Aniri Yamada - Личный фотограф смерти (СИ)
— Это все мама. Она любит, чтобы даже съемная квартира, в которой мы неизвестно сколько проживём, выглядела по-домашнему, — пробурчал Деннис.
— Ну она же для тебя старается, чтобы любая халупа стала домом. Чтобы тебе было лучше, всегда же приятнее жить в уюте, чем в пустой коробке со столом и кроватью, — Луис говорил, а у самого перед глазами всплывало собственное жилище, как нельзя лучше подходящее под определение «коробка».
— Я знаю, — мальчик вздохнул. – Мы и переезжаем часто, потому что маме надо делать карьеру, чтобы у меня всё было. Теперь у меня есть всё кроме дома и мамы.
— Попробуй поговорить с ней. Объясни, что тебе не хватает её. Карьера карьерой, но если она постоянно будет на работе, то вскоре вообще забудет, что у неё есть сын, предоставленный сам себе. Работа журналиста даёт определенную свободу, можно брать часть работы домой. У меня отец такой же был, — теперь пришла очередь вздохнуть Луису. – Постоянно на работе пропадал.
— И вы с ним поговорили?
— Поговорил.
— И как? Помогло? – пытливо заглянул ему в глаза мальчик.
— Помогло конечно. — Луис не стал говорить, что отцу в общем-то было плевать, что сыну одиноко сидеть одному в очередной новой пустой квартире целыми днями. И что после его попытки поговорить с отцом на эту тему, он вместо сочувствия и обещания хотя бы иногда, вместо бара после работы сразу идти домой, получил строгий выговор о том, как отцу даются деньги на его содержание, и как он в итоге мечтает расслабиться после трудового дня. Луис надеялся, что в матери Денниса любви к сыну и чувства ответственности перед его будущем чуть больше, чем в его отце. Отец не задумывался, кем вырастет маленький Луис, и посмотрите, кем он стал, фотографирует людей в последние мгновения их жизни, и крошечную крупинку сочувствия к ним, прячет глубоко внутри себя, чтобы, не дай бог, не прорвалась наружу.
— Это хорошо. — Мальчик вызволил фотографа из собственных мыслей. – Я попробую.
— Слушай, пойду я, пожалу. — Луис неожиданно засобирался, почувствовав тянущее наступление вызова. Ехать надо было не слишком далеко, но перед этим нужно было ещё переодеться и подготовить фотоаппарат. Он поднялся и пошёл к двери. Деннис засеменил следом за ним, смешно перепрыгивая через снующего под ногами кота. На лице мальчика читалось разочарование скорым уходом гостя.
В дверях Луис затормозил и, обернувшись к Деннису, сказал:
— Ты это… Если ключи опять потеряешь, заходи. У меня посидишь, — и дальше, ещё не осознавая, что раньше никогда не сказал бы никому ничего подобного, выдал. – И вообще заходи, поболтаем, всё не так скучно будет.
Не уточнив, кому именно не будет скучно, мальчику у которого единственный друг кот, или ему, у которого даже и кота нет, Луис пошёл к своей двери.
— Спасибо… Пока, Луис! – вдогонку крикнул мальчик. В голосе у него сквозила неподдельная благодарность. Непонятно за что, за комиксы или за это неловкое, но такое желанное предложение дружбы.
Луис лежал на диване лицом вниз. У него из головы никак не шёл перевернувшийся утром школьный автобус, и лицо мальчика лет восьми. Его выбросило на асфальт, и умер он мгновенно, удивленное выражение так и не успело смениться на испуганное. Широко распахнутые глаза немного растерянно смотрели в небо, и, казалось, что он совсем не умер, вот сейчас поднимется и подбежит к тротуару в поисках родителей. То, что он уже не поднимется, выдавало большое кровавое пятно, растекающееся у него вокруг головы.
Луис как всегда успел сделать фотографии до появления врачей и полиции, даже большая толпа сожалетелей и зевак не успела набежать. Он закончил съёмку и на такси отправился домой. Ещё на подъезде к своей улице его накрыло осознание случившегося, осознание очередной человеческой трагедии. Чья-то жизнь сегодня разрушилась, а он как всегда вовремя подоспев, всё это заснял.
Уже дома он собрался и загнал всколыхнувшиеся эмоции как можно глубже. У него всегда это отлично получалось, единственное, что надолго его выбивало из колеи, это гибель детей.
Теперь как Луис не старался, у него никак не выходило из головы лицо того мальчика. День перевалил за середину, а он всё никак не мог отделаться от гадливого чувства скребущего изнутри. Обычно на это ему хватало пары минут. Но сегодня всё было иначе. Возможно из-за знакомства с Деннисом, у погибшего мальчика были такие же голубые глаза, и когда Луис навёл на него камеру, ему на мгновение показалось, что это соседский паренёк.
