Александр Шалимов - Эстафета разума (сборник)
— Помолимся за нее, сын мой.
— Подите прочь! — крикнул Рут, отталкивая его. — А лучше помогите мне!..
Человек в сутане испуганно отполз в сторону, встал на ноги и исчез в толпе.
Рут осторожно прислонил Кари к теплой шершавой стене дома; не поднимаясь с колен, сбросил куртку и рубашку и, разорвав рубашку на длинные широкие полосы, обернул ими Кари поверх блузки. Потом, стянув концы, крепко завязал их на груди. Кари снова застонала, что-то попыталась сказать, не открывая глаз. Он склонился к самому ее лицу, пытаясь разобрать слова. Кажется, она узнала его, потому что ему послышалось его имя… Но она тут же снова потеряла сознание, и он с ужасом услышал, что дыхание ее прервалось.
— Кари, Кари! — в отчаянии зашептал он. — Подожди, Кари…
Послышалась сирена полицейской машины, толпа стремительно расступилась, какие-то люди оттеснили Рута. Над телом девушки склонился врач, но тотчас выпрямился и махнул рукой.
— Не может быть! — крикнул Рут. — Она только что дышала…
Врач мельком глянул в его сторону, что-то сказал полицейскому. Полицейский кивнул. Появились носилки, тело Кари довольно небрежно бросили на них и накрыли простыней.
— В комиссариат, — сказал полицейский, — а потом как обычно. Вы поедете с нами, — обратился он к Руту. — Еще кто-нибудь видел, как это произошло?
Но люди уже расходились.
Кто-то накинул на плечи Рута его куртку и подтолкнул к машине. Рут пригнулся, пролезая в низкий, длинный полицейский фургон. Справа там уже стояли носилки, на которых лежало тело Кари. Ему указали место на скамейке слева. Рядом сели врач и полицейские. Дверцы захлопнулись, взвыла сирена, и машина стремительно сорвалась с места.
На одном из крутых поворотов рука Кари выскользнула из-под простыни и свесилась на пол к ногам Рута. Никто из сопровождавших не обратил на это внимания. Рут нагнулся, нашел тонкие пальцы. Они были холодны как лед. Ощущение холода показалось ему знакомым… Ну да, конечно, такими же холодными и безжизненными были пальцы Джейн, когда ее привезли на базу… Как давно это было… Рут медленно поднял упавшую руку, прижал к губам и осторожно положил на край носилок, под простыню.
* * *В комиссариате его заставили долго ждать. Он сидел недалеко от входа за барьером на жесткой неудобной скамье. Мимо сновали какие-то люди, громко разговаривали, смеялись. Носилки с телом Кари унесли куда-то в глубь длинного, сумрачного коридора. Дверь напротив без конца открывалась и закрывалась. Кто-то сидевший у переговорных экранов, спиной к двери, разговаривал с невидимыми собеседниками. До Рута доносились лишь отдельные слова, обрывки фраз. Кажется, это были сообщения о дорожных происшествиях. Смысл их не доходил до сознания Рута. Что-то где-то произошло и все… Думать ни о чем он не мог… Внутри были пустота, горечь и холод. Окружающее казалось однообразно-серым, как в бесконечно затянувшемся сне. Только однажды слова, доносившиеся из комнаты напротив, привлекли внимание Рута. Он даже поднялся со скамьи и сделал шаг к барьеру, чтобы лучше слышать.
Полицейский, сидящий спиной к двери, кричал кому-то:
— Да, приобщили еще одну в сороковом квартале… Нет — ножом… Какая-то студентка… Ну конечно…
Дверь захлопнулась, отрезав окончание фразы. Рут снова опустился на скамью и застыл без движения и мыслей.
Наконец его вызвали к комиссару. В кабинете было несколько полицейских чинов. Они разговаривали между собой вполголоса и не обратили на Рута никакого внимания. Комиссар, пожилой полный человек в очках, сидя за столом, читал какую-то бумагу. Рут стоял у стола довольно долго, пока комиссар, даже не взглянув на него, начал допрос.
Однако едва Рут назвал себя, в комнате воцарилась тишина и все взгляды обратились в его сторону. Комиссар сделал знак рукой, и тотчас появилось кресло, Рута пригласили сесть.
Он кратко рассказал, что произошло, начав с того момента, когда услышал крик и выбежал на улицу.
Комиссар покачал головой:
— К сожалению, последнее время это случается все чаще… Мы практически бессильны. В Роктауне более восьми миллионов жителей.
— Вы попытаетесь найти преступника? — резко спросил Рут.
— Конечно, но я не могу обещать, что это удастся. Мы обычно раскрываем лишь часть преступлений. Не очень большую часть.
— В этом случае вы подозреваете кого-нибудь?
Рут заметил, что офицеры переглянулись.
Комиссар внимательно взглянул на него:
— И да и нет, господин капитан. В городе много всяких подонков. Особенно в центральных кварталах… Но я лично прослежу за этим делом и проинформирую вас о результатах. Вы ведь живете в «Парадизе», не так ли?
Рут подтвердил.
Комиссар объявил, что он свободен и сейчас его отвезут на полицейской машине в «Парадиз».
Рут поинтересовался, должен ли он оставаться какое-то время в городе в связи с тем, что произошло, или может уехать.
— Пожалуйста, когда угодно и куда угодно. Нам вы не нужны.
— И еще вопрос, господин комиссар, — Рут с трудом перевел дыхание. — Что сделают с телом девушки?
Комиссар глянул на часы:
— Сейчас кончается анатомическое исследование, а дальше как обычно.
— То есть?
— Ночью она будет кремирована. Прах перешлют родственникам… Вы ведь знали ее, не так ли, капитан?
— Со вчерашнего дня…
— Печально, конечно, — вздохнул комиссар. — Но там, — он почему-то указал пальцем вверх, — вы тоже видели не одну смерть.
Рут молча кивнул.
— Прощайте, господин капитан. Рад был с вами познакомиться.
У Рута хватило сил лишь на поклон…
* * *Ио встретил его на пороге. Красноватые глазки робота вспыхнули и замерцали, когда он увидел, в каком беспорядке костюм Рута.
— Приготовлю ванну, — сказал Ио вместо обычного приветствия.
Рут молча опустился в кресло. Думать ни о чем не хотелось. Время от времени всплывала мысль, что надо что-то решить, но тотчас растекалась в пустоте. Ио появлялся то с одной стороны, то с другой. Рут не обращал на него внимания. Наконец в электронном мозгу Ио, видимо, сработал какой-то сигнал, и робот проявил инициативу.
— Звонила красивая черноглазая девушка, — отчеканил Ио, остановившись перед креслом Рута и сверля патрона своими красноватыми глазками.
Рут вздрогнул, поднял голову:
— Какая девушка?
— Красивая черноглазая девушка, — повторил Ио. — Капитан, выходя, приказал ждать ее звонка. Она звонила.
— Ну и что?
— Она сказала, что не придет. И еще сказала, чтобы капитан не искал ее…
— Когда это было?
— В восемнадцать сорок.
