Брюс Стерлинг - Бич небесный
Обзор книги Брюс Стерлинг - Бич небесный
Брюс Стерлинг, отец-основатель киберпанка, философ Мировой Паутины, социолог, провозвестник будущего современной науки, писатель, каждая книга которого своеобразная веха в литературной жизни Америки, в очередной раз открывает перед читателем яркую, неожиданную грань своего таланта.
Брюс Стерлинг
Бич небесный
Аннотация
Это книга о хакерах. Не о тех. что взламывают компьютерные системы и охранные коды банков. Бригада Джерри Малкэхи колесит на супервездеходе по Оклахоме в погоне за непредсказуемыми торнадо, бичом небесным Америки ближайшего будущего, чтобы с помощью электронной техники лишить их смертельной силы.
Брюс Стерлинг, отец-основатель киберпанка, философ Мировой Паутины, социолог, провозвестник будущего современной науки, писатель, каждая книга которого своеобразная веха в литературной жизни Америки, в очередной раз открывает перед читателем яркую, неожиданную грань своего таланта.
ГЛАВА 1
Умные машины таились во всех углах — в сумраке зашторенной палаты огоньки их индикаторов тлели, словно красные глазки летучих мышей. Они прятались в нишах белых оштукатуренных стен: ионизатор, телевизор, пожарная сигнализация, целый полк фоточувствительных датчиков. В углу тихо шипел и булькал испаритель, распространяя сильный запах масла, женьшеня и эвкалипта.
Алекс полулежал на шелковых подушках, над его ступнями и коленями бугрилась накрахмаленная хлопчатобумажная простыня. Собственная плоть казалась ему комком мокрой глины — жирным, сырым и совершенно инертным. С самого утра он не переставая пыхтел черной неопреновой маской ингалятора, висевшего возле постели, и теперь кончики его пальцев, бледные как воск и слегка дрожавшие, казалось, уже почти вплавились в нее. У него промелькнула мысль, не повесить ли маску обратно на крюк прикроватной стойки, но он отверг эту идею. Было бы слишком неудобно иметь заманчивую маску вне досягаемости.
Боль в его легких и гортани не ушла окончательно — ожидать подобного чуда значило бы, наверное, просить слишком многого, даже если речь шла о мексиканской подпольной лечебнице. Однако после двух недель лечения в clнnica боль приобрела необычную утонченность. Горящее огнем воспаление спало, превратившись в новое и интересное чувство, тонкое и почти теоретическое.
В палате было зябко и сыро, как в пруду, и Алекс лежал в полутьме, расслабленный и апатичный, словно карп, вяло моргая глазами, в то время как перед ним разворачивалась глубинная текстура его болезни. Под накрахмаленными простынями Алекс понемногу начал согреваться. Потом у него закружилась голова. Затем он почувствовал легкую тошноту — это было привычное развитие симптомов. Он ощущал, как внутри грудной клетки вздымается темная волна.
Потом волна прокатилась по его телу. Он почувствовал, как его позвоночник тает; ему казалось, что он просачивается сквозь матрас.
Эти приступы в последнее время повторялись все чаще и становились сильнее. С другой стороны, отдаваясь их темным течениям, Алекс попадал в очень интересные места. Он затаил дыхание и на протяжении бесконечного мгновения с наслаждением плавал под самым ободком бессознательности.
Затем дыхание помимо воли вернулось к нему. Ум выплыл на поверхность бреда. Когда Алекс вновь открыл глаза, палата вокруг имела чрезвычайно сюрреалистический вид. Белые оштукатуренные стены куда-то ползли, белый лепной потолок вращался, толстый ковер химического зеленовато-голубого цвета словно кишел червями. Незажженные пузатые глиняные светильники припали к поверхности изысканных плетеных столиков. Комод, письменный стол, деревянная рама кровати — все участвовало в каком-то зловещем заговоре, покрывшись зеленовато-голубыми восьмиугольниками… Деревянные жалюзи на железных петлях караулили запечатанные замазкой окна. Умирающее тропическое растение, тощее чудовище с кожистыми листьями, которое стало его самым преданным другом в этом месте, стояло в своем терракотовом горшке, тихо отравляемое постоянной темнотой и пропитанным медикаментозными испарениями воздухом…
Рядом с кроватью раздалось резкое жужжание. Алекс повернул на подушке всклокоченную голову. Аппарат прожужжал еще раз. И еще.
С вялым удивлением Алекс осознал, что это телефон. Ему еще ни разу никто не звонил сюда, в палату. Он даже не знал, что здесь вообще есть телефон. Скромный, почтенного возраста аппарат прятался в тени среди своих собратьев.
В течение долгого времени Алекс с кружащейся головой рассматривал древний, скупо декорированный кнопочный интерфейс. Телефон снова разразился настойчивым жужжанием. Алекс уронил маску ингалятора и потянулся через постель, перегнувшись пополам, с хрустом в спине, треском в суставах и болезненным оханьем. Он нажал маленькую кнопочку, обозначенную «ESPKR».
— Hola [1], - пропыхтел он.
Его опухшая гортань хрипела и клокотала, на глаза неожиданно навернулись слезы.
– їQuien es? [2] — послышалось в трубке.
— Никто, — просипел Алекс на английском. — Подите к черту!
Он вытер один глаз и яростно посмотрел на телефон: он понятия не имел, как дать отбой.
— Алекс, это ты? — по-английски спросила трубка. Алекс моргнул. Кровь с гулом хлынула в его онемевшей плоти. В икрах и ступнях протестующе закололо.
— Я хочу поговорить с Алексом Унгером! — резко настаивал телефон. — їDуnde estб? [3]
— Кто это? — спросил Алекс.
— Это Джейн! Хуанита Унгер, твоя сестра!
— Джейни? — ошеломленно повторил Алекс. — Бог мой, что, уже Рождество? Прости, Джейни…
— Ты что? — рявкнул телефон. — Сегодня девятое мая! Господи, Алекс, голос у тебя совершенно отъехавший!
— Слушай… — слабо начал Алекс.
Насколько он помнил, его сестра никогда не звонила ему, кроме как на Рождество. Повисла зловещая пауза. Алекс тупо разглядывал криптограммы на кнопках аппарата: «RDIAL», «FLAS», «PROGMA». Никаких указаний, как дать отбой. Трубка тихо шуршала, подслушивая его, мучая, требуя ответа.
— Я в порядке, — наконец возразил он. — А как ты, Джейни?
— Ты знаешь хотя бы, какой сейчас год? — настаивал телефон. — Или где ты находишься?
— Э-э… Ну да, конечно…
В пропитанный лекарствами туман, окутывавший его сознание, начало просачиваться отдаленное ощущение виноватого испуга. Алексу даже в лучшие времена не очень-то удавалось ладить со своей старшей сестрой, а уж сейчас он и подавно чувствовал себя слишком слабым и оцепенелым, чтобы защищаться.
— Джейни, я сейчас не совсем готов для этого разговора… Давай я перезвоню тебе попозже…
— Только попробуй повесить трубку, ты, хитрый пронырливый подонок! — завопила трубка. — Что они там с тобой делают, черт возьми? Ты хотя бы имеешь представление, на что похожи счета, которые они присылают?
