Борис Георгиев - Нф-100: Инварианты Яна
- Сегодня суббота, - мрачно буркнул Сухарев.
- А? Ну да. Значит, техники отпадают. То-то я никого из них не вижу.
- Почему техники отпадают в субботу? - заинтересовался инспектор.
- Они ещё в пятницу это делают, часов после четырёх. Суббота у них выходной день. Голову могу прозакладывать, никого из них нет на территории со вчерашнего вечера. Как корова языком. Кто у нас ещё? Инженер-программист.
- Петя уехал в Венецию, - поторопилась вступиться за мужа взволнованная жена. - И он не мог. Зачем вы его?.. Чтобы Петя свёл с ума Яна Алексеевича? Да ни за что! Вы не смеете...
- Успокойтесь, Нина. Никто не собирается пытать вашего мужа. И его ведь сначала нужно поймать.
- Не переживай, Нинка, - добавили кто-то из сотрудников. - Пётр там, снаружи. Кровожадным психофизикам никак до него не дотянуться, они-то ведь здесь, внутри. Как и все мы.
- Я тебе говорил Ниночка, ты теперь... Э! Ну что такое?
- Зая, ещё раз влезешь со своими шуточками!..
'Они пока могут шутить. Господин инспектор, а не хотите ли вы удалить тех, кому всё это слушать не обязательно? Мешают', - подумал Владимир и собрался по совету Дмитрия Станиславовича разогнать собрание, но его опередили.
- Послушайте, Митя!.. - сказала психофизику полненькая женщина в тесном джинсовом костюме. Симпатичная.
- Катька, не высовывайся, - зашипели на неё. Но она строптиво тряхнула короткими светлыми волосами, сверкнула квадратными стёклами очков и обратилась к психофизику:
- Митя, нельзя ли сузить круг сразу? Уши вянут слушать, как вы друг друга гнусью поливаете. Если мы на положении заключённых, разгоните нас по камерам и вызывайте на допрос по одному. У меня нет допуска ни к чему, кроме библиотеки и кофейных автоматов, и человек я не любопытный.
Снова поднялся гомон.
- Дура, замолчи, спрячься!
- Это ты-то не любопытная?
- Катюша, вы хотите остаться с инспектором один на один?
- Она дело говорит! Какого мы должны выслушивать всякий бред?
- Я знаю, это она. Она взломала 'Аристо' через кофейный автомат. Катерина, ты круче Маты Хари. Покажи инспектору, что такое лингвисты.
- Катюха, он на тебя посматривает! Та-акой мальчик!.. Не упусти шанс, хватай его за...
'Очень кстати, - подумал Володя, снова опустив руку на кобуру - Теперь прикрикнуть на них и разогнать лишних. Если даже кое-кого отпущу зря, потом можно будет вернуть. Никуда не денутся. Зачем Берсеньева их здесь собрала?'.
- Господа! - сказал он в полный голос. '...о да!' - ответило эхо. 'Ой!' - пискнула храбрая девушка по имени Екатерина и юркнула в толпу.
- Хватит пререканий и неуместных шуток! - продолжил Володя, скользнув взглядом по застывшим лицам.
'Чего это он?' - спросили громким шёпотом неподалёку. - 'Замолчи наконец!' - зашипели в ответ.
- Не вижу смысла удерживать вас в холле, понадобитесь - приглашу. Хочу напомнить, что нарушение особого пропускного режима может закончиться плохо, причём не только для нарушителя. Вы очень поможете следствию, если не будете без крайней необходимости покидать... как называется этот корпус?
- Галилео, - ответил Дмитрий Станиславович, подойдя ближе.
- Вот именно. Галилео. Надеюсь, комнат хватит на всех? Прекрасно.
- А что делать с ве... вещами? - спросил, запинаясь, женский голос, но кто-то ответил: 'Перебьётесь без своей косметики. Слышали - особый режим?'
