Андрэ Нортон - Рассвет 2050 года
За его спиной находилась груда гнилых бревен, когда-то они составляли стену маленького домика, но сейчас превратились в труху и опасно накренились над подвалом. Если он прыгнет на них, то вполне может рухнуть вниз.
из-за кустов донеслись пронзительные визги, полные ярости. Боров замотал клыкастой головой и стряхнул пену. Глаза на его черно-белой морде пылали красной, лютой злобой. Со стороны стада донесся еще один пронзительный визг, и в этот раз ему ответило рычание кошки. Форс испустил вздох благодарности.
Лура занялась стадом. Ощущая удары ее острых, разрывающих плоть когтей, те кабаны, что были помоложе и послабее, несомненно, не выдержат этой атаки и бросятся врассыпную. Но совсем иное дело — этот старый вожак, хитрый, со многими шрамами и проплешинами на шкуре, свидетельствующими о множестве одержанных им побед в других схватках. И он всегда побеждал, отчего чувствовал себя очень уверенно. И… новая атака!
Форс прыгнул влево, нанося удар мечом, уклоняясь от опасности. Удар пришелся поперек ухмыляющейся дьявольской маски борова, отрубив ему ухо и выбив один красный глаз. Зверь мотнул головой, стряхивая кровь, и завизжал от ярости и боли. Боль заставила позабыть о всей его хитрости, он желал теперь только одного: опустив клыкастую голову, ринуться на своего врага, танцующего перед ним, и уничтожить его…
Увидев, как массивные плечи борова напряглись, Форс сделал шаг назад, нащупывая твердую опору для маневра. И едва не проиграл бой. Его каблук застрял, и он не мог его вытащить — словно бы угодил в капкан. Он все еще пытался вытащить его, когда кабан атаковал его в третий раз.
Пытаясь высвободиться, Форс потерял равновесие и почти упал прямо на спину обезумевшего зверя. Его ногу пронзила острая боль, а в ноздри ударила ужасная вонь. Он в исступлении нанес удар мечом и почувствовал, как клинок, пронзив кость, погружается глубже под драную шкуру кабана. Кровь фонтаном залила их обоих, а затем меч вырвало из скользкой от крови руки Форса, когда боров рванулся в сторону. Он, пошатываясь, вышел на солнечный свет и тяжело рухнул на землю. Рукоятка меча выступала из-за его могучего плеча. Форс раскачивался взад-вперед, лицо его исказилось от боли, а пальцы пытались оторвать ткань вокруг рваной, кровоточащей раны на наружной стороне левой ноги, выше колена.
из-за кустов появилась Лура. На ее обычно чистой шкуре появились пятна, и весь ее вид свидетельствовал о полном удовлетворении. Проходя мимо борова, она зарычала и ударила тушу передней лапой.
Наконец Форсу удалось высвободить каблук из прогнившей доски, в которой он застрял, после чего он подполз к Звездной сумке. Сейчас была необходима вода… но ее разыщет Лура. Самое худшее — то, что ему придется задержаться здесь на некоторое время. Ему еще повезет, если задержка составит день-другой.
Лура в самом деле обнаружила воду — ручеек, протекавший неподалеку от фермы. Мучаясь от боли, он дополз до него. При помощи сухих веточек он разжег костер и поставил на огонь кастрюльку чистой воды. Теперь он был готов к самому худшему — клыки кабана были очень грязными и поэтому смертельно опасными.
Стиснув зубы от боли, он разрезал ножом и оторвал ткань от краг, оголяя кожу вокруг кровоточащей раны. Затем бросил в кипящую воду немного бальзама от ран из Звездной сумки. Секретом этого бальзама владели лишь Целитель племени и Капитан Звездных Людей — мудростью прежних дней, спасшей жизни многим людям. Смазанная бальзамом рана не гноилась.
Форс остудил воду до температуры, которую он уже мог терпеть, а затем вылил больше половины на рваную рану. Пальцы его дрожали, когда он сунул их в оставшуюся в кастрюльке воду и продержал там с минуту, прежде чем открыть пакет с бинтами. Одним концом мягкой материи он промыл и осторожно обтер рану. Потом нанес немного некипяченой пасты на нее и туго забинтовал. Кровотечение почти остановилось, но ему казалось, словно вся его нога от тазобедренной кости до лодыжки горит в огне, а глаза обволокло туманом, когда он выполнял инструкции, выученные им еще в самой первой своей охотничьей экспедиции.
Наконец он сумел потушить костер и тихо лег. Рядом с ним лежала Лура, положив бархатную лапу на его руку. Она успокаивающе мурлыкала, пару раз ласково провела своим шершавым языком по его телу. Боль в ноге потихоньку утихала, а может, он просто уже привык к ней. Форс уставился в небо. Его расчерчивали широкие розово-золотистые полосы. Наверное, уже наступил закат. Он должен поискать какое-нибудь укрытие. Но как же мучительно больно двигаться, а раненая нога совсем одеревенела, когда он поднялся и ухватился за кусты, чтобы, подтаскивая себя, медленно продвигаться вперед.
Лура спустилась вниз по склону, и Форс, спотыкаясь, пошел вслед за ней, радуясь, что впереди нет никаких препятствий, кроме высокой травы. Кошка направилась во двор фермы, но он не стал отзывать ее. Лура искала укрытие для них обоих, и она найдет его, если оно вообще существует.
И кошка привела его в самое лучшее место отдыха, которое они имели с тех пор, как покинули Эйри, — выложенное из камня строение. Он не имел ни малейшего представления, с какой целью оно было построено. Но в нем оказалась лишь одна дверь, отсутствовали окна, и часть крыши еще сохранилась. Его было легко защищать, и оно послужит им укрытием.
Мелкие хищники уже занялись тушами свиней. И с наступлением темноты запах крови привлечет сюда более ужасных пожирателей трупов. Он не забыл о драках над трупами коровы и теленка. Поэтому Форс соорудил перед дверью из камней нечто вроде баррикады, после чего решил разжечь костер. Его не будет видно за стенами, и только птицы, летающие над головой, смогут заметить его.
Форс экономно поел немного сушеного зерна. Лура перепрыгнула через баррикаду и отправилась охотиться в сгустившихся сумерках. Однако Форс следил за своим костерчиком, подкладывая дрова и всматриваясь куда-то во мрак. Под раскидистыми ветками древних орхидей танцующими огоньками носились светлячки. Он наблюдал за ними, утоляя жажду водой из фляги. Боль в ноге успокоилась до ровной пульсации, отдаваясь стуком в висках…
А затем Форс внезапно понял, что этот ровный ритм рожден вовсе не болью и не лихорадкой. Это был самый настоящий звук, пронизывающий ночной воздух, и эти тихие, хорошо слышимые размеренные ноты не имели никакого сходства с любыми ранее слышимыми им естественными звуками. Только что-то в них напоминало странную монотонную заунывную песню рыбака. Если что-то похожее на те серии звуков сейчас выстукивались на барабанах…
Форс рывком поднялся на ноги. Лук и меч были под рукой. Ночь, которая никогда не была такой темной, как для остальных, была мирной и пустой — если не считать этого далекого сигнала. Но тут он прекратился, внезапно, почти на полуноте, похоже, окончательно. Форс догадался, что больше не услышит его снова. Что же этот сигнал означал?
