Джиллиан - Маска Для Весов
Арсений выждал ещё немного и крупно зашагал вперёд.
Я замерла. Мы с Ленуськой стояли совсем рядом. Приподними чуть руки, обе могли бы дотронуться до пальцев соседки. Сердце застучало. Я повторяла лишь одно: "Я здесь! Ты должен узнать меня! Только меня!" Он приближался, и я чувствовала его приближение, словно идущую на меня громадную волну. Я вливалась в эту волну - она обвеивала меня своей силой. И я наконец поверила, что он знает, кто где из нас с Ленуськой...
Он остановился в метре от нас. Посередине. Глаза опущены. Я буквально кожей почувствовала, как напряглась Ленуська.
Он шагнул влево. К Ленуське.
24
Тяжёлый жёлтый свет здесь, на площадке, показался ещё тяжелей, пока я бездумно смотрела на Арсения, застывшего перед Ленуськой. Я пока ещё не полностью понимала ситуации. Понимала лишь одно - что вдруг осталась одна. Потом начала чувствовать пространство, и мне показалось - за спиной шевельнулся Лёшка. Только хотела сделать шаг назад, к нему, в безопасность, как машинально, краем глаза заметила: Арсений пошевельнулся... Только бы Ленуська не испугалась... Пусть потанцует с ним спокойно - и на этом вечер кончится... Пусть.
Искандера поэтому появилась? Предупредить? Чтобы я не слишком заносилась в мечтах? Предупреждения были и до этого момента. Он мог бы вечером побыть со мной, а вместо этого поехал сюда. Он мог бы взять меня с собой - не взял... Но ведь я разгадки и боялась? Что Арсений поймёт, которая из девушек танцевала с ним в прошлый раз? Так чего же сейчас мне не нравится его выбор? Жадная... Хочу и этого, и того...
Арсений властно взял Ленуську за руку - та коротко глянула на меня. Не бойся, Ленуська... Он поднял её руку, внезапно крутанул девушку в быстром пируэте, чёрные воланы её платья взлетели, опахнув прохладой мои ноги, - и девушка лицом к лицу очутилась перед Андрюхой, напряжённо стоящим тут же. Мне показалось, я расслышала их обоюдный вздох облегчения, когда Ленуська быстро шагнула к Андрюхе. Народ вокруг даже рассмеялся - так поспешно бородатый байкер спрятал её в своих объятиях.
Развернувшись, Арсений предложил мне руку и повёл к центру площадки.
Странно, ни малейшего чувства торжества или хотя бы радости. Шла за ним, как двигалась на репетиции. Хотя нет, там была радость предвкушения, что и как получится, а сейчас я ощущала насторожённость. Что-то не то с ним было. Он как будто стал другим. Властным? Да. Очень уверенным? Тоже. Мы шли вровень, и всё равно Арсений казался чуть впереди. Отдалённым от меня. Отделённым от меня.
Тишина закончилась. Нет, как таковой, тишины не было и ранее. Переговоры, негромкий смех, кто-то кого-то окликает... Но для меня тишина закончилась в тот миг, когда диджей поставил танго. Арсений легко развернул меня в сторону и притянул к себе - обнять. Обрадовалась бы, если б не то же самое каменное безразличие на его лице. Но ведь я и хотела, чтобы он только протанцевал обещанное?.. Закружились вокруг нас пары, пришедшие с ним, - и мы оказались словно в стремительном обрамлении... Почему же сердце как замерло в тревоге, так и не отпускает... Что с ним... Что со мной...
Танцевал, словно злился, поэтому и двигался резко и почти беспощадно. На кого же он злится? На танцовщицу, с которой, по его же договорённости, приходится сейчас танцевать? Или на ту, которую пришлось оставить из-за вечера на веранде? Почему-то мне казалось, что он злится на определённого человека - на меня.
Подхватил меня за талию - и прошёлся в несколько крупных шагов, сильно держа меня за пояс, не давая отцепиться. Чувствуя его поддержку, я наклонилась назад, а он немедленно нагнулся надо мной. Я только открыла рот спросить, что происходит, как он негромко сказал - так близко, что я почувствовала его тёплое дыхание:
- Утреннего шампанского не хватило? Опять пила?
Сердце больно стукнуло.
- Ты... узнал меня?
Он поднял меня. Снова пируэт, снова быстрая дорожка от него и к нему - в его объятия, чуть не лицом в его белую рубаху. Моей руки не отпустил. Как на привязи. Прижал к себе, взглянул недовольно сверху вниз. Глаза уже не пасмурные - как набухшие серые льдины по весне.
- Утром - во вторник. Ты убиралась у Инны Валерьевны и пела то самое танго.
Отпустил меня, чтобы прошла дорожку от него. Прошла. Всё - машинально. Кажется, даже угадала в ритм. Сам не пошёл за мной, стоял, ждал - пришлось вернуться.
