Николай Гацунаев - Звездный скиталец
Симмонс побродил по этажам аэровокзала, прислушиваясь к разговорам пассажиров и беззвучно шевеля губами. Потом решительно направился к выходу. У здания аэровокзала он остановил свободное такси, сел на заднее сиденье и, решительно бросив шоферу: "В город!", развернул оставленную кем-то в машине газету.
Отгородившись от шофера шуршащим листом бумаги, Симмонс лихорадочно соображал, как ему быть дальше. Работая над времятроном и строя планы путешествий во времени, он, естественно, не мог предусмотреть всего, но уж что-что, а проблему первого контакта постарался продумать. Обложившись учебниками, он почерпнул из них основательные сведения по истории, экономике, культуре, этнографии интересующих его стран и веков, изучил французский, русский, тюркский языки. Но одно дело учить язык по словарям и фонетике, и совсем другое применить эти знания в конкретной жизненной ситуации. В этом он с ужасом убедился в первые же минуты пребывания в аэропорту "Орли". Люди вокруг него, надо полагать, были французами и, естественно, изъяснялись не на санскрите. Однако Симмонс с трудом улавливал в их речи знакомые слова и выражения и, только потолкавшись некоторое время среди пассажиров, отважился, наконец, совершить вылазку в город.
Шофер не оборачиваясь спросил его о чем-то. "Спрашивает, куда ехать", - догадался Симмонс, но для полной уверенности переспросил:
- Простите?
- Куда вас везти, мсье?
- Монмартр.
Водитель кивнул и стал выруливать влево, выбираясь из потока автомобилей.
На Монмартре Симмонс велел таксисту остановиться возле ювелирного магазина и вышел, буркнув не допускающим возражений тоном:
- Подождите меня здесь.
Шофер выразительно мотнул головой в сторону знака, запрещающего стоянку, и сказал что-то, указывая рукой в направлении ближайшего переулка. Симмонс кивнул, хотя смысл сказанной шоферем фразы дошел до него не сразу.
В магазине, на его счастье, покупателей не оказалось.
- Доброе утро, мсье! - приветствовал Симмонса изза прилавка средних лет атлетически сложенный мужчина. - Чем могу быть полезен?
Симмонс привел в боевую готовность все свои познания во французском.
- Извините, я иностранец. Плохо владею языком.
- О, это не беда! - оживился француз. - Может быть, мсье говорит по-английски? Я немного понимаю.
У Симмонса отлегло от сердца. Этот язык был по крайней мере намного ближе к языку его столетия. И он сразу взял быка за рога.
- В общем, я хотел бы заложить часы.
- Мсье срочно понадобились деньги?
- Д-да... - ответил Симмонс, отстегивая браслет.
Ювелир тщательно оглядел часы и покачал головой.
- Это очень дорогая вещь, мсье. Платиновый корпус и браслет, штучная работа. Сколько вы хотите за них получить?
- Ну, скажем, полтораста франков. Наличными.
Ни слова не говоря, француз набросал расписку и выложил на прилавок деньги.
- Франки устроят, мсье?
- Вполне. Я приду за часами дня через два.
- О, мсье может не торопиться. До свидания. Приятного отдыха мсье. Как вам наши парижанки?
- Никак, - пожал плечами Симмонс и откланялся.
Заворачивая за угол, Симмонс увидел на противоположной стороне узенькой улочки знакомую цветочницу и едва удержался, чтобы не помахать ей рукой. Женщина пересекла улицу, держа в руках корзину с фиалками, и прошла мимо, скользнув по его лицу равнодушным взглядом.
Симмонс оторопело уставился ей вслед и вдруг хлопнул себя ладонью по лбу и расхохотался. Какой же он болван! Цветочница просто не могла его узнать. Их встреча состоялась 25 апреля в понедельник, а теперь было воскресенье 24 апреля. Так что она еще только завтра встретит полоумного иностранца, который подарит ей золотое обручальное кольцо за один-единственный букетик фиалок!
Продолжая смеяться, он отыскал свое такси и отправился обратно в аэропорт.
Эльсинора спала сном праведницы, оставив чемоданы на произвол судьбы. При одной мысли о том, что времятрон мог исчезнуть, у Симмонса подкосились колени.
- Мсье?
Симмонс вздрогнул и обернулся. Перед ним возвышался рослый ажан.
- Эти чемоданы ваши, мсье?
- Мои, - голос Симмонса предательски дрогнул.
- Тогда потрудитесь разбудить мадам, мсье. Пока она спит, я приглядываю за вещами.
Симмонс мягко похлопал Эльсинору по плечу. Она капризно поморщилась, приоткрыла заспанные глаза и тотчас испуганно вскочила с кресла.
- Тысяча извинений, мадам, - как можно мягче произнес полицейский, прикладывая два пальца к козырьку кепи. - Я только хотел выяснить, знаете ли вы этого господина?
- Чего ему нужно от нас, Эрнст?
- Все в порядке. Интересуется, знакомы ли мы.
Эльсинора кивнула ажану. Тот снова козырнул и удалился монументальной походкой.
Симмонс окликнул проходившего мимо носильщика. Тот поставил чемоданы на тележку, и они все вместе вышли из здания аэровокзала. Пока носильщик ходил за такси, Эльсинора с любопытством огляделась по сторонам. Сон освежил ее. Она неизвестно когда успела привести себя в порядок и выглядела просто великолепно, только в глазах по-прежнему стояло выражение тревоги И настороженности. Симмонс не удержался и потрепал ее по щеке.
- Что бы я тут без тебя делала, Эрнст?
- Хотел бы я знать, как ты попала бы сюда без меня?
- Ну, положим, не мы первые. Скоро сюда, наверное, хлынут тысячи желающих.
- Не думаю, - усмехнулся Симмонс.
- Почему?
- Да так. Не думаю и все.
Мимо, оживленно болтая о чем-то, прошли две молодые женщины. Эльсинора проводила их взглядом.
Ехать в отель Симмонс не решился, и после недолгих поисков они по совету шофера остановили свой выбор на меблированных комнатах в квартале Сен-Жермен.
Дом, в котором сдавались комнаты, принадлежал мадам Ляфарб - моложавой, подвижной старушке в белом чепце, тщательно отутюженном полотняном переднике поверх видавшего виды, но опрятного шерстяного платья. Двухэтажное здание из красного кирпича располагалось в тихом переулке и снаружи было почти полностью скрыто разросшимися деревьями палисадника. От калитки в старинной чугунной ограде к дому вела дорожка, выложенная брусчаткой.
Таксист представил их хозяйке, они быстро договорились о цене, и мадам Ляфарб повела их наверх - показывать комнаты.
За распахнутым окном шелестели листвой платаны. Зеленые зайчики скакали по обоям, по белым простыням, по лицу спящей Эльсиноры. Симмонс приподнялся на локте и отвел упавшую на губы прядь золотистых волос. Эльсинора заворочалась во сне, не открывая глаз, пошарила рукой, отыскала его плечо и, убедившись, что муж рядом, опять задышала глубоко и спокойно.
Симмонс улыбнулся и осторожно встал с кровати. Чемоданы стояли там, где они их вчера оставили - в платяном шкафу.
