Влад Поляков - Конфедерат (СИ)
— Ты только осмотри, Майки, какая сладенькая белая девочка у нам пришла! — масляным взглядом буквально раздевая дурёху, прогнусавил один из четырех бандюков. — Это тебе не Барби, у которой хоть в п...ду, хоть в жопу уже кулак пролезет. Свеженькая, нерастянутая.
— Точно, бро, на всех нас хватит. Только я первый!
— Первый — я! — а это уже тот самый Бобби, оторвавшийся от бития шлюхи-наркоманки. — Иди сюда, киска, я тебе покажу, что у меня и больше, и толще, чем у всех тех, с кем ты раньше трахалась. А ты, снежок, — это уже ко мне, как я понимаю, — деньги, мобилу и прочее из карманов, да и куртка клеевая, тоже снимай. И беги отсюда. Пока мы добрые. А киска потом к тебе придет... если захочет.
Громкий хохот, как его, так и других негров... Полная борзота и абсолютная уверенность в себе. Чувствуют себя дома, это их территория, а белых уже давно отвыкли бояться. Нет в Детройте ни байкерских банд, ни «арийского братства». Вот при виде кожанки с символом «1%» ( «однопроцентники» — так называют себя члены байкерских банд или те байкеры, которые не гнушаются пристрелить любого, кто попытается на них наехать) или кельтского креста на шее вся эта гоп-компания мигом бы сходила по большому и предпочла тихо слиться (кельтский крест — самый распространенный символ «арийского братства» — одной из самых отмороженных банд в США. Контролируют большинство тюрем, торгуют оружием и взрывчаткой. Любому, замешанному в нападении на одного из «братьев» выносится смертный приговор, приводимый в исполнение в любой точке мира, независимо от положения жертвы. Жесточайшая дисциплина. Любая попытка сотрудничать с властями карается смертью. Приговор приводят в исполнение «арийцы»-новички. Члены братства говорят: «Кровь впускаем — кровь выпускаем»).
— Конечно, сейчас все сделаю!
Нотки испуга в голос, да подостовернее, чтобы точно поверили. Дикий страх в глазах девушки...
Делаю вид, что готовлюсь вытащить из карманов все ценное. Достаю смартфон, весьма навороченный и сразу видно, что дорогой и... роняю его на землю. Старый, очень старый прием отвлечения внимания. Взгляды всех пятерых ошибок теории эволюции притягиваются к упавшему предмету, ну а я рывком выхватываю из-под ремня револьвер.
Стрельба двойками на близкой дистанции — жестокая и беспощадная, если руки растут из нужного места. Первый дуплет в грудь получил тот самый Бобби. Главарей всегда надо выбивать первыми. Второй достался Майку — как особо говорливому... Не мой все же это ствол, да и практики нема... Поэтому Майки обзавелся дырками в брюхе.... Результат все одно фатальный, но сдохнет не сразу, а еще минут дцать будет орать, аки резаная свинья.
Фора кончилась... Две оставшиеся в барабане пули уходят уже по движущимся целям, да и сам я перекатом ухожу влево, под прикрытие вонючего, но все же пригодного для укрытия мусорного бака. И успеваю отметить, что еще одна пуля попала в цель... Пока объект жив, но валяется на замусоренном асфальте, держась за простреленное колено и блажит на всю округу противным таким голосом.
Благослови боги скорозарядники! Без них перезарядка опустевшего револьвера была бы делом долгим и опасным. Ведь пауза — явное приглашение противнику сократить дистанцию, выйти на траекторию стрельбы и «порадовать» меткой пулей. А так... Откинуть барабан, экстрактировать разом все стреляные гильзы, после чего скорозарядник в барабан, повернуть, чувствуя как освобождаются удерживаемые им патроны... Отпустить, пусть падает под ноги, после чего резким движением руки с револьвером поставить барабан на место. И снова готовность к стрельбе.
— Сара, греби тебя через колено! — ору я девушке, стоящей на месте и обхватившей голову руками. — В сторону, укройся!
Стоит... Шок. Ну а что я тут сделать могу? Героически броситься ее спасать, с большой вероятностью подставляясь под пули? Велика честь, она мне не просто нет никто, но еще и откровенно достала. Поэтому спасти ее хочу, стараюсь, но не до дурного героизма. А вот поставить точку в незавершенном деле — это надо. Прицеливаюсь, стреляю... Вопли подранка с подстреленной ногой как отрезало. Ну да, с пулей в башке как правило уже не кричат. Мертвецы, они вообще молчаливые.
— Мы тебя достанем, сраный «снежок»! — истерический визг раздается почти сразу. — Ты отсюда не уйдешь, сейчас я звоню по телефону и «праведники» выбьют все дерьмо из твоей белой задницы. Я тебе лично собачий хрен в жопу вставлю! И сучку сейчас твою пристрелю!
— Ты ж ей вставить грозился? — отвечаю, сам прикидывая, откуда именно раздается голос. Точнее то, за какой именно из мусорных куч расположился говорливый ушлепок. — Или предпочитаешь трахать мертвую, а на живую не встает?
Брань в ответ, только вот английский бедноват на выражения, а чтобы сплести из обычных слов нечто унизительное... Помилуй боги, так для этого умение надобно и хоть немного мозга. А он у этих недоделков только спинной по моему глубокому убеждению.
Три выстрела подряд, каждый раз сдвигая прицел чуть в сторону. И сдавленное бульканье, едва различимое на расстоянии. Попал... Что тут сказать — бандюк не понял простую истину — если ты укрылся от взгляда врага, это еще не значит, что укрытие защитит тебя от его пули. А бытовой мусор, он свойствами брони не обладает.
Четыре в минус, остался последний. Значит... Подозрительный звук с тыла. Поворачиваюсь и прежде, чем мозг успевает осознать переданную глазами информацию, тело уже действует. Выстрел, еще... И рывок вперед, на сокращение дистанции, потому как барабан уже во второй раз опустел.
Трое... На шум приперлись трое. Те же банданы. Значит «праведники», та же самая банда. Неудивительно, если это их территория. Просто занесло за звуки выстрелов, проверить, что да как. И двоих я снял или наглухо, или просто ранил — это не суть. Главное, что иного варианта не было. Промедлил бы чуток — меня бы изрешетили с трех стволов. Тут бандиты пустыми не ходят, все при оружии.
У последнего стоящего на ногах негра, глаза стали... как у героев японских мультиков: большие, круглые, удивленные. Вот-вот наружу погулять выйдут. Но ударил я стволом в шею. Тычком, дробя в кашу кадык. Пустой револьвер падает вниз. Времени на перезарядку нет. И сразу подхватить пистолет, даже не успеваю понять, какой именно марки. Рука на автомате сдвигает флажок предохранителя, на всякий случай передергиваю затвор... ну да, патрона в стволе не было! Два выстрела, по одному на брата, для добивания подранков. Оба были еще живы и опасны...
Удар. В спину, как будто кувалдой. С трудом удерживаюсь на ногах, пытаюсь развернуться, но второй удар... Бросает на землю, в голове все мутится, приходит боль. БОЛЬ! Медленно текут секунды. И чувствую, как сердце, вместо того, чтобы гнать кровь по телу, еще и выплескивает ее под давлением наружу.
