Андрей Щербаков - ДМБ-2010
Обзор книги Андрей Щербаков - ДМБ-2010
Щербаков Андрей
ДМБ-2010
Фантастическая повесть-предупреждение
Фрагментарная текстовая реконструкция
… Совпадения в тексте повести, безусловно, случайны. Кот и Автор, также как Маркс и Энгельс — два человека, а упоминаемый в мистическом смысле Вячеслав (Слава) Кпсс — вообще не человек…
Хольм ван Зайчик. Примечания к переводу на китайский.ШКОЛЬНИК
Не буду называть его имени и фамилии. Вам они ровным счетом ничего не скажут. Пусть он пока так и останется Дерзким Мальчишкой. В конце концов, это звучит не хуже, чем Главный конструктор.
Г.Альтов «Шальная компания»На стенде с надписью «Абитуриенту» висел желтый клочок казенной бумаги со скромной надписью: «Повестка дня Совета МФТИ». Четвертым пунктом в ней значилось — «О новом в организации работы военных кафедр в 198…» г. Для непонятливых сбоку фиолетовым фломастером было подписано: «Ты нужен своей стране! Особенно на войне!!!». Буква «Т» в последнем слове первой фразы была аккуратно вставлена — торопился, видимо, человек или наболело…
Да, а как неплохо все начиналось… Физтех мне всегда нравился.
Все начиналось с чудесной передачи «Очевидное-невероятное». Миф о Большой Науке?
А Сергей Петрович Капица — неплохой ученый и еще больший актер… Обзорная лекция по физике для Вечерней физико-технической школы. В большой поточной аудитории, наполненной галдящими бестолковыми школьниками, внезапно появляется… он. В шикарном английском малиновом костюме-тройке с искрой, невообразимом галстуке. Капица-младший выдерживал безукоризненную паузу, когда шум смолкал и со знаменитой интонацией произносил, чуть наклонив голову и растягивая: «До-обрый де-ень!». Здорово было! Особенно когда уронил на себя испачканные мелом женские колготки, которые Сергей Петрович упорно использовал для стирания с доски…
Но надо что-то с этим делать. Здесь искать больше нечего. Я развернулся и вышел на улицу. У меня было еще две недели…
Клянемся так на свете жить,
Как вождь великий жил.
И также в армии служить,
Как Ленин в ней служил…
Турнир городов — математическая олимпиада не самого высшего разбора и раньше я бы на нее никогда не пошел. Но сейчас у меня была вполне четкая и понятная (во всяком случае, мне) цель.
Итак, сегодня моя цель — десятибалльная задача. Я внимательно проглядываю розданные бумажки-задания — один, один, три балла… Вот она отличная задача на перечислимость: «… показать что всех полученных таким образом чисел нечетное число». И десять баллов… Превосходно!
Надо только помнить, что у меня всего четыре часа… Что же мне ясно сразу? А сразу ясно, что таких чисел не так уж и много и формула задает полный цикл… Начнем с этого… Да, полноцикловость доказывается в две строчки. Ха, да ты, брат, приплел тут утверждение, которое не во всяком институте изучают… Нет, надо не так. А может, быт именно т а к и надо… Ладно. Оставим и это доказательство. Елки, уже сорок минут прошло… Ничего хорошего в голову не приходит. Буду выписывать все числа. Первые тридцать замечательно быстро получились — всего за полтора часа… Если я не перешел за половину — не успею… Остальные еще быстрее выписываю — привык, видимо к дурацкой работе… Так, еще час прошел… Сколько времени осталось? Да не шепчусь я! Сколько еще времени? Двадцать пять минут! Шестьдесят первое число — и не последнее, похоже… Так и есть! Ага, вот оно шестьдесят третье, а за ним опять начало цикла. Все, братья-арифметики — шестьдесят три, как известно, число нечетное. Сдавать работы?! Сдаю, сдаю, пожалуйста… До свиданья… Нет, еще вряд ли приду…
Результатов я дождался довольно быстро. На перемене перед уроком обществоведения, примериваясь, как бы поддеть за ногу и ловко усадить на пол привалившегося к стене бесконечно усталого Вадика Юдофобовича, я краем глаза заметил крадущуюся по лестнице директрису. Вид ее был ужасен — глаза по восемь копеек и трясущийся подбородок. Про мучную бледность я уже и не говорю румянцем она никогда не отличалась… Чтобы не огорчать почтенную женщину, я ловко шагнул назад, поклонился и вежливо сказал: здрасьте!
— Вечно ты паясничаешь! Пойдем, там за тобой из КГБ пришли, — с испугом и, как мне показалось, с некоторым-таки злорадством сказала она. Мы двинулись вниз по лестнице.
