Мария Гинзбург - Герой должен умереть
Несмотря на столь глубокие познания, Мибла не оставляло чувство, что он здесь впервые. Что никогда раньше он не видел все эти реки и дороги вот так, сверху, во время полета, словно объемную красивую карту. «А вот карту… именно карту я и видел», вдруг понял Мибл. – «Как странно все… Может, часть личности съеденного перешла ко мне вместе со всеми ненужными знаниями о местности, которыми он располагал?».
Троица миновала огромные черные ворота, преграждавшие выход из ущелья. Путешественники оказалась над долиной, в которой блеснуло озеро.
"Помнишь, ты собирал аборигенские названия этих мест?" – спросил Чумф. – «Ты сам мне рассказывал, что вот это ущелье, над которым мы сейчас пролетели, у местных называется Ущельем Голосов Мертвых. Там все время воет ветер. Легенда аборигенов гласит, что это плачут души заложников. Местный великий завоеватель убил их там после отказа осажденных сдаться».
"А, так я знал это все и раньше!", с облегчением подумал Мибл и уверенно ответил:
"Да, помню. Это Вход. За ним дорога разделится на две, налево пойдет дорога Рикса, а направо – Дорога в Горную Обитель Харбогадана".
"Вот и славно", – обрадовался Чумф. – "Так ты и все остальное скоро вспомнишь".
Кэцэры летели прямо на запад – к Воротам Ожидания перед Шамболором, ориентируясь по Дидаде. Когда под ними, словно стальная неровная простыня, промелькнуло озеро Шэрд, Мибл увидел на его берегу какие-то развалины. «Это Старое Поселение», услужливо подсказал ему внутренний голос. – «Отсюда почти Четырнадцать Звездных Лет назад вышло на завоевание всего мира воинственное племя сареасов».
Мибл разозлился на свою память, сохранившую такие ничтожные факты, и скрывшее в черных пустых глубинах его знание самого себя. На тридцати Великих ступенях перед Воротами Ожидания все трое опустились передохнуть в тени Привратников. Эти две башни контролировали проход в Шамболор. Кэцэры не подавали виду, но Мибл и сам понимал, что они утомились тащить его беспомощное тело.
"Далеко еще?" спросил он у Туоки. – "Может, уже и пешком дойдем?"
"Сиди-сиди», улыбнулся Туоки. – «Прилетели уже. Сейчас Иньяр услышит нас и откроет ворота".
На его последнем слове ворота действительно распахнулись. Кэцэры прошли внутрь и оказались в большом зале, занимавшем весь первый этаж башни. Внимание Мибла привлекла мозаика на стенах – это явно была карта здешнего мира. Единственный изображенный континент формой походил на лежащую на боку каплю. Дальняя стена была практически пустой. На голубой мозаике резвились крошечные фигурки китов и морских змеев, а ближе к потолку была изображена россыпь островов. На одном из них находилось изображение башни, рядом с которой сидел черный дракон. Мибл прочел надпись над башней: «Лианорре». Что-то дрогнуло в его душе – так иногда звенит стекло в раме из-за проезжающего по мостовой тяжелого грузовика.
"Здравствуй, Мибл!" – услышал он и перевел взгляд.
«Я Иньяр», представился кэцэр, только что вошедший в зал. – «Ну как ты?»
"Не помню ничего", – ответил Мибл с грустью. – «Я очень устал».
Иньяр окинул его взглядом цепких черных глаз и усмехнулся. На нем были яркие просторные одежды, свободно свисавшие и доходившие почти до пола. Но они отличались от потрепанной одежды Мибла не только покроем. Они составляли одно целое с телом Иньяра, и, собственно и были его телом.
К горлу Мибла почему-то подступила тошнота.
"Тогда тебе надо узнать, что я – командир этой шайки", тем временем сообщил ему Иньяр. – "Тебе просто повезло. Многие из нас хотели бы все забыть, да вот не можем, живем и мучаемся… Сейчас отдохнешь, не переживай», добавил он, окинув Мибла оценивающим взглядом.
Иньяр направился в дальнюю часть зала, где был выход во двор. Мибл, Чумф и Туоки последовали за ним. Когда они добрались до соседней башни, Мибл уже с трудом волочил ноги.
«Отведите его к Эцьу», приказал Иньяр. «Отдыхай пока… А вечером, за гим до захода яркой звезды, приходи сюда. Все тоже соберутся – чтобы ты снова познакомился с нами".
Иньяр махнул рукой на прощанье.
Кэцэры спустились в подземный туннель. При их появлении в нем вспыхнул свет. Мибл, подняв голову, увидел кургузую коробочку датчика движения на стене. На полу лежала рифленая железная лента. «Бегущая дорожка», сообразил Мибл.
«Этот туннель соединяет башню Иньяра с долиной, где мы живем», пояснил Чумф, вставая на ленту. Мибл и Туоки зашли на ленту вслед за ним. Туоки нажал рычаг на стене, и лента пришла в движение. Мимо кэцэров поплыли разноцветные завитушки мозаики. При движении казавшиеся бессмысленными закорючки складывались в иероглифы, которые Мибл смог прочесть.
«Каждый из нас – одна из мыслей Двуликого Дракона».
Следующая фраза, которую он разобрал, гласила:
Подвиг – это поступок, несомненно приносящий пользу обществу, но не тому, кто его совершает, и наградой за который может быть только смерть. Герой – тот, кто совершает подвиг. И мы видим, что каждый герой должен умереть.
Но Мибла уже мало интересовало, откуда ему известны названия и назначения механизмов и иероглифы аборигенов. Он хотел только одного – принять обезболивающее и прилечь где-нибудь в теплом и темном месте.
Словно в ответ на его мысли, свет мигнул. Лента дернулась и остановилась, а свет погас.
«Таркство!», нервно воскликнул Туоки.
«Спокойно», ответил Чумф. В темноте вспыхнул свет – кэцэр включил прожектор на шлеме, который нес в руках. – «Этому механизму один Крогт знает сколько лет, должен же он был когда-нибудь сломаться?»
«Зови Юлера, пусть чинит», потребовал Туоки.
Призыва к этому кэцэру Мибл не услышал. Чумф для усиления мощности передачи настроился на узкую волну.
«Он на другом конце долины», сообщил Чумф через некоторое время. – «Они все еще возятся с защитным контуром. Юлер посоветовал нам не ждать его и выбираться самим».
«Таркство», подумал Мибл.
Ног он уже почти не чувствовал, в глазах двоилось. Они двинулись по ленте. В темноте Мибл запнулся обо что-то невидимое, и упал бы, если бы Туоки и Чумф не подхватили его с двух сторон.
«Как ты себя чувствуешь?», заботливо спросил Туоки.
«Завидую тому мясу», мрачно ответил Мибл.
«Ничего», заметил Чумф. – «Этот туннель короче, чем кажется».
Вскоре кэцэры уже поднимались наверх по узкой лестнице. Они оказались на первом надземном этаже другой башни. Планировка здесь была такая же, как в башне Иньяра, но на мебели лежал толстый слой пыли.
"А что, здесь никто не живет?", спросил Мибл, осмотревшись.
"Раньше здесь жил Яньар, брат Иньяра. Он погиб. С тех пор прошло ровно тринадцать оборотов спутника этой планеты. Вчера как раз была ритуальная церемония", – терпеливо пояснил Туоки.
