Роберт Шекли - Предел желаний
Обзор книги Роберт Шекли - Предел желаний
Шекли Роберт
Предел желаний
Роберт Шекли
Предел желаний
В Нью-Йорке дверной звонок раздается как раз в тот момент, когда вы удобно устроились на диване, решив насладиться давно заслуженным отдыхом. Настоящая сильная личность, человек мужественный и уверенный в себе, скажет: "Ну их всех к черту, мой дом - моя крепость, а телеграмму можно подсунуть под дверь". Но если вы похожи характером на Эдельштейна, то подумаете, что, видно, блондинка из корпуса 12С пришла одолжить баночку селитры. Или вдруг нагрянул какой-то сумасшедший кинорежиссер, желающий поставить фильм по письмам, которые вы шлете матери в Санта-Монику. (А почему бы и нет? Ведь делают фильмы на куда худших материалах?!)
Однако на этот раз Эдельштейн твердо решил не реагировать на звонок. Лежа на диване с закрытыми глазами, он громко сказал:
- Я никого не жду.
- Да, знаю, - отозвался голос по ту сторону двери.
- Мне не нужны энциклопедии, щетки и поваренные книги, сухо сообщил Эдельштейн. - Что бы вы мне не предложили, у меня это уже есть.
- Послушайте, - ответил голос. - Я ничего не продаю. Я хочу вам кое-что дать.
Эдельштейн улыбнулся тонкой печальной улыбкой жителя Нью-Йорка, которому известно: если вам преподносят в дар пакет, не помеченный "Двадцать долларов", то надеются получить деньги каким-то другим способом.
- Принимать что-либо бесплатно, - сказал Эдельштейн, - я тем более не могу себе поззволить.
- Но это действительно бесплатно, - подчеркнул голос за дверью. - Это ровно ничего не будет вам стоить ни сейчас, ни после.
- Не интересует! - заявил Эдельштейн, восхищаясь твердостью своего характера.
Голос не отозвался.
Эдельштейн произнес:
- Если вы еще здесь, то, пожалуйста, уходите.
- Дорогой мистер Эдельштейн, - мягко проговорили за дверью, - цинизм - лишь форма наивности. Мудрость есть проницательность.
- Он меня еще учит, - обратился Эдельштейн к стене.
- Ну, хорошо, забудьте все, оставайтесь при своем цинизме и национальных предрассудках, зачем мне это, в конце концов?
- Минуточку, - всполошился Эдельштейн. - Какие предрассудки? Насколько я понимаю, вы - просто голос с другой стороны двери. Вы можете оказаться католиком, или адвентистом седьмого дня, или даже евреем.
- Не имеет значения. Мне часто приходилось сталкиваться с подобным. До свиданья, мистер Эдельштейн.
- Подождите, - буркнул Эдельштейн.
Он ругал себя последними словами. Как часто он попадал в ловушки, оканчивающиеся, например, покупкой за 10 долларов иллюстрированного двухтомника "Сексуальная история человечества", который, как заметил его друг Манович, можно приобрести в любой лавке за 2.98!
Но голос уйдет, думая: "Эти евреи считают себя лучше других!.." Затем поделится своими впечатлениями с другими при очередной встрече "Лосей" или "Рыцарей Колумба", и на черной совести евреев появится новое пятно.
- У меня слабый характер, - печально прошептал Эдельштейн. А вслух сказал:
- Ну, хорошо, входите! Но предупреждаю с самого начала: ничего покупать не собираюсь.
Он заставил себя подняться, но замер, потому что голос ответил: "Благодарю вас", и вслед за этим возник мужчина, прошедший через закрытую, запертую на два замка дверь.
- Пожалуйста, секундочку, задержитесь на одну секундочку, - взмолился Эдельштейн. Он обратил внимание, что слишком сильно сжал руки и что сердце его бьется необычайно быстро.
Посетитель застыл на месте, а Эдельштейн вновь начал думать.
- Простите, у меня только что была галлюцинация.
- Желаете, чтобы я еще раз вам это продемонстрировал? осведомился гость.
- О Боже, конечно нет! Итак, вы прошли сквозь дверь! О Боже, Боже, кажется я попал в переплет!
Эдельштейн тяжело опустился на диван. Гость сел на стул.
- Что происходит? - прошептал Эдельштейн.
- Я пользуюсь подобным приемом, чтобы сэкономить время, объяснил гость. - Кроме того, это обычно убеждает недоверчевых. Мое имя Чарлз Ситвел. Я полевой агент Дьявола... Не волнуйтесь, мне не нужна ваша душа.
- Как я могу вам поверить? - спросил Эдельштейн.
- На слово, - ответил Ситвел. - Последние пятьдесят лет идет небывалый приток американцев, нигерийцев, арабов и израильтян. Так же мы впустили больше, чем обычно, китайцев, а совсем недавно начали крупные операции на южноамериканском рынке. Честно говоря, мистер Эдельштейн, мы перегружены душами. Боюсь, что в ближайшее время придется объявить амнистию по мелким грехам.
- Так вы явились не за мной?
- О Дьявол, нет! Я же вам говорю: все круги ада переполнены!
- Тогда зачем вы здесь?
Ситвел порывисто подался вперед.
- Мистер Эдельштейн, вы должны понять, что ад в некотором роде похож на "Юнайтед стэйтс стил". У нас гигантский размах и мы более или менее монополия. И, как всякая действительно большая корпорация, мы печемся об общественном благе и хотим, чтобы о нас хорошо думали.
- Разумно, - заметил Эдельштейн.
- Однако нам заказано устраивать, подобно Форду, фирменные школы и мастерские - неправильно поймут. По той же причине мы не можем возводить города будущего или бороться с загрязнением окружающей среды. Мы даже не можем помочь какой-нибудь захолустной стране без того, чтобы кто-то не поинтересовался нашими мотивами.
- Я понимаю ваши трудности, - признал Эдельштейн.
- И все же мы хотим что-то сделать. Поэтому время от времени, но особенно сейчас, когда дела идут так хорошо, мы раздаем небольшие премии избранному числу потенциальных клиентов.
- Клиент? Я?
- Никто не назовет вас грешником, - успокоил Ситвел. - Я сказал "потенциальных" - это означает всех.
- А... Что за премии?
- Три желания, - произнес Ситвел живо. - Это традиционная форма.
- Давайте разберемся, все ли я понимаю, - попросил Эдельштейн. - Вы исполните три любых моих желания? Без вознаграждения? Без всяких "если" и "но"?
- Одно "но" будет, предупредил Ситвел.
- Я так и знал, - вздохнул Эдельштейн.
- Довольно простое условие. Что бы вы ни пожелали, ваш злейший враг получит вдвое.
Эдельштейн задумался.
- То есть, если я попрошу миллион долларов...
- Ваш враг получит два миллиона.
- А если я попрошу пневмонию?
- Ваш злейший враг получит двустороннюю пневмонию.
Эдельштейн поджал губы и покачал головой.
- Не подумайте только, что я советую вам, как вести дела, но не искушаете ли вы этим пунктом добрую волю клиента?
- Риск, мистер Эдельштейн, но он совершенно необходим по двум причинам, - ответил Ситвел. - Видите ли, это условие играет роль обратной связи, поддерживающей гомеостаз.
- Простите, я не совсем...
- Попробуем по-другому. Данное условие уменьшает силу трех желаний, тем самым держа происходящее в разумных пределах. Ведь желание - чрезвычайно мощное орудие.