В директорском кабинете уютно расположились два человека, чрезвычайно незаметных по всем канонам спецслужб.
Один из них — с замечательнейшей седой бородой, добрейшим лицом Деда Мороза и… без одной руки, второй — чрезмерно высокий, худой, со строгим, но приятным лицом, на первый взгляд — подчиненный, что-то вроде Снегурочки.
— Здравствуйте, Иван Яковлевич, — радостно сказал я с порога. Дед Мороз широко заулыбался, второй застыл полуобернувшись, с открытым ртом. Ираида наша Абрамовна, не успевшая войти в кабинет, по-моему, уселась в коридоре на пол. Последнее, впрочем, меня мало занимало.
— Вот, видишь, Толя, мальчик очень хорошо подготовлен, — добродушным басом произнес Дед Мороз, — А ты говорил, что в этой школе мы не найдем ничего хорошего.
— Здравствуй, мальчик, — обратился он теперь ко мне. — Ты (или скажем, так, твоя работа) мне сразу понравился. Перед тем, как я дам тебе заполнять анкеты, я скажу тебе (только ты не очень гордись), что наша машина, я имею в виду ЭВМ, а это очень хорошая, быстрая и умная машина… Так вот, она решала твою задачу почти четыре дня…
Он пригорюнился и вздохнул, но через секунду опять улыбался всамделишной дед-морозовской улыбкой.
— Такие мальчики нужны нам. Вот возьми бумаги, там все написано. Медкомиссия послезавтра, подготовительные курсы со следующего понедельника. Хотя они тебе вряд ли понадобятся, но ходить туда все равно надо… До свиданья, и не шали в школе. А то вот… э-э… Цецилия Иосифовна говорит, что ты балуешься… Умный мальчик, но все-таки какой еще… Котенок…
Он осторожно пожал мне руку, вышел вместе со своим не проронившим ни слова спутником из кабинета и через полминуты убыл на классической черной «Волге» прямо от школьного подъезда. Дело было практически сделано.
КАТОРЖНИК
При работе с военнослужащими срочной службы можно применять и моральные меры воздействия.
Из учебного пособия.Жарко… Солнце, казалось, светит со всех сторон. Я встряхнул головой капли пота упали на рукав стройотрядовской куртки и почти мгновенно высохли. Я нехотя пошевелил лопатой и посмотрел вперед. Сержант Пеппер утомленно сидел на краю траншеи. Поболтал ногой и сказал:
— Говорил я тебе, Коту бестолковому, — сними приводной ремень с дизеля и спрячь. А ты что? Не слушаешь командира. Вот дубофаки[1] и украли дизель. Теперь руками долбить и копать…
— Ты бы лучше мне помог.
— Не могу — я травмированный.
Я поднял глаза. Действительно, живописно. Красная, небритая физиономия, усыпанная свежими царапинами и заклеенная кое-где неаккуратно отрезанными кусочками пластыря.
— Сэр Жант, глядя на вас, можно испортить аппетит.
— Ты поговори, мне, поговори…
— Говорил я тебе, — передразнил я его, — надевай парашют, наде…
Еле увернулся от пущенного куска земли. Понятно, командира лучше сейчас не трогать.
Вчера мы красили крышу у какого-то полутораэтажного сооружения. Сержант начал красить скат сверху вниз, докрасил до конца и попытался вылезти на гребень крыши, осторожно наступая на покрашенный кусок. Со свистом пронесся этот, с позволения сказать, маляр по скату невысокой крыши и вломился в куст акации. Медленно падал он сквозь колючие ветки, сопровождаемый сыплющимися листьями, сломанными сучками и плотным потоком междометий эротического характера. Я же позволил себе посмеяться…
А с утра — новая напасть. Пару дней назад в кустах у КСП[2] я нашел брошенный компрессор, вырезал к нему из пожарного рукава приводной ремень и присоединил к этому сооружению отбойный молоток. После этого наша спецбригада из двух человек стала бить все рекорды по проходке никому не нужных траншей. Народ потянулся смотреть, понял идею, но повторить ее, естественно, не смог. А наше произведение почему-то стали упорно называть «дизелем».
И вот с утра оказалось, что компрессор злодейски украден и мы обречены вернуться к старому способу — лом и лопата. Идея отбить свое штурмом была с ходу отвергнута из-за малочисленности нашей бригады и хорошей физической подготовки потенциального противника. А издалека доносился задорный треск теперь уже дубофаки били рекорды выкапывания траншей.
На меня упала тень. Свесив через ремень толстое пузо, насупив помятое заспанное лицо, почти закрытое здоровенной пограничной панамой, на нас смотрел Комиссар стройотряда факультета.
