Дебора Харкнесс - Манускрипт всевластия
— Кому?
Взгляд, который Мэтью метнул на нее, я предпочла бы никогда больше не видеть. Мириам, сделавшись из белой жемчужно-серой, торопливо вручила ему результаты.
— Ты перепутала анализы, Мириам, — тут же заявил он. — Этот мужской.
— Все верно, — сказал Маркус. — Она химера, Мэтью.
— Что такое «химера»? — спросила Эм. Мифическое чудовище, вспомнила я. Львиные голова и шея, козье туловище, драконий хвост. Я посмотрела — хвоста у меня вроде бы не было.
— Особь, в чьих клетках содержится два или больше генетических профиля. — Мэтью недоверчиво всматривался в первую страницу анализа.
— Быть не может. — У меня гулко стукнуло сердце.
— Такое встречается, хоть и редко, — сказал Мэтью, обняв меня.
— Моя версия — СИБ, — сказала Мириам вопреки предостерегающей гримасе Маркуса. — Для анализа взяли ее волосы — их много было на одеяле, которое мы увезли в Олд-Лодж.
— Синдром исчезающего близнеца, — объяснил Маркус. — Скажите, Сара: у Ребекки были проблемы на ранних сроках беременности? Кровотечение, угроза выкидыша?
— Вряд ли… впрочем, они со Стивеном тогда были в Африке. Сюда вернулись уже в конце ее первого триместра.
Никто никогда не говорил, что родители зачали меня в Африке.
— Ребекка ничего бы не поняла, — сурово заметил Мэтью. — Большинство женщин еще не знают, что беременны, когда у них случается СИБ.
— Значит, у меня был близнец и мама его потеряла?
— Да. Брат. Жизнеспособный зародыш в таких случаях поглощает кровь и ткани другого, нежизнеспособного. Происходит это совсем рано — от исчезнувшего близнеца не остается, как правило, никаких следов. Не проявились ли в этом анализе какие-нибудь способности, которых не показал предыдущий?
— Да, есть кое-что. Перемещения во времени, трансформация, ясновидение — к Диане все это перешло почти целиком.
— Это мой брат должен был путешествовать во времени, а не я…
Бабушка фосфоресцирующей струйкой проплыла по комнате, тронула меня за плечо и села на дальнем конце стола.
— Колдовской огонь, вероятно, тоже его наследие, — кивнул Маркус. — В волосах из всех видов стихийной магии обнаружился только огонь.
— Вам не кажется, что мать знала о несостоявшемся сыне? — Я провела пальцем по серым, черным, белым полоскам.
— Конечно, знала, — уверенно подтвердила Мириам. — Ты родилась в день богини, и она тебя назвала Дианой.
— Ну и что же? — Я вздрогнула, стараясь не вспоминать, как в тунике и сандалиях скакала верхом через лес. И как ощутила лук и стрелу у себя в руках при вспышке колдовского огня.
— У богини луны был близнец, Аполлон. «И Солнце-царь, по воле Льва одной, / Брак заключит с сестрой своей Луной», — многозначительно процитировала Мириам.
— Я вижу, тебе знакома «Охота на зеленого льва».[69]
— Следующие строчки я тоже помню: «И волей Льва от царственной четы / Родится плод чудесной красоты».
— О чем она толкует? — вспылила Сара.
Мириам хотела ответить, но Мэтью покачал головой, и она промолчала.
— Царь-солнце и царица-луна — философские сера и ртуть — женятся и зачинают ребенка, — стала объяснять я. — В алхимическом толковании это гермафродит, символ смешения двух субстанций.
— Другими словами, Мэтью, — перебила меня Мириам, — в «Ашмоле-782» говорится не только о происхождении, эволюции и вымирании видов. О воспроизводстве там тоже написано.
— Чепуха, — нахмурилась я.
— Называй это как хочешь, Диана, — мне лично все ясно. У вампиров и ведьм, как и у других смешанных пар, все-таки могут быть дети, — с торжеством произнесла Мириам, адресуя свой вызов Мэтью.
— Но вампиры биологически не способны к деторождению, — заспорила Эм. — Это известный факт, как и то, что браки между разными видами невозможны.
— Виды меняются, приспосабливаясь к новым условиям, — заметил Маркус. — Этому способствует могущественный инстинкт продолжения рода.
— Послушать вас, так мы все скоро вымрем, — закипятилась Сара.
— А вы что думаете? — Мэтью присоединил мой анализ к прочим лежащим на столе документам. — Сила чародеев идет на убыль, и детей у них рождается меньше. Вампирам все труднее обращать теплокровных, нестабильность демонов стала рекордной.
