Григорий Адамов - Изгнание владыки (Часть 4)
– В гардеробную вбежал комендант порт-тоннеля.
– По вашему вызову, товарищ Лавров…
– Лично следите за калиткой в воротах порт-тоннеля, – прервал его Лавров, поднимая шлем над головой. – В центральной башне задержались диспетчер и гидромониторщик. Если через три минуты они не появятся, вызовите охотников для оказания им помощи…
Завинчивая на ходу воротник шлема, Лавров вслед за комендантом поспешно заковылял из гардеробной.
Дверь в опустевшую выходную камеру была уже открыта. В камеру входила бригада Садухина с гружеными электрокарами и электрокранами. Лавров присоединился к ней.
– Всем настроить телефоны на общую волну, – сказал он.
– Готово! Настроены! – послышались под шлемом Лаврова разноголосые ответы, перепутавшиеся с другими возникшими откуда-то голосами и шумом.
Вода уже заливала пол камеры.
– Товарищ Арсеньев! – вызвал Лавров.
– Здесь! – ответил знакомый голос.
– Что делаете на дне?
– Подходим к пролому. Ил очень вязкий, электрокары идут с трудом…
– Листы с вами?
– Со мной.
– Они значительно меньше пролома. Начинайте закладывать и приваривать их снизу на рваных углах. Постепенно наращивайте листы к центру, с противоположных сторон пролома.
– Будет сделано, товарищ Лавров… Пришли…
– Будьте осторожны… Держитесь в стороне от пролома… Струя захватит…
– Не беспокойтесь…
– Товарищ Садухин!
– Здесь…
– Ту же работу ваша бригада будет делать в верхней части пролома…
– Есть, товарищ Лавров!
– Товарищ Егоров!
– Здесь! – отозвался густой рокочущий бас.
– Вам к механизмам заграждения на вершине свода…
– Знаю, товарищ Лавров…
Вода заполнила камеру. Лавров нажал кнопку у выходных дверей, двери медленно вползли в стены. Все устремились на дно. Одна человеческая фигура тотчас взвилась и через минуту исчезла где-то над сводом поселка.
У пролома в облаке взмученного ила суетились люди Арсеньева, с треском и шипением горели синеватые огни, гудели электрокраны, поднимая с электрических тележек и подавая к пролому большие толстые листы прозрачного металла. Люди, стараясь держаться подальше от пролома, подхватывали висевшие над дном пластины, подтягивали их к своду и накладывали на рваные края пролома, уже залитые горящей цементирующей жидкостью. Иногда приподнятая над дном тяжелая плита вдруг взлетала, словно лист бумаги, подхваченный бурей, и, вертясь в воде, рвалась на тросе к пролому, притягиваемая к нему силой потока. Крановщик с трудом отводил подпрыгивающий тяжелый кран в сторону, и успокоенный лист ложился в разлившееся пламя на другой лист, высунувшись за его край к центру пролома.
Бригада Садухина приступила к установке своих электрокранов. Два человека поднялись над дном, держа в руках баллоны с вязким полужидким цементом и пытаясь приблизиться к верхнему краю пролома. Но мощная струя чуть не увлекла их с собой. Они едва успели вырваться, быстро переведя винты на полную мощность.
– Засасывает, товарищ Лавров! – послышался крик.
– Обвязаться металлическим тросом! – приказал Лавров. – Свободный конец приварить к своду! Товарищ Садухин, без этого не допускать людей к работе!
Работа внизу, в бригаде Арсеньева, уже наладилась.
– Листы подавай! – крикнул Арсеньев замешкавшемуся крановщику.
– Цемент! Цемент сюда!..
– Дорогу! Дорогу! – кричал крановщик.
В глухом гуле рвущейся сквозь пролом воды, в шуме перекликающихся голосов, гудения электрокаров и кранов, шипения и треска горящего цемента под всеми шлемами вдруг прозвучал чей-то крик:
– Ура! Поселок живет!
«Кто это? – подумал Лавров. – Слишком рано…»
И вдруг громко с внезапной тревогой закричал:
– Осторожней, Арсеньев! Подальше! Подальше от края!..
Но Арсеньев как-то странно подпрыгнул вверх и в сторону и неуловимо быстро, вертясь с раскинутыми руками, понесся прямо в пролом.
Раздались полные отчаяния крики:
– Держи! Держи! Арсеньев! Арсеньев!
Арсеньев мелькнул в последний раз и пропал в зеленоватой струе воды за проломом.
На мгновение все застыли от ужаса. А в ушах у всех звенел детский ликующий голос:
– …Это я! Это Дима! Сергей Петрович!..
«Я с ума сошел… – пронеслось в голове Лаврова. – Откуда Дима?»
И тут же, перекрывая шум и гул, сверху донесся мощный бас Егорова:
– Все прочь от свода! Пускаю аварийный щит! Все прочь от свода!.. Щит пошел!..
Все отхлынули в сторону.
Сверху, по прозрачному своду, с нарастающей быстротой скользнула широкая прозрачная тень. Сорвав только что приваренные листы и взметнув облако ила, щит врезался в дно. Закрыв пролом, он только прилип к своду под огромным давлением океана.
И сразу, словно отрезанный ударом ножа, оборвался страшный рев воды и наступила тишина.
За проломом, сквозь прозрачное вещество спасительного щита, среди груды залитых водой развалин склада, в спокойном свете солнечных фонарей виднелась сверкающая синеватой сталью фигура Арсеньева с раскинутыми в сторону руками…
– Люди!.. Люди!.. – раздался чей-то радостный голос.
Все растерянно оглянулись, словно пробуждаясь от сна.
Из тьмы глубин к поселку стремительно неслась странная процессия в скафандрах: два человека влекли за собой третьего, связанного по рукам и ногам, за ним следовали еще две тесно прижавшиеся друг к другу фигуры…
– Сергей Петрович! – звенел детский голос. – Где вы? Это я! Дима…
– Дима! – закричал Лавров, запуская винт и стрелой летя навстречу. – Дима!.. Голубчик!..
Глава сорок девятая
Первые разговоры
Казалось, прошла вечность с того момента, когда впервые под ногами вздрогнул эскалатор и щит устрашающе покачнулся. События пронеслись с такой быстротой, что Лавров не поверил своим глазам, когда, случайно посмотрев на часы, увидел, что прошло всего лишь час тридцать минут. Но Дима, радостный, возбужденный, с блестящими глазами, немного похудевший – тут, рядом. Как он похож сейчас на Ирину!.. Плутон трется у ног, размахивая тяжелым пушистым хвостом и стараясь просунуть огромную голову между Лавровым и Димой.
Крепко обняв Диму, Лавров входит с ним в свою комнату, и комната кажется какой-то новой и радостной, наполняясь звуками детского голоса. Дима и Лавров, торопясь и перебивая друг друга, говорят вместе.
– Как же ты дорогу нашел?
– Я Плутона запряг в лыжи… Он меня повел… А Дмитрий Александрович такой добрый… и Иван Павлович…