Жанна Лебедева - Очень босоногая история: Маньяк на свободе!
В поле Поля — Полюшка
Полет поле–полюшко…
Тверь, Ближнее Заволжье, улица Скворцова — Степанова.
— Славик, иди открывай! — Ася наматывала круги на кухне: плита–стол–раковина–плита, попутно пресекая попытки наглой кошки запрыгнуть на стол и слопать там приготовленную вкуснятину.
— Да не суетись ты так, — добродушно сказал любимый мужчина и пошел открывать дверь. О, все в сборе! ЗдорОва… ЗдорОва… Привет… — донесся его голос из прихожей. — Макс, сто лет тебя не видел! Шарик, свали из–под ног!
На кухню ввалились Аня, Макс, Витек, Андрей и Рита. Кухня словно бы уменьшилась в размерах, когда гости разместились кто на угловом диванчике, кто на табуретках. Шарик лезла ко всем на колени, требуя лакомства, а также не оставляла попыток потянуться мордой к чьей–нибудь тарелке.
— О, блинчики! — Аня потерла руки. — Ась, а чаю можно?
— Щас будет! — Ася плеснула в заварник горячей воды.
— Ух как пахнет! Душистый!
— Сортовой. Славик из Франции привез, — Ася с нежностью посмотрела на мужа, достававшего чашки по количеству присутствующих. На кухне негромко шумел телевизор, передавая последний выпуск новостей.
— Ась, я погромче сделаю? — Рита взяла пульт, нажала на кнопку.
— Славный город Новосибирск снова потрясен новостью, — сразу после приветствия начала вещать диктор. — В городе объявился очередной маньяк. Напомним, что неизвестный уже дважды совершал поджоги городских библиотек. Наконец–то правоохранительные органы смогли составить фоторобот варвара. Им оказался 45-летний житель Академгородка. Свою ненависть к библиотекам он мотивировал тем, что там хранились книги русского писателя Николая Гавриловича Чернышевского. Чем ему досадил автор бессмертного романа «Что делать?», остается только догадываться. Если кто–то знает информацию о местонахождении этого человека, позвоните пожалуйста по телефону, который вы видите на экране.
— Это же Борис! — удивленно воскликнул Ногофоб. Ася вздрогнула.
— Интересно, что ж ему Чернышевский–то так не нравится? — спросил Макс.
— Элементарно, Ватсон, — ответил Славка, приобняв жену. — Главным героем там, насколько я помню, был некий медик из Петербурга по фамилии Лопухов.
— А, точно! Вот это совпадение… — Макс взял себе еще один блинчик и стал смотреть следующий сюжет.
— О! Смотрите! Какие люди! — Рита ткнула пальцем в экран телевизора, и остальные увидели на нем довольное лицо Дена Вилкина.
— Ден, смотрите, интервью дает!
Телевизор голосом Дениса вещал:
— Наше движение — для людей энергичных, ищущих, открытых и, самое главное, позитивных. Ходить босиком может каждый, кому это удобно и в кайф. Наше движение объединяет людей энергичных, ищущих, открытых и, самое главное, позитивных. Мы стараемся сделать этот мир дружелюбнее ко всему новому и необычному, и у нас за спиной уже есть реальные дела. Вот лишь один пример — отмена пресловутого запрета на босоногость в метро, которая вызвала настоящий эффект домино в руководстве подземки. Удобные указатели, вагоны для велосипедов, Wi — Fi на станциях — все это появилось вскоре после наших обращений. Но самое главное — люди в метро стали добрее, хотя воспользовались отменой правила пока лишь единицы.
Речь Дена оказалась короткой, но куда красноречивей о его достижениях рассказали кадры, которые замелькали на экране после того, как закончилось интервью. Светлые, радостные лица людей на фоне узнаваемых мест Тамбова, Питера, Москвы, Новосибирска, Красноярска, Одессы…
Ногофоб с важным видом сбросил тапки, пристроив ноги на них. Все засмеялись. Пока ребята веселились, слово на телеэкране взяла солидная женщина в белом халате.
— Анализ показал, что на подошвах людей, которые часто ходят босиком, потенциально опасных бактерий не больше, чем у тех, кто никогда не расстается с обувью. Если соблюдать разумные меры предосторожности — ходить босиком по городу вполне безопасно.
На экране мелькали кадры лабораторий, пробирки, какие–то жгутиковые твари под микроскопом.
— Шарик, кыш!
Но было поздно: рыжая кошатина, прижав уши и крепко держа в зубах кусок блина, умчалась за диван, чтобы там без помех разъесть добычу.
