Александр Беляев - Продавец воздуха
— Чем больше кольцо полета, тем выше его воздушная линия. Видите, как это удобно — в воздухе целая беседка из перекрещивающихся воздушных путей!
Мы ловко причалили к несколько замедлившему движение кораблю. Вместо обычной (две тысячи километров в час) его скорость снизилась до пятисот в час, пока мы догоняли его.
Нашу лодку вместе с нами ввели внутрь сигарообразного корабля. Будто акула воздушного океана проглотила малую рыбешку.
По прибытии на место нашу лодку сбросили вниз. На этой лодке мы добрались до аэродрома, оставили ее там, а сами на «собственных» крыльях за спиною полетели к дому Ли.
Эль и Эа распрощались с нами и полетели в другую сторону.
— Вам пришлось лететь с пересадками. Это неудобство приходится терпеть только на больших расстояниях. В Радиополис же я летаю на своем аэробиле.
— Столкновений не бывает?
— Исключена всякая возможность. При встрече наши воздушные суда автоматически отклоняются в сторону под воздействием радиоволны.
— Вот мы и дома, — сказал Ли, опускаясь на площадку у белого домика со сплошным окном-стеною на юг.
Как только Ли ступил на площадку, над нею загорелась матовая лампочка. В доме также появился свет.
— Вас ждут?
— Нет, свет зажигается автоматически, как только я опускаюсь на землю. Нам нужно умыться и переодеться с дороги. Я вас проведу сначала в ванную комнату.
Обойдя дом, Ли открыл дверь.
— Прошу вас.
Я вошел в очень маленькую комнату-коробку, в которой было не больше четырех квадратных метров. Голые стены, никакой обстановки, только небольшой шкаф в углу.
«Нельзя сказать, чтоб эта передняя была уютна», — подумал я.
Ли очень плотно закрыл за собой дверь, подошел к шкафу и вынул оттуда две противогазовые маски. Подавая одну из них мне, он сказал:
— Во избежание появления эпидемий, — хотя у нас о них не слышно, — каждый из нас, вернувшись из далекого путешествия, считает своим долгом подвергнуться дезинфекции. Увы, наш организм не приспособлен к борьбе с болезнями в такой мере, как это было у наших предков, и поэтому мы все внимание сосредоточиваем на предупреждении болезней. Насморк укладывает нас в постель. Что же делать? Надо беречься.
Он надел маску на лицо, приглашая меня последовать его примеру. Потом повернул маленький кран, вделанный в тот же шкаф, где хранились маски, и комната вдруг наполнилась белым, как молоко, газом. Через три минуты так же быстро воздух очистился. Ли зажег какую-то металлическую спичку. Она вспыхнула голубым огнем. Он кивнул головой и снял маску.
— Осталось газа ровно столько, чтобы продезинфицировать наши дыхательные пути. Теперь идем в ванную.
Он открыл дверь, и я был поражен. Белая ванная комната, вся залитая каким-то особенным золотистым светом, была слишком огромной для частной квартиры. Посредине этой комнаты находился такой большой мраморный бассейн, что в нем можно было свободно плавать. По обеим сторонам бассейна шел двойной ряд белых колонн, а среди них стояли цветущие растения. В одной стороне комнаты находилась черная эбонитовая площадка с креслом, и над ним что-то вроде зонтика без материи. Возле кресла стоял шкаф.
— Садитесь, — сказал Ли и, взглянув на меня, продолжал: — Да, вам обязательно надо побриться и расстаться с вашей шевелюрой. Гм, у нас нет парикмахеров — ведь у нас волосы просто не растут, нет ножниц и бритв. Положим, бритву можно было бы достать из музея. Но ведь это целая операция. Можно порезаться. Кровь, заражение крови, бр-р… Лучше я вам вызову продукт для уничтожения волос.
«Вызову продукт для уничтожения волос», что за странное выражение», — подумал я.
Ли подошел к распределительной доске, скрытой цветами, и, что-то сказав, нажал несколько кнопок. Не прошло и минуты, как в стене открылась не замеченная мною раньше дверца. Там стояло нечто вроде пульверизатора.
— Откуда это? — спросил я.
— Прислали со склада по автоматической трубе.
Взяв в руки пульверизатор и обернув меня простыней, он спросил:
— Позвольте?
— Пожалуйста, — покорно ответил я и зажмурился, ожидая, что меня начнут спрыскивать. Но Ли только овеял меня какою-то пряно пахнущей струей воздуха. И этого оказалось достаточно, чтобы мои волосы упали с головы как подрезанные, а лицо приобрело гладко выбритый вид.
Ли остался доволен своей работой.
— Отлично. С волосами вы разделались на всю жизнь и, право же, так выглядите гораздо лучше.
Посмотрев на лежащие вокруг меня на полу волосы, Ли вздрогнул всем телом и даже побледнел.
— Волосы вообще ужасны, но мертвые волосы еще ужасней. Простите меня, но я не могу заставить себя убрать их. Может быть, вызвать щипцы, щетки?
— Только щетку.
— Здесь пол моется автоматически, — как бы оправдывался Ли. — Но волосы, они… они могут засорить трубы. Их лучше сжечь. Знаете что, мы сожжем и ваш отвратительный костюм.
— Что? Сжечь костюм? Нет, благодарю вас!
— Но зачем он вам? Я вам вызову прекрасный костюм нашего покроя.
Рядом со мной оказалась еще одна дверь. Ли открыл ее и сказал:
— В этой небольшой комнате находится мусоросжигательная печь. Я вас очень прошу бросить в печь волосы, костюм и…
— Знаете что, ведь мы его дезинфицировали, убили всех микробов двадцатого века, оставим же его как музейный предмет, — схитрил я, желая спасти свой костюм от огня этого домашнего крематория.
— Ну что же, я согласен. Дайте я сниму с вас мерку. Ваш костюм будет цел, но вы все-таки наденете другой. Вот так. Вы значительно выше меня. Какой цвет вы предпочитаете?
«Хорош бы я был в голубеньком, черт возьми», — подумал я.
— Черный, серый, в крайнем случае оливковый.
— Хорошо. Я вызову костюм. А пока раздевайтесь и поплавайте в бассейне. Белье бросьте в этот люк в полу.
Ли вышел.
Я разделся и начал спускаться по белым ступенькам к воде. Но едва пальцы моей ноги коснулись воды, я вскрикнул от неожиданности, почувствовав уколы тысячи иголок.
— Простите, — услышал я голос Ли около себя, хотя его не было в комнате, — я забыл предупредить вас — вода электризована. Мы не можем обойтись без этого, электричество — это массаж для наших нервов. Я сейчас уменьшу ток.
Ли вошел, повернул рычаг, разделся и бросился в воду.
Поплавав и поныряв, мы вышли. Купанье в электрической воде чудодейственно освежило меня.
— Теперь еще одна электризация, — сказал Ли. — Сядьте на этот стул.
Я покорно уселся на стул, стоявший на черной эбонитовой площадке. И вдруг с концов прутьев «зонта» заструились потоки бледно-лилового света.
