Геннадий Гацура - Число зверя
— Что скажешь?
— Нет, — покрутил головой Николаев, — это ты мне должен сказать. Решил власть свою показать? Наручники сними.
— Я тебя предупреждал, что бы ты не крутился вокруг моих свидетелей. Куда ты ее отвез?
— Сними наручники, — Сергей протянул скованные стальными браслетами руки.
— Никто тебе ничего не снимет, пока ты не ответишь на мой вопрос. Даже более того, могут отвезти в кутузку и еще раз пройтись дубинкой по ребрам.
— Что ты от меня хочешь? Я заехал за своей рукописью, а она выскочила как сумасшедшая, запихала меня в лифт и заставила отвезти в центр. Сказала, что у нее очень важная встреча. Да прикажи ты снять с меня эту гадость.
— Снимите, — кивнул Григорьев милиционерам.
Один из них вынул из кармана ключи и освободил Николаева от наручников.
— Спасибо, — облегченно вздохнул Сергей и стал растирать оставшиеся на кистях красные следы. — Не могли как-нибудь поаккуратней. Кстати, как ты узнал, что это я ее подвозил? Хотя, скорей всего, у тебя там «наружка» сидела.
— Меня интересует, где ты ее высадил?
— Недалеко от «Кропоткинской». Я даже успел заметить в зеркальце заднего вида мужчину, с которым она встречалась.
— Место показать сможешь?
— Конечно.
— Тогда поехали.
Они вылезли из патрульной машины и подошли к «жигуленку», возле которого молча стояли члены следственной группы.
— Ты поедешь со мной и Николаевым, — обратился Григорьев к своему помощнику Владимиру. — Он будет показывать дорогу. Остальные едут за нами на «Волге».
Все быстро разместились по местам и машины устремились к центру города.
Николаев остановился как раз в том месте, где он высадил Марину.
— Тут она вышла, затем перебежала на другую сторону. Там к ней и подошел мужчина в черном.
— М-да, очень странно, — задумчиво произнес Григорьев. — Следуя логике преступника, следующее убийство должно произойти возле самого Кремля, если не в нем самом. Это же место отстоит от него намного дальше, чем предыдущее.
— Может, он, зная, что за ним следят, решил подстраховаться и пройтись со своей будущей жертвой до Кремля пешком? — Сделал предположение помощник старшего следователя.
— Не знаю, но мне кажется, что дело здесь в чем-то другом. Владимир, давай в «Волгу», вызывай по рации подкрепление и скажи нашим ребятам, чтобы они пока сделали небольшую рекогносцировку на местности. Им придется руководить поисками. Нужно будет прочесать весь этот район до Кремля. Останавливать всех подозрительных мужчин. Если считать, что он всегда убивает своих жертв после двенадцати ночи, у нас осталось очень мало времени на его поиски.
— Есть, — по военному отчеканил Коровьев и, выскочив из машины, бегом бросился к остановившейся неподалеку «волжанке».
— Слышишь, Константин, — сказал Николаев, — вот, что я подумал, а если этот хренов убийца знает о подземном ходе, что шел от храма Христа Спасителя к Кремлю, и решил воспользоваться им? Помнишь, как «метро-два» в романе Гоника «Преисподняя»?
— Не понял, о каком таком ходе и метро ты говоришь? Повтори еще разок.
— Понимаешь, когда на месте разрушенного храма Спасителя в тридцатых годах хотели возвести огромный Дворец Советов, к нему вначале стали прокладывать прямо из Кремля ветку метро. В процессе работ строители натолкнулись на древний ход, который шел от одного из кремлевских соборов к бывшему боярскому подворью, находившемуся некогда, в шестнадцатом или семнадцатом веке, на том месте, где затем построили храм Христа Спасителя. Ветку метро, в связи с тем, что Сталин отказался от сооружения Дворца Советов, так и не достроили, ходы все замуровали.
— К чему ты клонишь? Можешь короче формулировать свои мысли? — Поторопил Сергея Григорьев.
— Строители, роя котлован под фундамент нового храма Христа Спасителя, тоже могли наткнуться на недостроенную ветку метро или на старый подземный ход ведущий в Кремль. По-моему, я даже мельком слышал от кого-то об этом. Судя по тому, что информация о столь сенсационной находке не стала достоянием гласности и прессы, к этому делу приложила руку какая-нибудь очень влиятельная организация.
— И кто же?
— Хотя бы бывшая «девятка». Как там сейчас ее называют, службой безопасности президента? Ведь это она отвечает за охрану Кремля. Тебе не обойтись без ее поддержки. Кстати, что говорят у вас о неожиданной болезни президента? Прокуратура всегда в курсе всех событий за кремлевской стеной.