— Да ладно, блинов много, — махнула рукой Ася. — Главное, вот вредный характер! Перед вашим приходом накормила ведь до отвала этот рыжий глобус…
На экране тем временем пошли кадры лесной чащи, сквозь которую ловко пробиралась спортивная девушка, на ходу рассказывая о своих похождениях:
— Нет, ну конечно, Эльбрус я босиком покорять не пойду. По крайней мере, пока. Но вот зима нам точно не помеха. Ничто так не бодрит, как прорубь и пробежка по свежему снежку!
— Ребята, смотрите, куда Ирма забралась!
— Да, я бы в такую чащобу никогда не полез! — почесал затылок Витек.
— Однако телевизионщики–то залезли, и со всей аппаратурой, — заметил Славка.
Непроходимая лесная чаща на экране уступила место аккуратной средиземноморской набережной, по которой неспеша прогуливались джентльмены в строгих смокингах и дамы в вечерних платьях — гранды и звезды мирового кинематографа. Чуть вдали поднималась громада Дворца Фестивалей, в который вечером по красной ковровой дорожке пойдут эти люди за самыми престижными наградами в мире кино.
Вдруг, словно свежий ветер с моря, в кадр ворвалась рыжая, со множеством расточек, девушка в белом сарафане:
— Я точно знаю — светлое кино нужно, важно, оно изменит наш мир! Это ерунда, что на крутых фестивалях только мрачные фильмы призы берут! Ну нам говорили, да, а вы ведь снимаете фильм про босиком! При чем тут босиком? Да в общем–то, не в этом все, а в том, чтобы быть как можно ближе к этому солнечному радостному миру!
— О, да это же Таисия Зеленкина, которая в Каннах со своим фильмом второй раз уже переполох устроила, — вспомнил Славка, — про нее все французские кинокритики только и говорят этим летом. Мало того, что фильм получился отличный, так она еще умудрилась его снять за два месяца, потратив всего 99 долларов — столько стоила хлопушка.
— Фантастика, неужели такое возможно? — поразилась Аня, которой доводилось играть эпизодические роли и которая знала, как трудно обычно дается создание киноленты.
Передача закончилась, по экрану быстро пролетели титры и звучный голос за кадром уже анонсировал какой–то новый сериал.
— Давайте Дену позвоним, поздравим, — предложила Ася.
Москва, телекомпания «Оригинал-ТВ».
Мощный канальный кондиционер гнал в просторную аппаратную живительную прохладу. Из большого окна шестого этажа открывался вид на старый уютный московский переулок. Несколько голубей ворковали на карнизе, а большой черно–белый кот, которого работники «Оригинал-ТВ» прозвали Артемием, лениво наблюдал за птицами.
Смартфон надрывался радостными голосами, так что не только одному Дену Вилкину, но и всем собравшимся в аппаратной монтажа видео N1 были слышны поздравления тверских друзей.
Перед двумя громадными мониторами в огромном кожаном кресле расположился монтажер Вовчик. Неспешно попивая холодный квас, он наводил порядок в своем компьютере, удаляя ненужный материал и подготавливая к архивированию то, что могло бы сослужить добрую службу в будущем.
На большом диване расположилось уже хорошо знакомое нам трио — Кэт, Лямбда и Барсук. Перед ними как всегда были раскрытые ноутбуки, но сейчас эти вечно занятые молодые люди позволили себе отставить в сторону все другие дела.
— Молодцы, можете ведь, когда захотите! — поздравил свою команду Ден, закончив говорить по телефону. — Даже Витек — Ногофоб, и тот разулся, посмотрев наш сюжет.
— Не, ну пара мест по ритму просела[70], да и историю с лесом можно было получше снять, — вставил свои пять копеек Тол–перфекционист.
— Тол, да зритель этого в жизни не заметит. А вот положительный настрой поймает нараз, — отметила Кэт.
Ден отошел от студийного стола, на котором до этого полусидел, и устроился в кресле перед клиентским монитором.
— Вов, показывай новый шедевр, не терпится заценить.
Жалюзи на окнах, как по мановению волшебной палочки, автоматически опустились. Монтажер ударил по пробелу, запуская на воспроизведение новый очерк про босоногих. Все собравшиеся замолчали, только поскрипывание авторучки Тола, делавшего пометки в блокноте, дополняло звуки и голоса, льющиеся из мощных мониторных колонок.
Внимательно посмотрев пару раз весь монтаж от начала и до конца, герои начали обсуждать творческие моменты, которые могут быть интересны и понятны лишь прожженному телевизионщику, поэтому не будем их здесь приводить. Спорили жарко, апеллировали к классикам кино, истории телевидения и особенностям устройства человеческого глаза. Когда консенсус наконец был найден, выяснилось, что всем уже надо срочно куда–то бежать.