Музыка какая-то нервная. Не для танго. В ритм попасть трудно. Или это со мной что-то не то творится? Почему ритм ускользает?..
Значит, поэтому он позвонил Никитосу вечером после обеда. Когда утром понял, что танцовщица и уборщица - одно и то же лицо. Я ведь встретила его в коридоре, пока мыла у Инны. Думала - может, он ждёт секретаршу, а он прислушивался к тому, что я пела. Я же и правда не всегда помню, что пою во время работы... Ну что ж. Может, это и к лучшему, что он знал, с кем должен танцевать. Только почему он так странно смотрит на меня? Из-за чего это странное выражение недовольства? Если он ждал, что я вот-вот раскроюсь и всё ему расскажу о себе, то почему продолжал готовиться к этому вечеру?
Машинально прошлась вокруг него, он снова крепко взял меня за руку, обняв за пояс. Руки тёплые, но, по ощущениям, злые. Очень близко. Так близко, что меня обдало холодным страхом: я не чувствую его! Как посторонний... Как чужой... Да что же это?..
Танго бесстрастно звучало, пары вокруг нас двигались слаженно, а я всё сильней проникалась тем странным холодом, которым вдруг заледенел Арсений. И двигался он гораздо жёстче, чеканней, чем ранее. И меня дёргал - как куклу. Как пластиковую куклу, с которой так легко играть, если знать, как обращаться.
Все наставления тёти Клавы, все уроки Анны немедленно оказались отодвинутыми в сторону - будто его жёсткой рукой. Он просто не допускал меня до себя. Хотя наши тела соприкасались. Постоянно.
- Почему ты так со мной? - быстро выдохнула ему в лицо, когда в очередной раз оказалась прижатой к нему.
- Потому что хочу вытащить тебя из этого убожества.
Ничего не поняла.
Больше он не давал мне отходить от него ни на шаг. Только в объятиях - лицом к лицу или прислоняя к своему телу... Но теперь одеревенела я. Что он имеет в виду под убожеством? Вопрос стал навязчивой идеей... Буквально стучал в виске ноющей болью.
Стороной заметила обеспокоенные лица Анны и Леона. Удивляются, почему танцую так скованно? Или тому, что Арсений ведёт меня агрессивно? Постоянно появлялся Дима, который будто специально ходил так, чтобы видеть меня. Или чтобы я видела его?.. Его светловолосая голова затмевала всё - трое приятелей, пробиравшихся за ним в толпе, мелькали почти неприметными тенями.
Наконец я не выдержала - и врезала каблук туфли в старый линолеум. И словно закоченела, перестав двигаться. Арсений вынужденно остановился.
- Что? - недовольно спросил он.
- Ты спрашиваешь у меня - что? Объясни мне, тупой, что это значит: ты хочешь вытащить меня из этого убожества? И что является, по-твоему, убожеством? - Я сморщилась. Боль всё дальше вонзалась в висок ржавой иглой.
Пары продолжали танцевать, а нашу остановку зрители приветствовали как заранее задуманную сцену. Хотя женщины в белых платьях, кажется, лучше чувствовали, что происходит что-то незапланированное. Они внимательно, а то уже и обеспокоенно посматривали на нас, замерших друг против друга.
Он почти навис надо мной. Лицо надменное - настолько, что я теперь чувствовала себя не только тупой, но и униженной. Пока неосознанно.
- Хочешь выставить на посмешище свои капризы?
- Хочу, - угрюмо сказала я. И вспыхнула. Кто он такой, чтобы передо мной так нос задирать? И вспомнила: "... все светские барышни терпели и не ревели?" Кажется, так я спросила у Искандеры? И она ответила - воспитанные барышни не ревут! И тут... воспитанная барышня высокомерно подняла во мне голову. Не барышня - светская дама! Разгневанная аристократка Диана! Я не заметила, как упрямо подняла подбородок, и холодно же спросила: - Итак, ты можешь объяснить своё высказывание?
- Хочешь, чтобы я назвал вещи своими именами? Тебе не понравится.
- Если что - прожую и выплюну.
В лице ни движения. Тем страшней прозвучали его слова:
- Я хорошо представляю себе, что такое байкерская подстилка. Ты испытываешь ко мне симпатию. Ты похожа на мою сестру. Этих двух фактов достаточно, чтобы я предложил тебе уйти от того байкера, с которым ты танцевала. Да, я понимаю, что, возможно, как любовник, он тебе и подходит...
Чёрно-жёлтый пол по линии стоящих неподалёку зрителей вдруг поплыл перед глазами, кривясь и кренясь... Покачнулся... Пришлось переступить, чтобы не упасть. Я вздрогнула, когда сообразила, что вот-вот свалюсь в примитивный обморок... Инстинктивно заморгала изо всех сил, стараясь восстановить нормальное зрение. Потом стало смешно: он всё ещё говорит - а я его не слышу: в уши словно ваты наложили. Напихали. Плотно. Глухо и давит...