— Не знаю, я не собираю слухи. Сиди здесь и никуда не отлучайся. — Следователь вышел из машины, хлопнул дверью и, нагнувшись к приоткрытому окошку, добавил: — Не забывай зыркать по сторонам, может, заметишь того мужика, что встречался с Федоровой.
— Как же, заметишь! Он же не дурак под фонарями светиться.
Григорьев ушел, Николаев оглянулся по сторонам. Хотя и наступило время школьных выпускных балов, он не сказал бы, что здесь было много народа. Отдельные группки людей видны были лишь возле «Кропоткинской», где напротив входа в метро, высилась подсвеченная прожекторами громадина строящегося собора Христа Спасителя.
Теперь в Москве всюду, куда не кинешь взгляд, шло строительство. Город, готовясь к своему восемьсот пятидесяти летнему юбилею, хорошел не по дням, а по часам. Не хотелось повторять, что говорят о нынешнем мэре его недоброжелатели, но даже им было ясно, что он сделал очень многое для того, чтобы приукрасить столицу. Москва все больше и больше превращалась в европейский город, правда, все же сохраняя какую-то свою, только российскую прелесть. Особенно Николаеву нравились золотистые маковки церквей. Идешь в ясную погоду по какой-нибудь кривой улочке и, вдруг, за следующим поворотом выныривает из-за серых громадин этакое махонькое белокаменное сооружение увенчанное множеством огненно-рыжих головок, и лепота разливается по всему телу, и на душе становится радостно-радостно, а на лице сама собой появляется блаженная улыбка.
Хорошо! Теперь осталось заказать побольше тяжелых урн для мусора, чтобы не воровали, расставить их через каждые сто метров и заставить народ пользоваться ими. Городовым же наказать, чтобы штрафовали нещадно за каждый брошенный мимо урны окурок. Тогда и чистота будет в городе, и дворников поменьше понадобится.
Сергей тяжело вздохнул. Он опять ушел в свои прожекты, а ему надо было высматривать мужчину, с которым здесь было рандеву у Марины. С какой стати он здесь вновь появится? Интересно, почему Константин так всполошился, узнав, что Марина отправилась на встречу? Может, дело в том, что сегодня ночью, если верить календарю, должно произойти последнее убийство в числе «шестьсот шестьдесят шесть»? Хотя, кто это сказал, что последнее? Или Марина заявила следователю, что знает, кто убийца, и пригрозила сама расправиться с ним? Григорьев явно что-то не договаривал.
Из темноты вынырнул мужчина в нахлобученной по самые глаза кожаной кепке, подошел к ней и, оглянувшись по сторонам, сказал:
— Еще немного, и я пошел бы один.
Только сейчас, переведя дыхание, Марина поняла, что это Марков. Правда, одет он был сегодня довольно необычно: короткая, обтягивающая животик черная кожаная куртка с множеством металлических молний, такие же черные брюки, и завершали наряд большие резиновые сапоги.
— Ну и «прикид» у тебя, — покачала головой Федорова. — Куда ты так вырядился? Я тебя даже сразу не признала.
— Так надо. Пошли быстрей, — Марков вновь нырнул в темную подворотню.
Марина нагнала его уже в каком-то дворике. «Сутер» стоял возле металлической двери в глухой кирпичной стене и, звеня ключами, возился с висячим замком.
— Куда мы идем? Где он скрывается?
— Там, — Марков махнул рукой в сторону видневшихся в просвете между домами золотых маковок кремлевских церквей.
Марина проследила за его рукой и удивленно спросила:
— В Кремле?
— Глубже, намного глубже. Надо спешить, я расскажу всю историю по дороге, Дело в том, что сегодня у убийцы твоей подруги очень важный день. — сказал он и включил фонарь.
Они прошли по длинному грязному коридору, затем миновали еще одну толстенную металлическую дверь, которая напоминала вход в бомбоубежище, и спустились в подвал. Возле небольшого пролома в стене Марков остановился.
— Скидывай свои туфельки и надевай это, — он протянул Марине резиновые сапоги с высокими голенищами, — Самый маленький размер, что удалось достать.
— Зачем? — Спросила Марина.
— Затем, что ты там в своей обувке и два шага не сможешь ступишь. Одевай быстрей.
— Ты обещал рассказать об убийце, — напомнила ему Марина.
— Как я понимаю, ты разгадала формулу его поведения?
— На что ты намекаешь?
— На три шестерки.
— Откуда ты знаешь? — Удивилась Федорова.
