Конрад Фиалковский - Пятое измерение (авторский сборник)
Обзор книги Конрад Фиалковский - Пятое измерение (авторский сборник)
Пятое измерение
Авторский сборник Конрада Фиалковского
Предисловие
О РАССКАЗАХ КОНРАДА ФИАЛКОВСКОГО
Научная фантастика в наши дни продолжает стремительно развиваться. Она вторгается в новые области знания, осваивает новые приемы художественной выразительности, растет и вширь, и вглубь. Это стремительное движение не всегда полностью ощущается теми, кого оно захватывает в свою орбиту. Для того чтобы понять, как быстро меняется все вокруг тебя, надо поймать взглядом какие-то неподвижные или медленно движущиеся предметы либо оглянуться назад.
Попробуем же оглянуться назад — хотя бы для того, чтобы вернее оценить рассказы Конрада Фиалковского. Лет пятнадцать-двадцать назад эти рассказы большинству из нас показались бы прямо-таки сенсационными даже по форме, а тем более по идеям. А сейчас это уже «обычная» фантастика на ее современном уровне (точнее, один из ее видов), с интересно поставленными проблемами, разработанными опять-таки на современном уровне научного мышления; эти рассказы, которые многих заинтересуют, иногда вызовут споры, иногда подтолкнут мысль ученого или художника. Но в них нет никакого привкуса сенсаций, потрясения, неожиданности.
Это вовсе не значит, что Конрад Фиалковский опоздал написать свои рассказы. Взгляд в прошлое полезен, но он обычно приводит к некоторому смещению перспективы, и надо делать поправку на это смещение, надо понимать условность такого приема. Ведь эти рассказы попросту не могли быть написаны двадцать лет назад — не Конрадом Фиалковским (ему всего 26 лет!), а кем бы то ни было. Разве что гений был бы на это способен — гений и в области науки, и в области искусства.
Советские читатели уже знакомы с рассказами Конрада Фиалковского «Право выбора» и «Возможность смерти» (в нашем сборнике он называется «Последняя возможность») — они публиковались у нас в последние годы. Но, разумеется, этого мало для серьезного знакомства с автором. Сборник его рассказов, предлагаемый сейчас вниманию читателей, позволит более точно судить о том, как работает в области фантастики молодой польский писатель Конрад Фиалковский.
Как подавляющее большинство современных фантастов, Фиалковский пришел в фантастику из науки; точнее, он активно работает в обеих этих областях. Он — научный сотрудник Варшавского политехнического института по кафедре конструирования цифровых машин. Впрочем, даже не зная этих подробностей его биографии, можно понять, что и на такого рода замыслы, и на такую детальную проработку материала способен лишь ученый-профессионал. Условно говоря, рассказы Конрада Фиалковского можно отнести к «технической» фантастике, поскольку построены они на проблемах по преимуществу технических, а не философских, социальных, моральных и все конфликты разыгрываются именно на этой почве. Трагический по тональности рассказ «Последняя возможность» и веселая шутка «Цереброскоп» одинаково «техничны» по сути, философская и моральная нагрузка их очень невелика. То же можно сказать о рассказах «Конструктор», «Прежде чем полетят к звездам», «Пятое измерение» — да, в сущности, о любом из тех, что входят в этот сборник. Правда, в рассказах «Бессмертный с Веги» и «Воробьи Галактики» затрагивается проблема контакта с внеземными цивилизациями, но и эта проблема интересует Фиалковского по преимуществу в техническом аспекте — как именно, какими средствами и приемами можно было бы осуществить эту связь.
У большинства наших читателей сам термин «техническая фантастика», вероятно, вызовет некоторую настороженность: долгие годы засилья сугубо «технических» произведений приучили нас с известным недоверием относиться к этой отрасли фантастики. Однако рассказы Конрада Фиалковского (да и не только они, конечно) убеждают нас в том, что и фантастика такого рода способна плодотворно развиваться.
Надо только, чтобы работали в этой области не примитивные популяризаторы, а творчески мыслящие люди, с широким горизонтом и смелым воображением, умеющие соотносить весьма различные по характеру явления, видеть их глубинный смысл и красоту. Эти качества так же необходимы писателю, как и ученому-творцу, создателю новых «безумных» идей. Вдвойне нужны они и современной фантастике, рожденной синтезом, органическим слиянием методов науки и искусства.
Ариадна Громова
К СОВЕТСКОМУ ЧИТАТЕЛЮ
В последнее время мне довелось несколько раз побывать в Советском Союзе, и меня приятно удивил тот большой успех, которым пользуется научная фантастика у советского читателя.
Этим успехом она в немалой степени обязана особому «издательскому климату», который дает читателю возможность ознакомиться с произведениями писателей-фантастов почти всего мира.
Как мне удалось заметить, особенно ценится та фантастика, которая не только изображает мир будущего, но и побуждает читателя размышлять о мире современном. Подобная литература представляется мне наиболее значимой, ибо она позволяет взглянуть на наши современные проблемы с расстояния времени и дистанции поколений.
Хотелось бы надеяться, что мои рассказы относятся именно к такого рода литературе. Я убежден, что наши проблемы, то, что мы творим, и то, за что боремся, являются неизбежным и необходимым этапом на пути в будущее.
Я пытался показать это во многих рассказах, может быть наиболее отчетливо в «Часовом».
Я хотел бы поблагодарить переводчика Е.П.Вайсброта за правильное воспроизведение духа моих рассказов, а также издательство «Мир» за то, что оно дало возможность советскому читателю ознакомиться с моей книжкой.
Конрад Фиалковский
ЕЁ ГОЛОС
— …нам, космонавтам, звезды гораздо ближе, чем вам, на Земле. Они окружают нас, как вас — деревья… — это сказал Аро.
Я знал, что он совсем недавно окончил Академию космонавтики, и ничуть не удивился его словам. Сидящий рядом с Аро невысокий мужчина с проседью молчал. На его сером костюме блестела серебряная стрела покорителя космоса. Это был Ван Эйк — космогатор планет внешней группы, как его отрекомендовал мой друг Рани.
Мы покидали Землю, чтобы пройти полугодовую практику на спутниках Юпитера, и мать Рани устроила прощальный вечер. Ван Эйка пригласили, как «человека оттуда». Для нас космическая экзотика начиналась сразу же за орбитой Марса, которую мы ни разу не пересекли. Для Ван Эйка слова «Титан», «Европа», «Плутон» были не пустыми звуками, а чем-то хорошо знакомым., таким же, как для нас пульт настольного вычислителя. Мы хотели, чтобы Ван Эйк сказал что-нибудь, убедил нас, что жизнь там — тоже жизнь, а не бесконечная вереница дней, когда только и ждешь возвращения на Землю. Но Ван Эйк молчал, как все старые космогаторы, за долгие годы привыкшие к тишине в кабинах своих ракет. Зато Аро говорил за двоих. До меня долетали отрывки его монолога:
