KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Фантастика и фэнтези » Научная Фантастика » Владимир Фирсов - Сказание о Четвертой Луне

Владимир Фирсов - Сказание о Четвертой Луне

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Владимир Фирсов, "Сказание о Четвертой Луне" бесплатно, без регистрации.
Владимир Фирсов - Сказание о Четвертой Луне
Название:
Сказание о Четвертой Луне
Издательство:
неизвестно
ISBN:
нет данных
Год:
неизвестен
Дата добавления:
14 декабрь 2018
Количество просмотров:
96
Возрастные ограничения:
Обратите внимание! Книга может включать контент, предназначенный только для лиц старше 18 лет.
Читать онлайн

Обзор книги Владимир Фирсов - Сказание о Четвертой Луне

Назад 1 2 3 4 5 ... 28 Вперед
Перейти на страницу:

Покинув эту страну и плывя к югу по морю-океану, посетил я много островов и стран и побывал я на одном из островов, который называется Никоверан. Это очень большой остров — в окружности он добрых две тысячи миль, и у мужчин и у женщин здесь собачьи морды… Телом они сильны и в бою хитры, а сражаются голые, но заслоняются от врагов щитом, который защищает их с головы до ног. А когда берут пленников, за которых не могут получить выкуп, то тут же съедают их.

Восточных земель описание, исполненное братом Одорико, богемцем из Форо Юлио, что в провинции св. Антония 1330 г

Он кидается к ней, раскрыв объятия. Он уже хочет прижать ее к груди, как вдруг яростный удар обрушивается сзади на его шею; ослепительно-белый свет с грохотом пушечного выстрела полыхает вокруг него — затем мрак и безмолвие!

Амброз Бирс. Случай на мосту через Совиный ручей. 1891 г

Храм Солнца возвышался над площадью Справедливости массивной конической глыбой — ни дверей, ни окон, только тщательно отесанные, великолепно пригнанные друг к другу холодные шершавые камни, слагающиеся в гигантскую лестницу. В особо торжественных случаях ступени этой лестницы оживлялись белоснежными одеяниями жрецов, а на вершине храма появлялся сам Верховный Жрец, простирая к божеству свои длани. Сейчас гигантские ступени были пусты, потому что происходящее на площади было обычным, будничным явлением.

Противолежащая храму сторона площади была, по существу, торговым рядом, где торговали всем, что только можно продать. Здесь располагались большие и маленькие магазины, кабаки, лавки менял, цирюльни, казино, лупанарий, ломбарды, конторы писцов, синематограф, биржа труда, кафе, варьете и многие другие заведения, об истинной сущности которых можно было только догадываться. Длинная, уродливая цепь прилепившихся друг к другу зданий, составлявших этот ряд, разрывалась в центре величественной аркой, сквозь которую открывался вид на главную улицу столицы и на лежавший в конце ее императорский дворец.

Дворец этот был прекрасен. В противоположность угрюмому Храму Солнца он искрился и сверкал майоликой, глазурью и полированным мрамором, и только опытный взгляд мог заметить, что дворец неприступен, как крепость, что его стрельчатые окна — великолепные амбразуры, что окружающая его узорная решетка работы старинных мастеров не уступит по надежности двадцати рядам колючей проволоки.

Дворец казался вымершим — ни в окнах, ни на балконах не было никого, потому что происходящее на площади Справедливости никого не интересовало и во дворце.

На площади происходила казнь. Осужденного уже вывели на высокий помост и поставили на колени. Это был пожилой человек, скорее даже старик, одетый очень просто, почти бедно. Его лицо, которое в другое время могло выглядеть живым и умным, сейчас выражало тупую покорность судьбе.

