Медь и серебро (СИ) - Медведская Наталья Брониславовна

– Не откажусь. Давно домашней выпечки не ел. – Сев за стол, Данила оглядел уютный двор, ухоженный палисадник с цветущими розами. – Хорошая у тебя хозяйка, а дочка матери помогает?

Михаил провёл по столешнице пальцами, вздохнул.

– Сами пока справляемся и с подворьем, и с садом. Молодые работают, им некогда.

Данила не стал говорить, что и Михаил, и Поля тоже работают, вопрос задал лишь для затравки разговора.

– Ну да, ну да. Я вот хоть моложе и посвободнее вас, а подворье своё запустил. Пора бы порядок навести. Миша, ты не мог бы тример одолжить, траву хочу в саду выкосить.

Михаил погладил лысую, как у гостя, голову, в круглых карих глазах, утопающих в полных щёках, промелькнуло одобрение.

– Это хорошо, что интерес не только к столярничанию появился. С триммером умеешь обращаться?

Данила покачал головой.

– Это сложно?

– Навык нужен.

Данила задумался на пару секунд, потом, будто вспомнив, заявил:

– Послушай, а твой зять ведь нанимается косить. Я хотел бы его попросить. Это возможно? Я хорошо заплачу.

Из кухни вышла Полина, неся на блюде румяные поджаристые пирожки.

– Ему бы деньги точно не помешали. – Она явно слышала разговор мужчин в открытое настежь окно кухни, выходящее во двор. – До школы остался месяц, а близнецам ещё ничего не куплено. Мы, конечно, поможем, но и ему надо постараться.

Михаил зло прищурился, его глаза стали похожи на узкие монголоидные глаза гостя.

– Постараться! Этому козлу много стараться придётся, чтобы Катя его простила. У меня кулаки чешутся, стоит только его увидеть. Если бы не дочка и внуки прибил бы сразу.

Водрузив блюдо с пирожками на стол, Полина разлила горячий компот по эмалированным кружкам.

– Угощайся, Данила. А ты помолчи, хоть бы гостя постесняйся. Зачем ему знать о наших проблемах.

Михаил откусил кусочек пирожка, обжёгся, охнул, сердито произнёс:

– Ты думаешь сосед глухой? Три месяца назад Катин и твой ор половина улицы слышала.

– Слышала ну и что. А всё равно перед людьми стыдно.

Данила покачал головой.

– В жизни всякое бывает, незачем вам стыдится. – По наитию стараясь подвести разговор к Гараниным, продолжил: – Вы-то ни в чём невиноваты, это всё та женщина.

Полина опустилась на табурет, скрестила руки на груди.

– Понятное дело это змеюка Лидка совратила Егора, ей не впервой такое проворачивать, не он первый попался на её удочку и не последний. Но от этого не легче. Был бы умнее, ценил бы семью, не поддался бы соблазну. Дочку здорово подкосило его предательство, такое трудно простить.

Михаил с досадой крякнул.

– Простить! Я бы его так простил оглоблей по хребту. Летел бы он у меня к своей мамочке на хутор как молния. Но что я могу сделать, – он мотнул головой в сторону жены. – Четыре бабы как начали голосить, аж уши заложило. А зять и рад такой защите, в ноги Кате упал и давай клясться: «Всё осознал, только тебя и детей люблю, жить без вас не могу. Никогда больше не посмотрю в сторону другой женщины, ты для меня единственная. Прости, меня будто околдовали, ум за разум зашёл».

А дочка дура и поверила.

Полина сняла платок с головы, вытерла им вспотевшее лицо.

– Поверила, потому как любит его и не хочет девочек без отца оставлять. Как она их одна поднимать будет? Ты об этом подумал?

Михаил рассердился

– А мы на что? Чего ты нас списываешь? Неужто родной кровиночке не подсобим.

Полина покачала головой. В отличие от рано облысевшего мужа, В её в густых чёрных волосах не было и намёка на седину.

– Мы уже не так молоды, да и заработки наши по нынешним меркам маловаты, а внучки, как только в школу пойдут, им многое потребуется. Да на одних костюмах к бальным танцам можно разориться. Егор здорово накосячил, по всем фронтам виноват, но раз вернулся и раскаялся, а Катя его приняла, наше дело согласиться с её решением.

