Карел Чапек - Библиотека современной фантастики. Том 11. Карел Чапек
— Ибо сам бог грядет на землю, — страстно возвещал Махат. — Вы слышите заповедь его: станьте как святые и неимущие; откройте сердца ваши вечному; будьте совершенны в любви своей. Знаете, господа…
— Прошу слова! — хрипел доктор Губка.
— Тихо! — перекрывая гвалт, крикнул президент Бонди: бледный, с горящим взором, он вырос над ними, расправив могучие плечи шестипудового мужчины. — Господа, если вам не нравится фабрика карбюраторов, я беру ее под собственный единоличный контроль. Я оплачу вам все затраты — все, до последнего геллера. Я организую свое собственное предприятие, господа. Мое почтенье!
— Но я протестую, — взвизгнул доктор Губка. — Мы все протестуем! Мы не продадим производство карбюраторов! Такой редкий товар, господа! Мы никому не позволим одурачить нас, господа. Отказаться от такого прибыльного дела — нет уж, извините!
Президент Бонди позвонил в колокольчик.
— Друзья мои, — угрюмо вымолвил он, — на сегодня довольно споров. Мне кажется, коллега Махат… несколько… гм-гм… того… нездоров. Что же касается карбюраторов, то я вам гарантирую сто пятьдесят процентов дивидендов. Предлагаю прекратить прения.
Доктор Губка потребовал слова.
— Предлагаю, господа, чтобы каждый член правления получил по одному карбюратору — на пробу, так сказать.
Президент Бонди обвел взглядом присутствующих: в лице его что-то дрогнуло, он хотел было возразить, но только пожал плечами и процедил сквозь зубы:
— Согласен.
7. GOON[3]
— Как наши дела в Лондоне?
— Акции МЕАС — вчера тысяча четыреста семьдесят: позавчера — семьсот двадцать.
— Прекрасно.
— Инженер Марек утвержден почетным членом семидесяти научных обществ, Наверняка получит Нобелевскую премию.
— Прекрасно.
— Колоссальное количество заказов из Германии. Свыше пяти тысяч карбюраторов.
— Гм…
— Из Японии — девятьсот заказов. — Посмотрим!
— В Чехии интерес незначительный. Всего три предложения.
— Гм, этого следовало ожидать. Не те масштабы, знаете ли!
— Россия просит двести штук разом.
— Прекрасно. Итого?
— Тринадцать тысяч заказов.
— Прекрасно. Как продвигается строительство?
— Цех атомных автомобилей подводят под крышу. Секция атомных самолетов приступит к работе до конца следующей недели. Закладывается фундамент завода атомных локомотивов. Один цех корабельных реакторов уже действует.
— Минуту. Внедрите в обиход следующие названия: атомобиль, атом-мотор, атомовоз, понимаете? Как у Кролмуса дела с атомными орудиями?
— Кролмус уже конструирует модель в Пльзене. Наша атомная повозка наездила на брюссельском автодроме тридцать тысяч километров; скорость — двести семьдесят километров в час. На полкилограммовые атом-моторы за последние два дня нами получено семьдесят тысяч заявок. — Вы только что утверждали, что в итоге у нас тринадцать тысяч заявок.
— Тринадцать тысяч заявок на устойчивые атомные котлы. Восемь тысяч — на тепловые карбюраторы для центральных отопительных систем. Около десяти тысяч на автомобили. Шестьсот двадцать — на атомолеты. Атомолет нашей марки «А7» проделал беспосадочный полет Прага — Мельбурн в Австралии; состояние пассажиров и экипажа нормальное; вот депеша.
Президент Бонди гордо выпрямился.
— Однако, милейший, все идет превосходно!
— На сельскохозяйственные машины — пять тысяч заявок. На микромоторы — двадцать две тысячи заявок. На атомнасосы — сто пятьдесят заявок. На атомпрессы — три; атомпечей высоких температур запрошено двенадцать. Атомных радиотелеграфных станций — семьдесят пять; атомовозов — сто десять, преимуществ венно для России. Мы открыли сорок восемь агентств в различных столицах мира. Американский Steel Trust*, берлинская AEG*, итальянский Фиат*, Маннесман*, Крезо* и шведские сталелитейные заводы предлагают объединиться. Концерн Круппа приобретает наши акции, невзирая на высокие цены.
— Как дела с выпуском новых акций?
— Условия приобретения пересматривались тридцать пять раз. Печать пророчит двести процентов супердивидентов. Кстати, газеты ни о чем другом не пишут; социальная политика, спорт, достижения науки и техники — все сведено к одному карбюратору. Какой-то немецкий корреспондент переслал нам семь тонн вырезок; француз — четыре центнера; англичанин — целый вагон. Специальная научная литература по данному вопросу, издание которой планируется в этом году, потребует приблизительно шестидесяти тонн бумаги. Англо-японская война прекращена вследствие падения общественного интереса к ней. В одной только Англии осталось без работы девятьсот тысяч шахтеров. В бельгийском угольном бассейне вспыхнуло восстание — что-то около четырех тысяч убитых; больше половины мировых шахт законсервированы. Пенсильванские предприниматели уничтожили запасы нефти на складах. Пожар еще продолжается.
— Пожар продолжается, — мечтательно повторил президент Бонди. — Пожар продолжается. Мы победили, о господи!
— Президент Угольной компании покончил жизнь самоубийством. На бирже — чистое безумие. В Берлине нынче с утра наши акции стоят выше восьми тысяч. Совет Министров заседает непрерывно; министры намерены объявить чрезвычайное положение. Это не открытие, не изобретение, пан президент, — это революция.
Президент Бонди и генеральный директор MEAC молча посмотрели друг на друга. Ни один из них не был поэтом, но в эту минуту души их пели и ликовали.
Генеральный директор придвинул свой стул поближе к Бонди и произнес вполголоса:
— Пан президент, Розенталь лишился рассудка.
— Розенталь? — опешил Г.X.Бонди. Директор подтвердил печальную новость.
— Стал ортодоксом, носится с талмудистской мистикой и кабалой. Десять миллионов пожертвовал сионистам. А недавно в пух и прах рассорился с доктором Губкой. Вы слышали, Губка перешел в общину «Чешских братьев»*?
— И Губка!
— Да. По-моему, члены нашего правления заразились от коллеги Махата. Вы не присутствовали на последнем заседании, пан президент. Но это было невыносимо — они до самого утра вели религиозный диспут. Губка настаивал, чтобы мы передали заводы в руки рабочих. К счастью, уважаемые господа забыли поставить вопрос на голосование. Все были словно помешанные.
Президент Бонди грыз ногти.
— Что же нам теперь с ними делать, господин директор?
— Гм, тут ничего не поделаешь. Психоз, характерный для нашего времени. Даже в печати намекают на это. Но пока что тема карбюраторов вытеснила, эту проблему. Невиданная вспышка религиозного фанатизма, Очевидно, какой-то вирус действует на психику или что-то вроде того. На днях я встретил доктора Губку, он проповедовал, обращаясь к толпе людей, собравшейся перед Живнобанком, что-то насчет озарения души и приуготовання к пришествию бога. Срам, да и только. Под конец он даже творил чудеса. И Форст — туда же. Розенталь свихнулся окончательно. Миллер, Гомола и Колатор заявили о добровольном отречении от своих миллионов. Отныне нам не собрать членов правления. Это сумасшедший дом, пан президент. Придется все забрать в свои руки.
