Ками Гарсия - Прекрасная тьма
— Земля с кладбища Южной Каролины, лучше не придумаешь. Захватила с собой из дома на всякий случай.
Я взял горшок у нее из рук, чтобы помочь открыть, и вспомнил о той ночи, когда выследил ее на болотах.
— С вексами мы справимся. Это не остановит Сэрафину и никчемного брата Мелхиседека, но сил у них поубавится.
— Боже правый, ты и правда не преувеличила, Эмария! Их тут целая туча, — воскликнула бабушка, взглянув на темный вихрь вексов, которые, кружась, раздували огонь.
Она перевела взгляд с неподвижного тела Сэрафины на Лену и нахмурилась. Морщины у нее на лбу стали глубже.
— Чувак, клянусь, — облегченно вздохнул Линк, — в следующее воскресенье обязательно пойду в церковь.
Я ничего не ответил, но думал примерно о том же.
Эмма оторвалась от разглядывания земли, которую высыпала из горшка, и обратилась к остальным:
— Давайте отправим их туда, откуда они явились!
— А потом я разберусь со своей дочерью, — отозвалась бабушка.
Эмма и Арелия сели на влажный каменный пол рядом с Твайлой, скрестили ноги и взялись за руки.
— Все по порядку. Сначала избавимся от вексов.
— Замечательная идея, Эмария, — согласилась бабушка, отступая в сторону.
Женщины закрыли глаза, и Эмма заговорила громким, чистым голосом, звучание которого перекрывало свист вексов и вибрацию темной магии:
— Дядюшка Эбнер, тетушка Далила, тетушка Айви, бабушка Сулла, нам снова нужна ваша помощь. Призываю вас явиться сюда! Найдите путь в этот мир и прогоните тех, кому здесь не место!
Глаза Твайлы закатились, и она начала напевать:
Les lois, духи предков моих, ведущие меня,
Разрушьте Мост, по которому
Эти тени переходят из вашего мира в этот.
Encore!
Она воздела руки.
— Еще раз, — сказала Арелия по-английски.
Les lois, духи предков моих, ведущие меня,
Разрушьте Мост, по которому
Эти тени переходят из вашего мира в этот.
Твайла пела на креольском, Эмма и Арелия подпевали по-английски, их голоса сплетались в стройный хор. Через трещину в потолке я увидел, как небо вокруг луча лунного света потемнело, будто женщины призвали грозовую тучу. Но на самом деле они создали ураган идеальной спиралевидной формы, который поднимался прямо из центра их маленького круга. Мне показалось, что огромная спираль ускорит нашу неминуемую гибель, потому что ее появление привлекло к себе внимание всех вексов и инкубов в пещере.
Но не стоило сомневаться в могуществе этих женщин.
В кругу возникли призрачные фигуры Великих предков: дядюшка Эбнер, тетушка Далила, тетушка Айви и Прорицательница Сулла. Их тела тщательно лепились из песка и земли прямо у нас на глазах.
Три парки продолжали распевать:
Разрушьте Мост, по которому
Эти тени переходят из вашего мира в этот…
В считаные секунды в пещере материализовались и другие обитатели Иномирья — призраки. Они появлялись из вращающегося торнадо, словно бабочки из кокона. Предки и духи отвлекли вексов, эти создания Тьмы с душераздирающими воплями, хорошо запомнившимися мне после встречи с вексом в тоннелях, метнулись к ним.
Фигуры предков начали расти: Сулла стала такой огромной, что нитки бисера на ее шее напоминали канаты, дядюшка Эбнер превратился в настоящего Зевса, не хватало только молнии и тоги. Вексы стремительно вылетали из темного огня, черные полосы прорезали небо со страшными криками, но тут же исчезали. Предки просто вдыхали их, точно так же, как Твайла той ночью на кладбище вдыхала призраков. Прорицательница Сулла выплыла вперед, показала унизанным кольцами пальцем на последнего векса и прокричала:
— Разрушьте Мост!
Вексы исчезли, оставив после себя лишь темное облако. Сулла стояла во главе предков, ее фигура переливалась в лунном свете.
— Кровь есть кровь. Даже время не может связать ее.
Великие предки исчезли, облако постепенно растаяло. Пещера наполнилась клубами дыма. Костер продолжал пылать, на алтаре лежали Сэрафина и Лена, привязанные к каменной плите одной веревкой. Орда вексов пропала, но, кроме этого, произошло еще одно существенное изменение: мы перестали быть молчаливыми наблюдателями и сидеть в засаде, ожидая возможности что-то предпринять. Взгляды всех инкубов и темных чародеев в пещере были прикованы к нам. Горящие золотистым огнем глаза и обнаженные белые клыки.
Мы присоединились к общему веселью, хоть и не по своей воле.
