Роберт Хайнлайн - Реквием
Роберт Хайнлайн - Реквием краткое содержание
Но Харриман решает обойти закон, и находит двух пилотов, которые соглашаются исполнить его последнее желание…
fantlab.ru © tevas
Роберт Хайнлайн
Реквием
На одном из островов Самоа на вершине высокой горы есть могила. И вот что вырезано на надгробной плите:
К широкому небу лицом ввечеру
Положите меня, и я умру,
Я радостно жил и легко умру,
И нам завещаю одно
Написать на моей плите гробовой:
«Моряк из морей вернулся домой,
Охотник с гор вернулся домой,
Он там, куда шел давно».[1]
На пластинке от кислородного баллона, приколотой ножом к лунному грунту, нацарапаны те же строки.
Это была на редкость паршивая ярмарка. Скачки не сделало интереснее даже участие отпрыска знаменитого Дэна Патча. Раздосадованные торговцы закрывали лавки и палатки, окружавшие арену.
Шофер Д.Д. Харримана не рассчитывал останавливаться здесь. Сам Харриман направлялся в Канзас-Сити на совещание директоров. Шофера же заставляли спешить туда кое-какие делишки на Восемнадцатой Стрит. Но босс велел остановиться и даже вылез из машины.
В стороне от арены возвышалась ограда с увешанной флагами и транспарантами входной аркой. Красные с золотом буквы афиш зазывали:
Только у нас.
Лунная ракета!!!
Ракета в полете! Старт у Вас на глазах!
Дважды в день.
Человек ступил на Луну с борта точно такой ракеты!!!
Не упустите свой шанс прокатиться!!!
Вход — 50 центов.
Мальчик лет девяти-десяти бродил возле арки, разглядывая плакаты.
— Хочешь посмотреть ракету, сынок?
— Конечно, сэр, еще как! — глаза мальчугана заблестели.
— Я тоже хочу. Пойдем вместе.
Харриман заплатил за два розовых билетика, и они вошли.
Мальчишка целеустремленно тащил его за собой, схватив за руку.
Закинув голову, Харриман профессионально осмотрел яйцевидный корпус ракеты, ее единственное сопло, заметил пояс датчиков. Взглянул на название. На ярмарочно-красном фоне блестели золотые буквы: «Вольный». Он заплатил еще четвертак и поднялся в рубку.
Внутри было темновато из-за радиационных фильтров на иллюминаторах. Вскоре глаза привыкли к полумраку. С благоговением верующего в храме Харриман вглядывался в клавиши пульта и полукруг циферблатов над ним. Как все знакомо — сердце сжало.
Он еще стоял, весь покрытый испариной, отрешенно глядя на пульт, когда кто-то вошел и тронул его за рукав.
— Вынужден побеспокоить вас, сэр, нам нужно лететь.
— Что? — Харриман очнулся и посмотрел на вошедшего. Тот был дьявольски красив — правильной формы голова, мощные плечи, открытый взгляд, четкая линия губ, твердый подбородок.
— Простите, капитан.
— Ничего.
— Капитан… э-э…
— Макинтайр.
— Капитан Макинтайр, вы возьмете пассажира? — вдруг загорелся Харриман.
— Конечно, если хотите. Идемте со мной. Он проводил Харримана к стоящему недалеко от ворот наведу с надписью «Контора».
— Доктор, осмотрите пассажира.
Харриман вздрогнул, но подчинился врачу. Послушав сердце и смерив давление, доктор покачал головой.
— Плохо дело, доктор?
— Именно, капитан.
— Это от волнения, а сердце у меня крепкое, — Харриман переводил взгляд с одного на другого.
— Неужели? — Доктор понял брови. — Но дело не только в сердце. Кости в ваши годы становятся настолько хрупкими, что могут не выдержать стартовых перегрузок.
— Простите, сэр, — добавил капитан, — но ярмарочная ассоциация не разрешает мне брать в полет никого, кто мог бы не выдержать старта, для этого и врач.
— Так я и думал, — плечи старика поникли.
— Простите, сэр… — Макинтайр направился к ракете.
— Постойте, капитан, — догнал его Харриман. — Может пообедаете со мной после полета… вы и ваш бортинженер? Капитан посмотрел на него удивленно.
— Спасибо, не откажусь.
— Удивляюсь, капитан, почему вы ушли с Лунной трассы? Трехлетний «Хеннеси» и «Корона Коронас», а также жареные цыплята и горячий десерт сделали непринужденной беседу в кабинете лучшего в городке ресторана.
— Не понравилось мне там!
— Полно врать, Мак, ты же отлично помнишь, что правление вышвырнуло тебя, и за какие грехи, тоже помнишь, — бортинженер усердно накачивался коньяком.
Макинтайр помрачнел.
— А хоть бы и взял я с собой пару бутылок? Я даже рад такому концу, так мне осточертело вечно быть под присмотром А ты кто такой, чтобы читать мне мораль? Ты, контрабандист!
— Я? Я контрабандист? А кто бы удержался захватить на Землю пару камешков? Да у меня был бриллиант величиной с… Я бы и сейчас жил в Луна-Сити, если бы не попался. Что там твои бутылки… мальчики тебя угощают, девочки улыбаются предлагают… — он тихо заплакал, уронив голову.
— Напился, — Макинтайр потряс его. Харриман удержал капитана.
— Оставьте, лучше скажите, вы действительно были рады бросить Лунную трассу? Макинтайр закусил губу.
— Нет, конечно, Чарли прав. Но там стало все не так, как вначале. Мотаешься, как проклятый, спишь в гостиницах, ешь всякую пакость и где придется. То шериф наложит на ракету арест, а то какое-нибудь Общество Защиты чего-то там прицепится. Разве это жизнь для космонавта?
— А хотели бы вы вернуться на Луну?
— Да, пожалуй. Конечно, на Лунную трассу сразу не возьмут, но в Луна-Сити можно наняться для начала на рудовоз Компании. Для этих рейсов всегда не хватает пилотов, и на мое прошлое могут закрыть глаза. А там, если пойдет дело, и на Лунную трассу могут перевести.
Харриман поиграл ложкой.
— Надеюсь, вы примете мое предложение, — он посмотрел на капитана.
— Возможно. Какое?
— «Вольный» ваш корабль?
— Да, но маловато горючего.
— Я зафрахтую вашу ракету… если вы и Чарли согласитесь доставить меня на Луну.
— Мак, ты слышишь? — встрепенулся Чарли. — Он хочет, чтобы мы летели на Луну на этой старой лоханке.
— Не получится, мистер Харриман, корабль слишком старый, Макинтайр покачал головой. — Топливные баки текут, приходится использовать газойль и жидкий кислород вместо обычного горючего. Корабль все равно взорвется через несколько дней, хоть Чарли и чинит его постоянно.
— Мистер Харриман, а что если вам полететь на корабле Компании? — вставил Чарли.
— Нет, сынок, невозможно, — ответил, старик. — Ты ведь знаешь условия, на которых ООН дала Компании монополию на использование Луны? Не прошедших медицинскую комиссию в космос не выпускать! Компания несет полную ответственность за жизнь и здоровье людей в космосе. И если там кто-нибудь погибнет, монополии конец.
— И комиссия вас не пропустила?