- Работу в институтской сети по вполне понятным причинам запрещаю. Тот, кто нарушит запрет...
- Не переигрывайте, - едва слышно шепнул старый психофизик.
Володя досадливо дёрнул плечом, но тон сбавил:
- Тот, кто нарушит запрет, возможно, лишит вашего директора последнего шанса вернуться к нормальной жизни. Я попрошу остаться тех, кто в настоящий момент имеет полный доступ к ресурсам бигбрейна, либо получал его раньше, но лишился впоследствии. Остальные пока свободны. Комнаты распределите сами.
***
Зал быстро пустел; видимо, короткий спич инспектора произвёл впечатление.
- Спасибо за совет, - шепнул Володя Дмитрию Станиславовичу, пытаясь при этом не упускать из виду одного человека.
- Да не за что, - буркнул тот. - Понимаю, роль вам приходится играть незавидную.
'Роль? - Владимир насторожился. - Запомните это, господин инспектор. Кажется, она собирается уйти? Интересно'.
- Как её отчество? - быстро спросил он у психофизика.
- Чьё? А, я понял. Валентиновна.
- Инна Валентиновна! - позвал инспектор. - Куда вы?!
Прекрасная индианка вздрогнула и обернулась.
'Испугана, вне всякого сомнения. Хотела улизнуть под шумок', - заметил Володя.
- Но вы же сами сказали, что остальные свободны, - жалко улыбаясь, проговорила Инна.
- Разве вас можно причислить к остальным? - преувеличенно весело спросил инспектор.
- А в чём дело? - осведомился, подходя, заместитель директора.
- Дело в том, что Инна Валентиновна Гладких при мне получила полный доступ к бигбрейну и воспользовалась им, - отчеканил Владимир, внимательно следя за выражением лица девушки.
'Это не испуг. Самый настоящий страх, - констатировал он. - Значит, и её нельзя со счетов сбрасывать'.
Володя оглядел тех, кто остался: 'Не так уж и много, но есть ведь и ещё... двое?.. нет, трое. О них забывать нельзя'. Жалкая попытка успокоиться не удалась. Вспомнив про одного подозреваемого, инспектор на некоторое время утратил способность дышать.
Глава 3. Способность дышать
Дышать душно, как через подушку. А-ах. Шорох. 'Тонк. Тонк, Тонк' Что-то тонкает. А-ах. Так дед дышит, когда спит. 'Тонк. Тонк'. Темно, плохо видно. Потолок далеко. У деда в доме такой. Ма очень обещала, что послезавтра оставит у деда на ночь. А-ах. Да это же я дышу! Совсем как дед. 'Тонк, тонк' Дедовы часы так тонкают, скачет тонк-тонкая стрелка. Значит уже послезавтра? Суб... меня оставили на ночь! Бота. Оставили субботничать. 'Тонк. Тонк. Тонк' Они очень страшно хрипят, дедовы часы, а потом как начнут: бом-м! Передышка. Бом-м! До-олгая передышка! Бом-м! Бить начинают в темноте страшно. А утром в субботу солнечно занавески шевелит ветер и жар вплывает теплынь лениво в комнату вместе с неслышнывсадудажешо в парке такие штуки - как колокола серые на столбах потому и слышны везде эти... Как их? Сигналы радио пик-пик-пик неслышнывсадудажешоро... Хи, как смешно дышу: А-ах! Точно как дед. Может, это не я? На ночь оставили, страшно. Ма одного не бросила бы! Она в маленькой комнате, а я здесь на диване. Её позвать.
- Ма!
И крик как в подушке вязнет страшно. 'Тонк, тонк, тонк'. Часы злые, больно от этого их тонканья в ушах, страшно очень. Звать!
- Ма! А-ах... Ма! Ма!
Это не я зову! Я совсем не так... Горло болит. Я болею? Как меня Ма больного оставила у деда ночью одного в темноте, я же не могу спать, страшно!
