, — сказала Рита; она сидела в углу дивана, закинув ногу на ногу.
— И в тысячный поставлю, — ответил Бенедиктов.
В комнате было полутемно. Пыльные лучи солнца пробивались сквозь штору, закрывавшую широкую балконную дверь. Черный кот сидел у ног Риты и щурился на рыбок в аквариуме.