Луис перевернулся на спину и уставился в потолок. Правая нога онемела от долгого лежания в одной позе, и ниже колена совершенно потеряла чувствительность.
Сам не замечая Луис уже начал засыпать, когда его самым бесцеремонным образом выдернул из дремы, пулемётный стук в дверь. Он был настолько громкий и отчаянный, что сразу становилось понятно, что человек по ту сторону не просто в гости заскочил.
Кое-как поднявшись, Луис заковылял к двери. Стук не прекращался, пока он не распахнул её. В коридоре обнаружился не на шутку паникующий Деннис.
— Мистер Ман! Луис! Там Лами! Он, он… — мальчик задыхался от ужаса. – Он умирает!
При последних словах у него из глаз брызнули слезы, а из горла вырвался протяжный всхлип.
— Ну-ка, идём. — Луис схватил ключи, захлопнул дверь и вприпрыжку, в затёкшую ногу начали вонзаться миллионы иголок, помчался за Деннисом.
Мальчик то и дело оборачивался, словно боясь, что Луис передумает и вернётся домой.
Они вбежали в квартиру, и Деннис, не останавливаясь, проследовал в кухню. Упал на колени перед лежащим на боку котом и с облегчением выдохнул, убедившись, что пока его не было, тот не отправился в мир иной.
Кот дышал тяжело, с какими-то странными хрипами и периодически судорожно дергал лапами. Изо рта у него нескончаемым потоком текли слюни.
— Лами, только не умирай! Пожалуйста! – запричитал мальчик, боясь прикосновением сделать хуже и заламывая руки над головой. Он умоляюще посмотрел на Луиса. – Что с ним такое?
Больше всего хотелось ответить, что он не ветеринар и не имеет ни малейшего понятия, что с этим припадочным котом, но заглянув в отчаянные глаза Дени, Луис передумал. Быстро огляделся, заметил на столе недоеденный обед, а в миске кота кусок курицы
— Он перед тем как упасть ел? Курицу?
— Да… Я ему положил, он сначала ел, потом начал кашлять и лапой в рот себе лезть. А потом упал и метаться начал. Он умрёт? – теперь слёзы текли у мальчика непереставая.
— Кто бы знал… — протянул Луис, прикидывая с какой стороны взяться за кота. Услышав его ответ, Дени с шумом втянул воздух, похоже, примериваясь упасть рядом со своим любимцем. После этого Луис понял, что всё-таки разговаривает с ребёнком, домашний любимец которого клеит ласты прямо у него на глазах. И поспешил исправиться. – То есть, нет. Нет, конечно, не умрет!
Осталось только самому в это поверить. Луис отважно схватил кота, положил себе на колени и покрепче прижав, попытался открыть ему пасть. Кот активно воспротивился, мигом ободрав судорожными рывками руки своего спасителя. Желание спасать когтистую тварь резко поубавилось, но Луис не сдался.
— Дай полотенце… — прохрипел он, удерживая бьющегося Лами. – Да не это, большое тащи!
Через минуту уже закатывающий глаза пациент был плотно спеленут, и можно было продолжать операцию по его спасению.
С трудом разжав коту пасть, Луис мигом был вознагражден прокусанным пальцем из которого тут же потекла кровь, пачкая и полотенце и сражающихся человека со зверем.
— А-а-аа! У него кровь! Лами не умирай только. Луис ему больно! – заверещал Деннис прямо в ухо Луису, добавив к списку его травм ещё и лёгкое оглушение.
— Это не его кровь, — прорычал Луис. – Не мельтеши, Ден!
Под вопли мальчишки и хрипы кота Луису, наконец, удалось не только открыть Лами пасть, но и увидеть застрявшую в ней кость. Она застряла глубоко, передняя ее часть намертво закрепилась между задними зубами, а другой ее конец ушел в горло. Скольких трудов и прокусанных пальцев ему стоило извлечь её, Луис впоследствии старался не вспоминать.
Через полчаса фотограф удручённо рассматривал свои обглоданные конечности, с трудом отмытые от крови и кошачьих слюней. Результат не впечатлял, укусы перемежались с длинными глубокими царапинами, всё ещё продолжавшими понемногу кровить.
Виновник последнего часа сидел на окне кухни, и тоже пытался отмыть языком свой потёртый после потасовки мех. Изредка он брезгливо посматривал на своего спасителя, явно не испытывая к нему не только благодарности, но даже хоть каких-то добрых чувств. Луис тоже поглядывал на животное далеко не ласково, руки горели, а стоило пошевелить пальцами, как из всех ранок начинала сочиться кровь. Он подумал о том, что надо было оглушить кота перед процедурой, головой об пол, например.