6.20
СЕМНАДЦАТЬ ЛУН
Первыми нас заметили кровососущие инкубы: они резко дематериализовались, а затем снова возникли из пространства, построенные рядами, как положено кровавой стае. Я узнал инкуба со шрамом, который был на похоронах Мэкона. Он стоял во главе стаи и оценивающе смотрел на нас черными глазами. Охотник, как я и ожидал, держался в стороне — ему не пристало марать руки в обычной бойне. А вот Ларкин красовался в первом ряду, вокруг его руки обвивалась черная змея. Второе лицо, конечно же. Они окружили нас в считаные секунды, мы оказались в ловушке. Перед нами — стая, позади — стена пещеры. Эмма протиснулась вперед и встала между мной и инкубами, как будто собиралась расправиться с ними голыми руками.
— Эмма! — крикнул я, но было поздно.
Рядом с ее хрупкой фигуркой уже стоял Ларкин с вполне реальным, а не иллюзорным ножом в руках.
— Что за настырная старуха! Все время суешь нос не в свое дело и таскаешь за собой кучу мертвых родственников! Не волнуйся, сейчас ты к ним присоединишься!
— Ларкин Равенвуд, — спокойно ответила Эмма, не шелохнувшись, — ты горько пожалеешь об этом, когда придет время и ты будешь пытаться покинуть этот бренный мир!
— Да что ты говоришь!
Мышцы на плече Ларкина напряглись, и он занес руку, чтобы ударить ее ножом, но Твайла оказалась быстрее: она швырнула ему в лицо какой-то белый порошок, Ларкин вскрикнул, выронил нож и принялся яростно тереть глаза тыльной стороной ладони.
— Итан, осторожно! — крикнул Линк.
Все происходило как в замедленной съемке: стая шаг за шагом приближалась ко мне, и тут раздалось странное жужжание — сначала едва слышное, потом все громче. Над нами возникло яркое зеленое свечение — именно такой свет излучал арклайт, когда завис в воздухе перед тем, как мы освободили Мэкона.
Значит, это он!
Жужжание нарастало, свет разгорался все ярче, отгоняя кровососущих инкубов. Я оглянулся на друзей.
Линк наклонился, упираясь руками в колени, как будто его вот-вот стошнит.
— Да, повезло нам на этот раз! — Ридли похлопала его по спине и повернулась к Твайле: — Тетушка, а что вы бросили в Ларкина? Какую-то заряженную материю?
— Ма шер, мне заряженная материя не нужна, — улыбнулась Твайла, перебирая бусины на одной из тридцати-сорока нитей, висящих у нее на шее.
— А что же это было???
— Sel manje, — ответила Твайла по-креольски.
— Соль, — улыбнувшись недоуменно взглянувшей на нее Ридли, объяснила Арелия.
— Говорила я тебе, что соль отгоняет злых духов, — похлопала меня по плечу Эмма. — И злых мальчишек тоже.
— Надо идти, времени мало, — прервала нас бабушка и бросилась к лестнице, сжимая в руке трость. — Итан, идем со мной!
Я пошел за ней к алтарю, пробираясь сквозь плотную завесу дыма. От темного огня распространялись удушающие ядовитые пары. Мы поднялись на самый верх, бабушка направила трость на Сэрафину, набалдашник загорелся золотистым цветом. Я с облегчением вздохнул: бабушка Лены — эмпат, это означает, что собственных способностей у нее нет, но она может временно пользоваться возможностями других чародеев. Сейчас она забирала силу у самой опасной женщины в этой пещере — у своей дочери Сэрафины, которая проводила энергию темного огня, чтобы призвать семнадцатую луну. Бабушка вступила в тесную психическую связь с Сэрафиной и не могла сдвинуться с места.
— Итан, забери отсюда Лену! — крикнула она.
Большего от нее и не требовалось: я схватился за веревки, которыми Лена была привязана к матери, и попытался развязать узлы. Лена лежала на ледяном камне в полуобморочном состоянии. Я прикоснулся к ее коже, ощутив леденящий холод, и почувствовал хватку темного огня — рука сразу начала неметь.
— Лена, очнись! Это я!
Я встряхнул ее, голова беспомощно болталась из стороны в сторону, лицо покраснело от холода. Я взял ее на руки, согревая теплом собственного тела. Наконец она открыла глаза.
— Итан, — прошептала она, — уходи отсюда.
— Нет, — ответил я и поцеловал ее.
Не знаю, что с нами будет дальше, но этот момент стоил всех испытаний, которые выпали на мою долю. Я снова держал ее в объятиях.
«Я никуда не уйду без тебя».
Внизу закричал Линк. Один инкуб пробился сквозь светящееся поле, которое держало стаю на расстоянии. За спиной Линка, схватив его за шею, стоял Джон Брид и готовился прокусить его горло. Он все еще находился в трансе, как будто кто-то управлял им. Я подумал, что такой эффект давали ядовитые испарения от костра. Ридли бросилась Джону на спину, пытаясь оттащить его от Линка. Она не могла одолеть его, но, видимо, от неожиданности инкуб ослабил хватку. Все трое рухнули на землю, между ними завязалась борьба. Дальше я ничего не видел, но этого было достаточно, чтобы понять всю серьезность нашего положения. Ведь мы не знаем, сколько времени продержится силовое поле, особенно если его действительно создает Мэкон.
