Юрий Бурносов - Три розы (Числа и знаки - 2)
Обзор книги Юрий Бурносов - Три розы (Числа и знаки - 2)
Бурносов Юрий
Три розы (Числа и знаки - 2)
Юрий Бурносов
Три розы
(Числа и знаки - 2)
Дьявол всегда озабочен увеличением числа своих сторонников.
Гваццо. Compendium Maleficarum
Зачем же мы должны оставлять теперь путь известный, указанный нам в проповедях, чтобы следовать по неизвестному?
Энеа делла Стуфа
Высшие существа остаются такими, какими должны быть в вечности.
Джованни Пико делла Мирандола. 900 тезисов (Речь о достоинстве
человека)
Как это происходит, невозможно описать словами, лишь испытать на себе. Ибо все, что можно сказать об этом, так далеко от действительности и ничтожно, как песчинка по сравнению с небом. Чтобы мы сами это испытали и достигли, да поможет нам Бог!
Иоханн Таулер. Проповеди
ГЛАВА ПЕРВАЯ,
в которой мы возвращаемся ненадолго к событиям,
завершающим книгу о двух квадратах,
и где также появляется некий Мальтус Фолъкон,
коему в дальнейшем нашем повествовании будет уделено не так уж мало
места
Как уже было сказано, путешествие к Ледяному Пальцу подкосило и здоровье, и рассудок Бофранка, каковые пришли в полнейшее расстройство. Порою он бывал весел и бодр, но иногда углублялся в себя и сидел, погружен в раздумья, что-то бормоча себе под нос. Запустив прическу и позабыв румяна, конестабль подурнел, и к возвращению в столицу не каждый из знакомых узнал бы прежнего щеголя Бофранка.
Грейскомиссару Фолькону он написал пространный отчет, содержащий в основном сведения о землях Северной Марки, их обитателях, обычаях, а также некие намеки в отношении бургмайстера Вольдемаруса Эблеса. Что касаемо событий на острове Сваме, конестабль о них умолчал, ограничившись лишь замечанием, что на побережье живут бедные рыбаки, сам же остров безлюден и непригоден для обитания.
Хорошо ли поступил Бофранк, дурно ли, он старался не думать. Одним утешался конестабль: властвовали над ним вещи выше его постижения, так что трудиться их понять было и напрасно, и душепогубительно.
Не желая ни обдумывать, ни обсуждать сии необъяснимые события, Бофранк доверился лишь Проктору Жеалю. Тот - а они как раз сидели в "Камне" - выпил рюмочку мятной настойки и промолвил:
- История твоя темная, и многое в ней напоминает дурманный бред - вот что я сказал бы, не знай я тебя, друг мой Хаиме. Допустим, что противостояние странных ветвей не менее странной религии - истинно. Доказать это, равно как и опровергнуть, ты не можешь. Я не знаю, что случится, если появится здесь пресловутый Шарден Клааке. Но покамест его нет и судьба его неизвестна, ты - единственный свидетель. Баффельт даже не вызвал тебя для аудиенции - это говорит о том, что интерес к тебе утрачен. Дело об убийстве грейсфрате осталось нераскрытым, и грейскомиссар, полагаю, также решит, что в тебе нет нужды. Вернись к преподаванию и постарайся забыть обо всем, если только сама жизнь не найдет способа напомнить.
Следуя словам Жеаля, Бофранк и в самом деле вернулся к преподаванию, как только почувствовал в себе должные для того силы. Единственно, чего он опасался, так это появления злокозненного Шардена Клааке, но тот словно в воду канул.
Труды Секуративной Палаты после того, как вместо умершего герцога ее непосредственным куратором стал брат покойного владетеля Нейс, ничуть не уменьшились; говорили, что герцог Нейс почти никак не касается секуративных дел, оставив все вопросы на усмотрение руководства Палаты - верно, так было к лучшему. Что же до правящего короля, то ему и в прежние поры недоставало желания интересоваться сыскными делами.
Со временем к конестаблю вернулась прежняя требовательность к платью, он в меру возможностей обновил гардероб согласно требованиям теперешней моды и некоторое время после попытался разыскать своих давешних спутников.
Обнаружить Акселя труда не составило - он так и служил в Секуративной Палате и даже немного возвысился в чине, сделавшись командиром ночного патруля в ранге десятника. Не найдя в себе сил опуститься до излишнего панибратства с простолюдином, Бофранк тем не менее выпил с ним по стакану вина в "Козе и розе". Аксель тут же порекомендовал конестаблю в прислуги некоего пройдошистого малого именем Лееб, на что Бофранк обещал подумать - с горечью заметив про себя, что денег на содержание постоянной прислуги у него теперь решительно недостает.
Поведал Аксель и о судьбе Оггле Свонка. Тот, как выяснилось, работал подмастерьем в лавке мясника и на жизнь не жаловался, Аксель порою покупал у него то окорок, а то бычью печенку по весьма невысокой цене (дешевизна объяснялась тем, что Оггле Свонк попросту крал с ледника у своего хозяина).
- Не думаешь ли ты жениться, Аксель? - спросил Бофранк, когда разговор иссяк, и говорить было вроде уже не о чем.
- Думаю, хире, - закивал Аксель. - И даже присмотрел уже девушку из хорошей семьи: отец ее суконщик, а брат служит в кавалерии.
- Что ж, не забудь пригласить на свадьбу, коли таковая случится, сказал Бофранк, собираясь. Аксель принялся благодарить, но конестабль его уже не слушал, размышляя о том, что завтра вновь придется вещать с кафедры о прелюбопытных вещах людям, каковым нет до них никакого дела.
- ...И не стоит думать, как ошибочно делают многие, что в зрачке убиенного запечатляется образ его убийцы; ученые исследования показали, сие всего лишь заблуждение, притом опасное...
Бофранк прервал лекцию и воззрился на задние ряды аудитории, где обыкновенно обитали слушатели нерадивые и худородные.
- Не мог бы хире Земпер повторить сказанное мною только что?
- Вы говорили о глазах, хире прима-конестабль.
- И что же я говорил о глазах?
- Что... что в глазах убийцы запечатлен образ убиенного... то есть наоборот...
Конечно же, Земпер лекции не слушал, да и как ее слушать тому, кто скрытно играет на скамье под партою в карты. Подсказывал, как заметил Бофранк, другой игрок, именем Адальберт Мунк; то ли подсказал неверно, то ли глупый Земпер все перепутал с испугу, однако Бофранк велел наказать обоих. Прилежный толстячок Таут, учебный староста, записал повеление в свою книжицу, и конестабль мог быть уверен, что после занятий и Мунка и Земпера примерно высекут. Беда в том, что подобное вразумление для седалищ никак не влияло на умственные способности...
Закончив лекцию, Бофранк порекомендовал слушателям новую книгу Белейдера "О способах удушения и распознании оных", написав дополнительно название на аспидной грифельной доске - в надежде, что трое-четверо захотят купить ее в лавке, а еще с десяток затем возьмут у них прочитать; на остальных он ничуть не рассчитывал.
Пополнение, выходившее из стен Академии, не радовало - об этом Бофранк мог судить по первому своему выпуску. Слушатели со способностями шли работать в Фиолетовый Дом, кто похуже - в иные государственные учреждения, где потребны были выпускники со знаниями Палаты, остальные же разъезжались по стране, чтобы в самых дальних ее уголках сделаться истинными мечами пресветлого короля и миссерихордии. Возможно, Бофранк был не прав, когда обнаруживал упадок учебного усердия, но такие слушатели, как Земпер или же Мунк, заставляли его сожалеть о карьере преподавателя.
