Джон Уиндем - Техническая ошибка
Джон Уиндем - Техническая ошибка краткое содержание
Джон Уиндем
под псевдонимом Джон Бейнон Харрис
ТЕХНИЧЕСКАЯ ОШИБКА
John Wyndham as John Beynon Harris
«Technical Slip»
1949
Перевод с английского:
В. Кулагина-Ярцева
В переводе М. Бирман рассказ известен под названием «Недоглядели»
Прендергаст, — отрывисто сказал Начальник Отдела, — сегодня, очевидно, возникнет вопрос с контрактом XB2832. Присмотрите за этим делом, хорошо?
— Разумеется, сэр.
Роберт Финнерсон умирал. Два-три раза в жизни ему казалось, что он вот-вот умрет. Он боялся и изо всех сил гнал эту мысль от себя; но теперь все было по-иному. Он не протестовал, потому что не было никаких сомнений в том, что время пришло. Но и сейчас он не мог смириться с неизбежным, хотя в глубине души ощущал, как приближается бессмысленная гибель.
Какая глупость — умереть в шестьдесят лет, хотя, по его мнению, и в восемьдесят было бы не намного умнее. Получается, что схема, по которой живое существо обретает мудрость, оказывается крайне неэффективной. Что это означает? Да то, что кто-то другой пройдет тот же процесс обучения, на который у него, Роберта, ушло шестьдесят лет, и, как и он, окажется в преддверии конца. Неудивительно, что прогресс так мало ощутим — далеко ли продвинешься, если все время топчешься на месте!
Роберт лежал в тишине в полутемной комнате, откинувшись на подушки, и ждал конца. Его не оставляла мысль, что система бытия, в сущности, порочна. Великим ученым стоило бы заняться этим всерьез — если бы, конечно, они не растрачивали себя на решение проблем менее важных вплоть до того времени, пока не окажутся в его положении. А тогда обнаружится, что поздно что-либо делать.
И поскольку эти мысли, сменяя одна другую, не переставали кружиться у него в мозгу, он вряд ли смог бы сказать, когда именно понял, что уже не один в комнате. Роберт повернул голову, чтобы увидеть, кто пришел. Сухощавый человек ученого вида пристально рассматривал его. Лицо человека не было знакомо Роберту, но это почему-то не удивило его.
— Кто вы? — спросил Роберт Финнерсон.
Посетитель ответил не сразу. Он казался ровесником Роберта. Лицо доброе, но ничем не примечательное, волосы седые, поредевшие. Манеры скромные, а взгляд, устремленный на Роберта сквозь очки в тонкой золотой оправе, внимательный.
— Умоляю вас, не волнуйтесь, мистер Финнерсон, — ответил он.
— Я нисколько не волнуюсь, — раздраженно ответил Роберт. — Я просто спрашиваю, кто вы.
— Моя фамилия Прендергаст, но это, в сущности, не имеет значения…
— Я не знаю вас. Что вам нужно?
Прендергаст скромно ответил:
— Мои работодатели хотели кое-что предложить вам, мистер Финнерсон.
— Сейчас уже поздно предлагать мне что бы то ни было, — отозвался Роберт.
— Да, разумеется, о большинстве предложений можно было бы сказать именно так, но я думаю, что наше сможет заинтересовать вас.
— Не представляю себе, каким образом… хотя скажите, в чем дело.
— Видите ли, мистер Финнерсон, мы… то есть, мои работодатели… обнаружили, что вы… э-э-э… что ваша кончина назначена на 20 апреля 1963 года. То есть на завтра.
— Да, — произнес Роберт тихо, удивляясь собственному спокойствию. — Я и сам думаю точно так же.
— Совершенно справедливо, — заметил его собеседник. — Но мы располагаем информацией, что вы против этого… э-э-э… назначения.
— Да! — повторил мистер Финнерсон. — Как тонко подмечено! Если это все, что вы собирались мне сказать, мистер Пендльбасс…
— Прендергаст, сэр. Нет, мне просто хотелось показать вам, что мы вполне понимаем ситуацию. Мы также сознаем, что вы человек со значительными средствами, но, как говорится, с собою не возьмешь, мистер Финнерсон.
Роберт Финнерсон пригляделся к посетителю повнимательнее.
— К чему вы клоните? — спросил он.
— Все очень просто, мистер Финнерсон. Моя фирма готова предложить вам пересмотреть назначение… за некоторое вознаграждение.
Состояние Роберта было далеко от нормального, и невероятное предложение не удивило его. Он не испытывал и тени сомнения. Только спросил:
— Какой пересмотр… и какое вознаграждение?
— Ну, существует несколько вариантов на выбор, — объяснил Прендергаст, — но в вашем случае мы бы рекомендовали Возвращение в Прошлое. Это одно из наших самых выгодных предложений, испытанное на множестве людей, оказавшихся в ситуации, сходной с вашей и высказавших пожелание «если бы только можно было прожить жизнь сначала».
— Я понял, — произнес Роберт. Ему вспомнилось, что он когда-то читал о подобных договорах, и ситуация перестала казаться совершенно невероятной. — А цена?
Прендергаст позволил себе продемонстрировать легкое неудовольствие.
— Вознаграждение, — сказал он, слегка выделив это слово голосом, — вознаграждение в случае Возвращения таково: первый взнос составляет семьдесят пять процентов капитала, которым вы сейчас обладаете.
— Семьдесят пять! Как называется ваша фирма?
Прендергаст покачал головой.
— Вам не удастся вспомнить название, хотя наша фирма весьма старинная. У нас были — да и сейчас есть — именитые клиенты. В прежние времена мы работали, применяя… я думаю, вы бы, наверное, назвали это бартером. Но по мере развития коммерции мы меняли методы. И сейчас нам кажется более подходящим иметь капитал, который можно вложить в дело, чем скапливать у себя души — да еще при их теперешней низкой рыночной цене. Это большой шаг вперед во всех отношениях. Мы получаем заметную прибыль, а от вас ничего не требуется, кроме денег, с которыми вам все равно пришлось бы расстаться. И вы можете продолжать считать свою душу принадлежащей именно вам, насколько позволяют законы страны. Ваши наследники будут слегка разочарованы, только и всего.
Последнее замечание ни в коей мере не расстроило Роберта Финнерсона.
— Мои наследники уже который день кружат около дома, словно грифы. Меньше всего я боюсь огорчить их. Давайте обсудим подробности, мистер Снодграсс.
— Прендергаст, — терпеливо поправил посетитель. — Хорошо, как правило, платеж осуществляется следующим образом…
Какой-то каприз — или нечто похожее на каприз — побудил мистера Финнерсона наведаться на Сэндс-сквер, где он не появлялся столько лет. Иногда его тянуло посетить знакомые места, но, казалось, для этой экскурсии никогда уже не найдется времени. Сейчас же, в результате чудесного исцеления, изумившего всю родню, Роберт Финнерсон впервые за многие годы располагал несколькими совершенно свободными часами.
Он отпустил такси на углу площади и постоял немного, осматриваясь кругом со смешанным чувством. Все оказалось совсем не таким большим и нарядным, как помнилось ему. Все стало меньше — такое ощущение часто испытываешь, очутившись спустя годы в городе своего детства; к тому же всю правую сторону, где раньше стоял его дом, теперь занимало новое здание, которое подчеркивало, насколько ветхими сделались георгианские террасы, двадцать — тридцать лет назад пережившие бомбежки.