— Но как все это связано с детьми, которых вампиры будто бы могут иметь от ведьм? — Эм не сдавала своих позиций. — Если перемены и происходят, почему они должны начаться с Дианы и Мэтью?
— Мириам тоже задавала себе этот вопрос, наблюдая за ними в библиотеке, — сказал Маркус.
— Вампиры часто проявляют протекционизм по отношению к своим жертвам, но охотничий инстинкт оказывается сильнее. В случае с Мэтью все было наоборот: его стремление защищать Диану с каждым днем только крепло. Вскоре он к тому же начал распускать перья и токовать, чтобы добиться ее внимания — на вампирский, конечно, лад.
— Хищники все это делают только ради потомства, — сказал Маркус отцу.
— Эмили права, — резко возразил тот. — У вампиров и чародеев слишком много различий — никаких детей у нас с Дианой не может быть.
— Нельзя утверждать это с абсолютной уверенностью. — Маркус, поставив локти на стол, с хрустом переплел пальцы. — Вспомни о жабах-чесночницах.
— Жабы-чесночницы? — Сара взяла в руки рисунок. — Так кто же из них Диана — лев, жаба или невеста?
— Невеста — и, может быть, единорог тоже. — Маркус, деликатно забрав у Сары картинку, вернулся к амфибиям. — Самка жабы-чесночницы в определенных ситуациях спаривается с самцами других, хотя и родственных, видов жаб. Ее потомство в таких случаях развивается быстрее и обладает повышенной выживаемостью.
— Вампиры и чародеи — не жабы, — холодно возразил Мэтью. — И результаты такого спаривания не во всем положительны.
— Почему ты так упорствуешь? — нетерпеливо вмешалась Мириам. — Межвидовое скрещивание — это следующий этап эволюции.
— Генетические суперкомбинации — например, рождение ребенка у вампира и ведьмы — ведет к ускоренному развитию, — сказал Маркус. — Все виды совершают такие скачки. Да что я тебе рассказываю, ты сам пришел к таким выводам.
— Вы оба упускаете из виду высокую смертность, сопутствующую таким комбинациям. И если вы задумали провести эксперимент на Диане, забудьте об этом сразу, — с обманчивой мягкостью произнес Мэтью.
— Она химера, и группа крови у нее четвертая с отрицательным резусом — это уменьшает вероятность отторжения полу-вампирского плода. Она универсальный реципиент и уже имела опыт поглощения чужой ДНК. Возможно, ее, как жабу-чесночницу, привел к тебе инстинкт выживания.
— Чертовски много предположений, Маркус.
— Диана не такая, как другие ведьмы, Мэтью. Ты еще не видел ее мтДНК — посмотри.
Мэтью с тихим шипением стал рыться в бумагах. Нужный ему листок был весь покрыт разноцветными кольцами. «Неизвестный клан», красными чернилами надписала вверху Мириам, добавив к этому напоминающий воротца знак.
— Зная, что ты будешь оспаривать результаты, я приложила материал для сравнения, — пояснила она.
— Что такое «клан»? — Я всматривалась в Мэтью, пытаясь разгадать, какие он испытывает эмоции.
— Генетическая родословная. Митохондриальная ДНК всех обследованных нами чародеев неизменно приводит нас к одной из четырех женщин, ваших общих родоначальниц.
— Всех, кроме тебя, — вставил Маркус. — Вы с Сарой происходите от кого-то другого.
— Что это за знак? — показала я на воротца.
— Хей, еврейская цифра 5. Насколько стар этот клан? — спросил Мэтью у Мириам.
— Его древность не вызывает сомнений, какой бы митохондриальной теории ты ни придерживался.
— Старше, чем клан Гимель?
Я знала, что так называется еврейская цифра 3.
— Старше. Предвидя твой следующий вопрос, здесь есть два варианта. Либо клан Хей — еще одна линия, ведущая к мито-Лилит… — Сара хотела что-то спросить, но я потрясла головой, — либо он происходит от сестры мито-Лилит. Во втором случае прародительница Дианы является матерью клана, но не ведьминским эквивалентом мито-Евы. В обоих случаях существует возможность, что клан Хей, если Диана не оставит потомства, угаснет в нынешнем поколении.
— Может быть, нарисуешь? — Я подвинула к Мэтью коричневый пакет, в котором хранилось послание моей матери. Без графического изображения понять это все было трудно.
Мэтью начертил две диаграммы — одна как змея, другая — как таблица спортивного турнира.
— Вот семь известных нам дочерей митохондриальной Евы — для краткости мито-Евы. — Он показал на змею. — Ученые считают их ближайшими общими прародительницами всего человеческого населения Западной Европы. Все эти женщины, ДНК которых была зарегистрирована в разные исторические периоды в разных регионах Земли, происходят, в свою очередь, от общей праматери.
