Стивен Бакстер - Плот
По команде Паллиса Рис и Говер развели в чашах огонь и, передвигаясь по дереву, размахивали над вздымающимся дымом большими легкими покрывалами. Паллис окинул критическим взглядом дымовую завесу. Вечно недовольный, он то и дело понукал помощников. Однако потихоньку дерево сменило направление движения и поплыло к Краю Плота.
Во время работы Рис порой рисковал навлечь на себя гнев Паллиса, будучи не в силах отвести зачарованный взгляд от надвигающейся громады Плота. Снизу Плот походил на неровный диск. Покрывающие его металлические плиты отражали сияние звезд, а сквозь десятки отверстий в палубе лился мягкий свет. Когда дерево направилось к Краю, Плот вытянулся в эллипс. Рис разглядел по краям ближайших плит покрытые копотью сварные швы, а когда его взгляд скользнул дальше по нависшей над ним поверхности, плиты слились в одну, уходящую к дальнему краю.
И вот, энергично отбрасывая воздух, дерево поднялось над Краем. Взору Риса начала открываться верхняя сторона Плота. Рис невольно замер. Вцепившись в ветви и открыв от удивления рот, он впитывал обрушившийся водопад красок, звуков и движений. Плот! Гигантская тарелка, на которой кипит жизнь! По всей его поверхности были рассыпаны огоньки, как кристаллы псевдосахара по печенью. На палубе стояли строения всевозможных форм и размеров, сооруженные из деревянных панелей или из гофрированного железа, беспорядочно разбросанные по Плоту, как детские игрушки. По всему Краю, подобно безмолвным стражам, возвышались машины в два человеческих роста, а в самом центре Плота виднелся огромный серебристый цилиндр, выглядевший среди прямоугольных конструкций как выброшенный на берег кит.
Кроме того, на Риса обрушился шквал запахов — резкий запах озона от машин Края и других производственных помещений, запах дыма от тысячи печей и доносившийся из жилищ аромат экзотических блюд.
А люди! Их было больше, чем Рис мог бы сосчитать, так много, что все население Пояса легко затерялось бы среди них — люди передвигались по Плоту широкими потоками, кое-где виднелись группки играющих ребятишек, и слышался их смех.
Рис увидел монолитные пирамиды высотой ему по грудь. Они были прочно прикреплены к палубе. Юноша обежал глазами палубу — пирамиды стояли повсюду. Возле одной из них остановилась беседующая парочка. Мужчина постукивал ногой по металлическому конусу. Поблизости между пирамидами сновала группка детей, увлеченных какой-то сложной игрой.
От каждой пирамиды прямо вверх тянулись канаты, и когда Рис, задрав голову, проследил, куда они вели, у него перехватило дыхание.
Каждый канат крепился к стволу дерева.
Для Риса даже одно дерево уже было чудом. А здесь, над Плотом, он увидел целый лес!
Каждый канат шел вертикально, был туго натянут, и Рис почти физически ощутил усилие, с которым деревья противостояли притяжению Ядра. Свет Туманности проходил сквозь ряды вращающихся деревьев, поэтому палуба Плота была окутана мягким полумраком, а танцующие вокруг леса летяги смягчали свет до бледно-розового.
Дерево, на котором находился Рис, поднималось, пока не достигло верхнего уровня леса. Плот снова превратился в воздушный остров, увенчанный короной шевелящейся листвы. Небо над головой казалось темнее обычного, и Рис понял, что находится на самой границе Туманности. Внизу виднелись окружающие Ядро туманные облака, и единственным признаком жизни был Плот — кусок металла, окруженный милями воздушного пространства.
На плечо юноше легла тяжелая рука. Рис встрепенулся. Над ним возвышался Паллис. Суровое лицо пилота четко прорисовывалось на фоне дымовой завесы.
— В чем дело? — прорычал он. — Никогда не видел несколько тысяч деревьев?
Рис почувствовал, что краснеет.
— Я…
Испещренное шрамами лицо Паллиса расплылось в улыбке.
— Ладно, я понимаю. Большинство людей воспринимает это как должное. Но всякий раз, когда я смотрю на них со стороны, меня охватывает трепет.
У Риса в голове теснилось множество вопросов. Как передвигаются по палубе? Как вообще удалось построить Плот, повисший в пустоте над Ядром?
Но сейчас было не время, нужно было работать. Рис поднялся и, как заправский деревянщик, погрузил ступни в слой листвы.
— А теперь, рудокоп, — сказал Паллис, — нам следует заняться деревом. Мы должны спуститься в лес. Разжигай огонь, я хочу устроить такую густую завесу, чтобы по ней можно было ходить. Договорились?
Паллис наконец-то остался доволен тем, как они зависли над Плотом.
— Отлично, парни. Начинайте.
Рис с Говером побежали от чаши к чаше, усердно подкидывая в огонь сырую древесину. К облаку дыма потянулись новые струйки. Говер кашлял и ругался. Рис чувствовал, что у него слезятся глаза и першит в горле.
Дерево рванулось вниз, подальше от дымного облака. Рис чуть не упал в листву. Он посмотрел на небо.
Звезды вращались теперь гораздо медленнее, и он понял, что дерево, пытаясь ускользнуть из темноты, сбросило скорость на добрую треть.
Паллис подбежал к стволу и отмотал часть каната, затем просунулся по плечи в листву и начал вытравливать, стараясь не задеть другие деревья.
Наконец дерево опустилось в глубину леса. Рис смотрел на деревья, мимо которых они пролетали. Каждое медленно вращалось, пытаясь освободиться от привязи. Тут и там он видел высовывавшихся из листвы мужчин и женщин. Они махали Паллису и кричали что-то издалека.
Когда дерево погрузилось в полумрак леса. Рис ощутил его неуверенность. Листья поворачивались туда-сюда, словно пытаясь поймать неравномерные потоки света. Наконец дерево приняло решение, и его вращение ускорилось. Плавным скачком оно поднялось на несколько футов — и резко остановилось. Канат натянулся, задрожал и снова ослаб, подтянув дерево обратно. Рис посмотрел вдоль каната. Как он и предполагал, другой конец достиг палубы Плота, и двое мужчин крепили его к пирамидке.
Юноша встал на колени и прикоснулся к ветви. Под шероховатой поверхностью лихорадочно бурлил сок, заставляя ее дышать подобно коже. Рис почувствовал возбуждение пытающегося освободиться от привязи дерева, и его захлестнуло непонятное сочувствие к растению.
Паллис несколько раз проверил надежность каната и торопливо обошел деревянную платформу, проверяя, во всех ли чашах погас огонь. Наконец он вернулся к стволу, вытащил из дупла сверток бумаг, согнулся и нырнул под покрывало листвы, но тут же снова высунул голову. Поискав взглядом Риса, пилот сказал:
— А ты не идешь, парень? Оставаться здесь нет никакого смысла. Старушка не стронется с места еще по крайней мере несколько смен. Пошли, не становись между Говером и его обедом.
