Григорий Адамов - Изгнание владыки (Часть 2)
Обзор книги Григорий Адамов - Изгнание владыки (Часть 2)
... Советские люди, успешно осваивают Арктику, превращают ее в цветущий край, не знающий холода. На их пути встречаются много трудностей: суровая природа, происки вражеских агентов, стремящихся во что бы то ни стало помешать росту могущества нашей страны, и.т.д.
Начинается острая борьба, полная необыкновенных приключений...
С начала и до конца книга читается с неослабевающим интересом.
Григорий Адамов
Изгнание владыки
Часть II
Глава семнадцатая
На заводе
"Министерство Великих арктических работ
Начальник Главного управления снабженья
Москва, 19 февраля 19…
Дорогая Ира! Скоро закончится осушка подводных поселков и начнется проходка шахт № 2, 3, 6, 9, 10. Между тем строительство ВАРа, как вам известно, остро нуждается в продукции вашего завода, особенно в насосах и гидромониторах. Наш приемщик на вашем заводе, инженер Гюнтер, сообщает мне, что вы испытываете недостаток в квалифицированных, опытных работниках. Позвольте мне, в интересах нашего общего дела, хоть немного помочь заводу.
Рекомендую вам подателя сего, товарища Акимова Константина Михайловича, инженера-металлурга, хорошо мне известного, прекрасного конструктора-автоматчика и опытного производственника. Я пытался привлечь Константина Михайловича к работе у себя, в центральном аппарате ВАРа, но он стремится на производство, на завод, и я не позволил себе настаивать на своем желании. Во всяком случае, буду очень рад, если окажется, что я смог быть вам полезным и помочь в ваших затруднениях.
Всегда ваш друг – Ник. Березин".
Ирина читала записку, украдкой поглядывая на плотного, несколько грузного человека, сидевшего в кресле у ее рабочего стола. Его живые, умные глаза, открытое выражение лица произвели на нее хорошее впечатление. Судя по проседи в густых усах и морщинкам у глаз, он был далеко не молод. Спокойная уверенность движений говорила о большом жизненном опыте и чувстве собственного достоинства.
Последнее время, в связи с увеличивающимся размахом строительства ВАРа, завод действительно испытывал нужду в работниках, особенно в производственных цехах, за которые несла ответственность Ирина.
Она чувствовала некоторую неловкость перед Березиным, какую чувствует человек, нанесший другому незаслуженною обиду. С Березиным она не встречалась с прошлой весны, но самоотверженная работа Березина, завоевавшая ему всеобщее уважение, даже популярность, была ей известна.
Заключительные слова записки и общий тон ее тронули Ирину: она чувствовала заботу не только о заводе, о строительстве, но и лично о себе. Ирина была благодарна Березину за внимание, доброту к ней и – неловко было сознаться даже самой себе – за непоколебимую верность ей.
Ирина доверчиво подняла глаза на Акимова, тот выжидающе смотрел на нее.
Из короткого разговора Ирина узнала о его прошлой работе. Больше всего ее обрадовало упоминание Акимова о его особенном интересе к автоматизации литья: автоматика его всегда привлекала, он с успехом работал в этой области. Это было как раз то, в чем больше всею нуждались литейные цехи завода.
– Большой ли персонал на заводе? – поинтересовался, в свою очередь, Акимов.
– Не очень, – ответила Ирина. – В цехах занято двести двенадцать человек, работников снабжения и складских – около пятидесяти, в конструкторском бюро – двести шестьдесят семь человек, в лабораториях – восемьдесят семь да в управлении и конторе – тридцать пять человек. Всего около шестисот пятидесяти человек. Как видите, немного.
– Большая механизация? Автоматика? – живо спросил Акимов. – Насколько примерно у вас механизированы и автоматизированы производственные процессы?
– Вы спрашиваете только о производственных процессах в цехах?
– Лучше, конечно, цифры по всему заводу, если это вас не затруднит.
– Пожалуйста! – с некоторой гордостью усмехнулась Ирина.
Она порылась в кармане и вынула горсть конфет.
– Вот, – протянула она их с улыбкой Акимову, – пожалуйста. Это мои любимые…
– Это что? Задаток? – в свою очередь, улыбнулся Акимов, беря одну конфету. – Связываем меня по рукам и ногам? Ведь я тоже грешен насчет сластей.
– Да что вы? – обрадованно рассмеялась Ирина. – Вот приятно слышать! А то все смеются надо мною: сластена, сластена… Ну-с, так вот. Наша контора механизирована, я бы сказала, процентов на семьдесят пять. В конструкторском же бюро все вычисления, расчеты, которые занимают так много рабочего времени конструкторов, производятся исключительно счетно-аналитическими машинами. Даже чертежная работа больше чем наполовину механизирована. Наши конструкторы заняты только тем, что думают, изобретают, составляют формулы, уравнения, делают наброски, эскизы, а почти всю черную математическую и оформительскую работу делают за людей машины.
– Да, – задумчиво сказал Акимов, – это потому, что вашему заводу всего десятка два лет. Новый завод… К сожалению, мне приходилось работать только на старых, правда зачительно реконструированных, заводах, где механизация и автоматика коснулись преимущественно производственных цехов. А у вас как дело обстоит в этих цехах?
– О, здесь, по-моему, достигнут предел мыслимого! – с гордостью заявила Ирина. – Раньше, лег тридцать-сорок назад, на таком заводе работало бы не меньше десяти-двенадцати тысяч человек! А ведь мы производим только часть необходимой нам продукции, остальное нам дают четыреста других заводов, которые кооперированы с нами.
– Боюсь, не придется ли мне пожалеть, что я перешел работать на такой завод.
– Почему? – с недоумением спросила Ирина.
– Помилуйте, – улыбаясь и разводя руками, произнес Акимов, – что же мне здесь делать, в этом царстве самостоятельных автоматов? Нянькой ходить возле этих стальных ребятишек и время от времени вытирать кому-нибудь из них носик? Право, это очень скучно!
– Ах, вот в чем дело! – рассмеялась Ирина. – Ну, не огорчайтесь. Для вас мы приберегли последние шесть процентов, недостающих до ста, чтобы наша автоматизация была полной. Для летчика, например, самое трудное – выжать последние метры до потолка, а для производственника – вот эти последние проценты механизации и автоматизации. Итак, Константин Михайлович, когда вы могли бы приступить к работе?
– Я хотел бы использовать свое право на декадный срок для предварительного ознакомления с заводом, цехом, механизмами и людьми.
Огорчение едва заметно отразилось на лице Ирины.
– Михаил Борисович Кантор, – сказала она вздохнув, – временно исполняющий сейчас обязанности начальника фасоннолитейного цеха, хотя и усердный, горячо интересующийся делом работник, однако еще очень молод, недостаточно опытен и… какой-то нерешительный робкий. Это, конечно, со временем пройдет…
– Должно быть, мямля, – прервал ее Акимов, пре зрительно сощурившись и поджав губы. – Не люблю таких.