– Раскаялся он, – сплюнул Михаил. – Чего же он три месяца не вспоминал про жену и детей? Околдовали его бедненького. Тьфу! Как и другие козлы повёлся на фигуру и смазливое лицо Лидки. Стоило ей позвать, собачонкой за ней побежал.

– Вот именно, – усмехнулась Полина. – Как и другие до него поступил. Недаром говорят: эта змея умеет мужиков привораживать, не просто так они по ней с ума сходят, чем-то она ведьмовским обладает. Да Лидка красивая, но красивых баб много, но к ней как умалишённые липнут, словно она мёдом намазана. Вот скажи, Данила, разве это нормально, когда почти вся станица Анапская в курсе, кто такая Гаранина, её проклинают и стараются не общаться, но стоит ей на кого глаз положить, тот начинает с ума сходить. Что-то ведь тут нечисто?

Данила пожал плечами

– Я не могу судить, ни разу не сталкивался с этой роковой женщиной. И многих она увела из семей?

– Я не считала, – усмехнулась Полина. – Но ты точно подметил. Лидка связывается лишь с женатыми. С холостыми ей неинтересно. Все знают, да она сама не раз заявляла: мщу мужикам за свою поруганную любовь. Только это отговорка и оправдание своей распущенности и мерзкого характера. Лидка одноклассница моей Кати, какое-то время они даже подругами были. Беременную Лидку в молодости бросил парень, женился на другой. С той поры и заделалась она мстительницей. И всем мужикам, которых окручивает, одну и ту же сказочку рассказывает. Егору также лапшу на уши навешала, какая она несчастная и никем непонятая. Только вот этой бедолажке бывший хорошие денежки каждый месяц на содержание дочери перечисляет, ей даже работать не надо, на жизнь вполне хватает. Пусть он не признал дочь официально, но без финансовой поддержки не оставил. На самом деле Лидка сто раз могла свою судьбу устроить, ведь кучу мужиков перебрала, неужто подходящего не отыскалось. Уверена, ей не брак нужен, она удовольствие от чужих страданий и боли получает. Моей Кате она сделала больно лишь зато, что та на встрече выпускников не захотела с ней близко общаться. Все одноклассники от Гараниной, как чумы отвернулись, никто не желал со шлюхенцией беседы вести. Той обидно стало. Уходя с вечера, Лидка пригрозила Кате.

– Что подруженька брезгуешь мной? За такое отношение ко мне готовься плакать. Уведу твоего муженька. А когда наиграюсь с ним, выброшу, как ненужную тряпку.

Катя вернулась домой расстроенная, всё мне рассказала, Егора предупредила, чтобы не слушал Гаранину. Однако не прошло и месяца, как у зятька поехала крыша, будто его кто опоил или загипнотизировал. Мы ему одно слово, а он нам два. Как чокнулся

– Лида не такая, она бедная и обиженная жизнью, – орал Егор. – Все на неё наговаривают, на самом деле она добрая и понимающая. Ты сильная сможешь и сама прожить, а она слабая ей помощь и поддержка нужна.

Катя плакала, уговаривала, просила не рушить семью, но в зятя как бес вселился, собрал чемодан и ушёл спасать Лидку. Через девяносто дней приполз обратно. Вот такая история у нас произошла.

Михаил вздохнул.

– Чем Лидка мужиков приманивает, что им внушает, но они идут за ней как дети за гамельнским крысоловом, отключив мозг и сложив лапки. Я знаю четырёх мужиков, не считая моего придурка зятя, которых она увела из семьи, а сколько их всего… – он развёл руками. – Не верю в чертовщину, но на нехорошие мысли Гаранина наводит.

Данила почесал в затылке.

– Вашей Кате тридцатник, значит Гараниной столько же. Такая молодая, но уже прожжённая стерва. А как её ребёнок? Какой он?

– У Лидки дочка, – уточнила Полина. – А кто её знает. Девочка со странностями, почти ни с кем не разговаривает, с детьми не играет, всегда одна, сама по себе. На мать совсем не похожа, наверно, в отца пошла. Правда, его никто не видел. Соседка как-то сказала, что однажды на рассвете заметила Ольгу возле речки без удочек, но с рюкзаком. Чего девочку понесло в такую рань к воде, кто его знает.

– Как по мне девчонка не странная, а зашуганная, – фыркнул Михаил. – Зятёк как-то обмолвился: Лида плохая мать, до ребёнка ей нет никакого дела, только о себе думает. Её отношение к дочери ему не понравилось, насторожило, сразу о жене вспомнил.