Вокруг помоста бурлила возбужденная толпа, раздавались какие-то выкрики, смысла которых осужденный не мог уловить. Затем мощные динамики разнесли по площади голос судебного автомата, зачитывающего приговор. До сознания осужденного доходили лишь отдельные фразы, которые никак не связывались в единое целое. Голос у автомата был монотонный, равнодушный, и коленопреклоненный человек никак не мог поверить, что все происходящее имеет к нему самое прямое отношение. «Этот презренный небозритель преступно нарушил законы нашей Великой Империи, гнусно надругавшись над…» — монотонно бормотал автомат, пришепетывая и глотая окончания. Очевидно, магнитная запись в его речевых блоках не обновлялась давным-давно — то ли в целях экономии, то ли из-за отсутствия специалистов, которых почти всех по разным причинам обезглавили. «Когда же взошла Четвертая Луна, он осмелился выражать свою гнусную радость самым непристойным образом, голосом и телодвижениями восхваляя…» Обреченному вдруг захотелось крикнуть, что все это не так, что он свято чтит законы Империи, и только весть о сыне, первая за много лет, заставила его на миг забыться, но клейкая паста, которой палач набил его рот, намертво сомкнула челюсти, и он не мог издать ни звука, «…обнаруженные при обыске запретные приборы полностью изобличают злобный умысел и неопровержимо доказывают… Тем не менее осужденному предоставляется право опровергнуть… и он будет отпущен на свободу…»

Автомат умолк, и осужденный вдруг ощутил, что на площади стало необычайно тихо. Огромная толпа словно затаила дыхание. Он в изнеможении закрыл глаза, и ему показалось, что он снова стоит в темноте среди песков Западной пустыни, ожидая восхода Четвертой Луны… Стоящий рядом палач нетерпеливо шевельнул длинным мечом, хрустнули сжатые пальцы. Тогда он понял, что означает эта невероятная тишина, и в ужасе дернулся.

Он хорошо знал самый демократический закон Великой Империи, по которому каждому преступнику перед казнью давалась возможность спасти свою жизнь. Для этого надо, было только крикнуть: «Я не виновен!» — и его тут же освобождали. Он не раз видел подобные казни — и радовался, что улики неопровержимы, потому что еще ни один преступник де посмел солгать перед лицом народа, чтобы спасти свою презренную жизнь… Только теперь он понял, что спасения нет, но все же попытался выдавить из склеенного рта спасительные звуки. Потом голова его бессильно поникла, и он уже не слушал, что бормотал шепелявый автомат, и не видел, как палач поднял хорошо отточенный меч. «Да здравствует Солнце!» — заверещал вдруг фальцетом автомат, меч описал стремительную дугу, и голова казненного покатилась по помосту, выбрасывая струю крови.

Из окна кабачка «Под Солнцем Справедливости» за казнью наблюдало несколько человек…

1

Удар был тяжелым и тупым, но не таким болезненным, как я ожидал. Просто в глазах почернело, горло перехватило удушьем, и я почувствовал, как все завертелось вокруг меня. Это длилось долго, так долго, что я подумал было, что неопытный палач не смог завершить казнь одним ударом, и с нетерпением ждал, когда все оборвется, но это нарастало и нарастало, и вдруг невероятная, невыносимая боль рванулась мне в череп вдоль позвоночника, откуда-то снизу, от поясницы, и мир раскололся на части. Я догадался, что это — смерть, но не успел обрадоваться, потому что все оборвалось. Но тут же сознание прояснилось, и я снова увидел кричащую толпу, и ее рев достиг моих ушей. Я видел все невероятно отчетливо. Толпа плыла вокруг меня — раз, другой, третий. Что-то знакомое было в ее вращении, и я с усилием вспомнил, что палач, подняв по обычаю голову казненного, трижды поворачивал ее перед толпой, прежде чем воздеть на кол. Тогда меня захлестнул ужас. Я напрягся в крике, но склеенные челюсти остались недвижимыми. Боль была всюду во мне, вокруг меня, и эта боль — а особенно дикий, чудовищный страх — были ужаснее всего на свете.

Назад 1 2 3 4 5 ... 28 Вперед
Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*